Но в тот день её будто подменили. Её состояние показалось мне крайне несвойственным, потому я подбежала к подруге сразу, как она появилась в дверях аудитории. Быстро удаляясь вглубь коридора, Лея, казалось, забыла про меня.

– Как всё прошло? – осторожно спросила я.

Мне захотелось дать себе пощёчину. Ежу было понятно, что всё оказалось намного хуже, чем могло быть. Я осеклась от коляски, опасаясь реакции Леи, но та фыркнула.

– Просто замечательно, – она остановилась посреди заполняющегося коридора и всплеснула руками. – Маккас попросил меня позаниматься с Джоазисом.

Иногда папа был невыносим. Уж если он зацепится за идею, то двумя руками, и уже ни за что не отступит назад. Мне не хватало его рвения.

– Джозиасом, – вырвалось у меня, и я тут же прикрыла рот ладонью.

Лея бросила на меня грозный взгляд через плечо, но почти сразу рассмеялась. Я была ошеломлена и не могла сдвинуться с места.

– Прости, я перенервничала, – девушка поставила локти на сумку, что лежала на её коленках, и зарылась лицом в ладони. – Я ненавижу, когда всё идёт не по плану.

Было понятно, что обыкновенная просьба преподавателя никаким боком не должна была стать частью дневного распорядка Леи. Она не торопилась общаться с однокурсниками, тем более проводить с ними время, ведь были дела куда важнее. Лея отдавалась учёбе как никто другой. Она была единственной, кого я знала, кто так ответственно относился к получению образования.

С одной стороны, я могла её понять. Никому из студентов не было бы приятно, если бы его заставили заниматься с отстающим. Но я также знала, что Лея не могла все пять лет общаться со мной одной, и ей необходим был друг.

Я знала Джозиаса с начала учебного года. Он не отличался от остальных блестящими знаниями – наоборот, чаще всего парень пропускал пары. Его безответственность вставала против ответственности Леи. Юноша не был общительным, что ещё можно было списать на адаптационный период, но его постоянное угрюмое выражение говорило об обратном. Его ничего не веселило. Он словно специально отгородился от окружающих за толстыми стенами и не желал покидать их.

Так или иначе, Джозиас оказался первым парнем, с которым предстояло познакомиться Лее. Я медленно взялась за ручки коляски и покатила подругу по коридору.

– Думаю, вы поладите, – сказала я после долгой паузы, но Лея промолчала. Я добавила: – Вот увидишь, общение с ним пойдёт тебе на пользу.

Я была приятно удивлена, когда узнала, что Лея всецело доверяет мне себя. Мне хотелось приносить окружающим людям пользу, и я нашла способ сделать это. Лея не стала бы подпускать к себе кого попало, а это означало, что я была ей симпатична. От этих мыслей мне становилось тепло на душе.

В этот раз мне удалось зацепить Лею.

– Ты так думаешь? – обратилась ко мне девушка, подняв голову.

– Я в этом не сомневаюсь. Было бы неплохо завести в университете пару-тройку знакомых.

Мало кому хотелось общаться с Джозиасом. Если быть честной, никому не хотелось пересекаться с ним. Он был холоден и замкнут, и я не представляла, к чему могла привести дружба Леи с ним. Но я желала новой подруге лучшего, а ещё была в ней уверенна. Девушка без особого труда перебрала бы всевозможные темы, и в итоге они с Джозиасом разболтались бы за чашечкой кофе.

Мой живот громко заурчал, и я недовольно поморщилась.

– Кстати, не хочешь познакомиться с кем-нибудь за обедом?

Лея пренебрежительно вздохнула.

– Кто-то знакомиться за обедом?

– Конечно, – я повернула коляску подруги по направлению в университетский кафетерий. – Ты что, ситкомов никогда не смотрела? Все красавчики планеты тусуются среди пышных и горячих булочек!

Я отчаянно старалась поднять девушке настроение, но в ответ она покачала головой.

– Звучит двусмысленно.

К лицу прилила кровь, а на лбу появилась испарина. Я смахнула проступающий пот тыльной стороной ладони, после чего вновь взялась за кресло двумя руками. Мне на ум зачастую приходили абсурдные выражения, а окружающим всю жизнь приходилось мириться с ними.

