В дверь постучали, и мы с волком замерли, как будто нас поймали на месте преступления.

— Стас, — окликнула меня Анжелика, — Стас, ты спишь что ли? — а я не спешил открывать.

Осознание того, что должно случится неминуемо накрыло с головой. И только волк ухмылялся, скотина, сверкая желтым глазом. Ну я тебе дам жизни, волчара, ты еще пожалеешь!

— А я тут при чем, — зевнул волк, — это природа, я следую ее зову.

Открыл дверь, встрепанный, босой. Анжелика даже отшатнулась от моего бешеного вида.

— Стас, что-то случилось? Ты ведь поможешь сестре?

И та туда же. Затащил ее в комнату, глаза у Лики стали еще больше. Взгляд все время метался между мной и разбомбленной кроватью.

— Лика, — начал ласково так, бережно усаживая девушку на стул. Посмотрим еще кто сильнее — природа или влюбленная девушка. — А ты не боишься, что я влюблюсь в твою сестру или она влюбиться в меня?

— Почему я должна бояться? — простодушно удивилась принцесса. — Лика влюблена в своего тигра, а ты любишь меня.

У меня чуть не вырвалось, откуда такие выводы. В любви я точно не признавался, и в ближайшее время делать этого не собирался, да я вообще не собирался любить Лику.

— Ну вот смотри, — я присел перед ней на корточки, ласково поглаживая руки, — меня просят заставить волчицу подчиняться правилам клана. Подчинить волчицу может только волк с более сильной энергетикой, — объяснял ей как ребенку, — свободолюбивая волчица не покориться, она должна ЗАХОТЕТЬ сама. А сама она захочет, только в том случае, если у нее будет цель, ради которой она готова будет остаться в стае. Понимаешь? То есть она должна захотеть остаться здесь ради меня! — каждое мое слово как гвоздь в крышку гроба любви принцессы.

Лика побледнела и вцепилась в меня руками.

— А если мы не будем этого делать?

— Другой клан пошлет своего волка, слишком ценен приз

— Да чем же он ценен? У вас что волчиц мало?

— Таких, которые обладали бы и силой мага, и силой волка — ни одной!

— Пусть тигр подчинит ее.

— Волчица и тигр, — я заржал, представляя себе идеальную пару. — Дорогая, этого союза не допустит никто, даже если Серый будет на коленях умолять своих, а я приклоню голову перед своими. Да даже если мы вчетвером встанем на колени и начнем умолять, нам никто не поможет, ну может посмеются чуток над веселой шуткой.

От ужаса Лика прикрыла рот рукой.

— И что же теперь будет? Ведь Стася об этом даже не догадывается, она-то влюблена в тигра, я слышала, она сама мне об этом говорила. — мозг девушки работал с удвоенной силой, — А что если…А что если им сбежать?

Так…Не туда работал этот мозг, надо развернуть ее на сто восемьдесят градусов.

— Не выход, милая. Волчица завладеет сознанием человека, Серому не удержать твою сестру. Волчица не признает его, и принцесска одичает постепенно, превращаясь в зверя.

— Убить зверя, — выдохнула моя кровожадная подружка.

— А вот этого нам никто не даст…

— И что? Что теперь будет? — синие глазища наполнились слезами.

— Ну при хорошем варианте, мы с твоей сестрой гульнем пару раз и разбежимся, каждый довольный друг другом, а при плохом…

— А при плохом, — Лика так вцепилась в мои руки, что я чувствовал, как ноготки впиваются мне под кожу.

— А при плохом, мы поженимся и будем жить долго и счастливо с выводком детей.

Вот тут волк мой даже от радости затявкал как щенок, подтверждая идеальность этого варианта.

Рыдания девчонки усилились, и я чуть не зарыдал вместе с ней, понимая, что веселой и беззаботной жизни пришел конец. Выхода нет!

— Я не отдам тебя никому, — цеплялась за меня Лика, — ты — мой. Давай поженимся прямо сейчас, тайно!

Вот тут я отшатнулся с такой силой, что Лика выпустила меня из рук.

— Стоп, стоп, девочка моя, — зашептал я, заставляя принцессу прислушаться, — жениться точно не входит в мои планы. Давай пустим все на самотек, как пойдет так пойдет. Может эта волчица окажется сильнее моего волка. — грозное рычание волчары, и тут пришло время усмехаться мне.