Кстати, я никогда не отличалась от остальных хорошей талией, да и подтянутой меня назвать язык бы не повернулся. У Леи дела обстояли куда лучше. У неё не было проблем с лишним весом, да и формы для постоянно сидящей у неё были что надо. Откровенно говоря, подруга выглядела прекрасно.

– Согласна, – наконец, выдавила я, – Давай просто перекусим, – предложила я, не теряя надежды встретить обаятельного, одинокого джентльмена за чашечкой чая.

Юмор – не мой конёк. Если у меня и получалось хорошо шутить, то почти всегда мои шутки оказывались на уровне учащегося средней школы. Я прикусила язык, с которого так и норовили сорваться очередные глупости, и молча повела нас с Леей в кафетерий.

Внутри витал терпкий аромат сваренного кофе. Я с наслаждением сделала глубокий вдох и спросила у подруги:

– Любишь кофе?

Лея поколебалась перед тем, как ответить.

– Раньше обожала латте, – её взгляд упал на кофемашины, расположенные на стойке, а затем на автоматы с напитками.

Я продолжала:

– А сейчас? – спросила я. – Сейчас уже не пьёшь? Честно, я бы не отказалась от стаканчика.

– Врачи мне запретили.

Внутри всё сжалось. Я мысленно обругала себя второй раз за час. Больше я не стала говорить – если бы Лея захотела что-нибудь обсудить, то без проблем пошла бы на контакт. Она была не из тех девушек, которые привыкли держать всё в себе.

Право, моё любопытство возросло. Мне никогда не приходилось сталкиваться с инвалидами, но отчего-то мне казалось, что кофе – далеко не тот продукт, который бы влиял на состояние сидящего человека. Да и ноги Леи выглядели хорошо для инвалида, проводящего жизнь в коляске. Проблема явно заключалась в другом. Тем не менее я подавила желание начать неуместный расспрос.

Я взяла две порции салата из зелени и морепродуктов, одну чашку кофе и два маленьких шоколадных батончика, а затем передала поднос Лее. Мы устроились за дальним столиком.

Девушка вдруг заговорила:

– Прости, у меня нет настроения, – она перебирала вилкой накрошенные овощи, заправленные майонезом. – Я всё ещё зла на профессора Маккаса. Скажи, он всегда такой?

Я проглотила овощи и сделала глоток кофе.

– Я здесь всего на неделю дольше тебя, – я подняла вилку и указала ею на девушку. – Откуда мне знать, какой отец на работе? Но я очень надеюсь, что он больше не будет приставать к вам с Джозиасом.

Мне грех жаловаться на отца, но негодование Леи я вполне понимала. Иногда он был чересчур навязчивым, чем изводил меня, особенно в подростковом возрасте.

Лея наколола на вилку ломтик помидора.

– Он негодяй.

– Кто? – засмеялась я. – Мой отец или Джозиас? Поверь, они оба не стоят твоих нервов. Вот увидишь, занятия с Джозиасом тебе понравятся.

Наконец на лице Леи появилась лёгкая улыбка, и у меня словно гора с плеч свалилась. Было приятно наблюдать за тем, как разговор веселит подругу всё больше.

Моя мама утверждала, что залог хорошей дружбы – это умение выслушать и поддержать. Она также говорила, что без первого не бывает второго и наоборот. Я всегда прислушивалась к ней.

Ещё мне думалось, что между Леей и Джозиасом что-то было. То, как он смотрел на неё, не было похоже на обыкновенную заинтересованность. То, как быстро менялось настроение Леи, когда мы говорили о Джозиасе, подтверждало мою теорию. Юноша не был ей безразличен. Может, я и не была самой близкой подругой Леи, но читать её, как раскрытую книгу, у меня всё же получалось.

– Могу я составить вам компанию? – прозвучал низкий бас над моим ухом.

Мы с Леей одновременно посмотрели на парня, стоящего у нашего столика. Он был высок – возможно, всё дело в одежде, которая была на размер больше. На нём была клетчатая рубашка и широкие штаны, какие были популярны в те времена, а тёмные, почти чёрные волосы были собраны в милый хвостик на затылке.

Мы с Леей переглянулись. Она засмеялась, а я покраснела.