А что, всякое может быть, учитывая, что девчонка не только оборотень, но и сильная стихийница, а я, конечно, сильный оборотень, но с магией как-то не очень, так полумаг. Ну пострадает моя гордость немного, зато останусь свободным и счастливым.

Лика кивнула, шмыгая покрасневшим носом. Этот вариант ее устраивал.

— Это твоя комната? — она осмотрелась с интересом, а я кивнул, понимая, что находится в этой комнате теперь тяжело, но и не находится в ней не смогу. Уж слишком притягателен запах.

— А я в комнате напротив, там сестра моя жила, пока не уехала в гарнизон.

О! Туда я точно ни ногой!

— Хорошая комната, мама всегда мечтала, что та комната достанется дочке, но что-то пошло не так и я в семье один!

— А я понравлюсь твоей маме? — столько надежды в голосе.

Только все зря, где-то в глубине души я знал, что бесполезно идти наперекор судьбе и лучше принять ситуацию прямо сейчас, разрабатывая альтернативные планы по завоеванию своей принцесски.

— Должна, — пожал я плечами, папе же Лика понравилась.

Не сомневаюсь, что они уже обсудили наш союз и даже догадываюсь к какому выводу пришли, иначе бы не было меня здесь в роли спасителя. Все понимали, что я обязан привязать к себе младшую принцессу, а вот Лику, мой папа-стратег держал как запасной вариант, на всякий случай. Не понятно только, зачем я обнадёживал девушку сейчас.

— А я в этом доме первая? — Лика зарделась, опуская глаза и мило краснея.

— Ты — первая девушка, которая была представлена моим родным, — ведь мог бы убить все чувства сейчас, но сказал полуправду.

Я не понимал себя. Может быть верил, что Лика сможет уговорить волчицу сестры…Да черт меня знает во что я верил сейчас!

— Правда? — Лика засияла, а я улыбнулся.

Наивная она, девчонки в моей спальне ночевали постоянно, я просто родителей не травмировал, но с нашим нюхом, все они знали, только деликатно молчали.

Чмокнул принцессу в нос.

— Иди, располагайся, сегодня я дома, а завтра мы должны быть в гарнизоне. Таков приказ.

Девушка ушла. А я развалился на кровати, так и не приведя ее в порядок. Итак, что мы имеем. Пара — она пара и есть! Что с этим можно сделать? А ничего нельзя! Физиология победит все разумные попытки отвергнуть не желаемый объект, просто потому, что объект с каждой минутой будет все желаннее и желаннее, а после привязки так вообще единственным, с кем возможна связь.

— Волчара? А может так быть, чтобы второй в паре не чувствовал свою пару, оставался равнодушным?

— Не в нашем случае, — зевнул волчара. — Моя волчица отзывается на зов, и сколько бы ты не мечтал, что она окажется сильнее, я подчиню ее сразу же, как только она начнет сопротивляться. А пока пусть погуляет на свободе!

— Ну, а если принцесска не влюбится в меня, мы же оба будем страдать днями…

— Зато ночами будете счастливы.

Волк не понимал, почему я должен думать о чувствах какой-то девчонки. А ведь мне придется с ней провести всю свою жизнь. Что если мы не полюбим друг друга? Да и как ее полюбить, когда понимаешь, что не твое это, ведь даже внешне такой типаж мне не нравился никогда.

— Может стоит внимательнее присмотреться, — посоветовал волк, — найти в ней что-то такое, что тебе бы нравилось помимо секса.

Вот этого я никак понять и не мог. В девчонках меня привлекала больше физиология, чем душа. Что можно найти в мелкой, вредной принцесске я представить себе не мог. Как не мог представить, что искать.

— Ну и не парься, — посоветовал волк, — ночью будем ее иметь, как хочется, а днем можно с ней и не встречаться, — успокоил он меня.

— Сын! — мать стремительно вошла в комнату, когда я почти смирился. — Если что, я — против этой абсурдной идеи! Лучше убить волчицу. Из-за этой девчонки может разразиться настоящая волна между кланами. Каждый захочет ее себе. Ее единственному придется сражаться за свою пару все жизнь. Ей самой придется сражаться за свою честь всю жизнь. Разве это правильно?