Расхохотался. В любовь Женни верилось с трудом, а вот про редкий экземпляр очень точно сказано. Это именно желание иметь игрушку, которой нет ни у кого.

— Ладно, Алекс, как-нибудь заполучим этот дар. А что ты собираешься с ней делать дальше?

— Женюсь на ней, — просто сказал Принц. — Уж очень хороша!

— Эммм, — я подзавис, — а зачем?

— Ну ты даёшь, — возмутился наш стратег, — врага надо держать рядом с собой, а это будет ну очень рядом, совсем совсем рядом.

— Не знаешь, как там Стася, — я снова затосковал, представляя свою девочку.

— А что с ней сделается, — отмахнулся от меня принц, — я рад, что она не с нами, в этом лесу даже поссать одному не дадут, кто-нибудь рядом примоститься всегда. Удивляюсь нашей королеве, не сестра — кремень, как будто всю жизнь в лесу жила, и не знает, что такое удобства. Ведь ни одной жалобы за это время. А ты знал, что она спит с Серым?

Я знал. Чувствовал запах, и сожалел. Когда мы были близки не хотел нарушать ее целостность, знал, что не моя, берег для ее первой настоящей любви. Но ведь это решение обоих. Не думаю, что Серый насильно взял то, что не предлагали. Поэтому только и сказал:

— Жаль, что она стала взрослой так быстро.

Алекс хмыкнул:

— Вообще-то Стася ее младшая сестра, — напомнил он мне.

— Да, — согласился легко, — вот только мы любим друг друга, а здесь любовью не пахнет, просто обида и желание что- то доказать всему миру.

— Стас, — голос отца раздался невдалеке, и я поднялся, прощаясь с другом, — ладно, давай. Увидимся завтра. Серый скажет, где меня найти. — На нюх друга я полагался как на свой.

Вот так понеслась наша жизнь. Конечно, никакого отбора не было. Мы разослали письма о том, что я нашёл свою истинную в первой же прибывшей невесте, то есть в Женни. Это были условия советника, который настоял на своём, пугая нас, что в противном случае, Женни откажет мне несмотря ни на что. Я думаю советник больше верил не в нашу неземную любовь, а в моего отца, который соловьем разливался, как было бы здорово нам породниться и объединить свои земли. Иногда, слушая размышления отца, я и сам пугался, настолько реалистичны были его мысли.

— Когда ты уже сделаешь мне предложение? — Женни встала из-за стола, за которым подписывала документа, потянулась всем телом, обошла кресло и опустилась мне на колени. Пришлось обнять тонкий девичий стан, чтобы уж не казаться совсем чурбаном.

— А когда надо, — я откинул голову, белокурые волосы лезли в глаза, раздражая.

— В смысле? — Женни нахмурилась. — Ты живешь в моем доме, спишь в моей спальне.

Я перебил, подняв обе руки.

— Стоп, стоп, я сплю в своей спальне, — это действительно было так.

Во дворце остановился именно в той спальне, в которой жил всегда, в то время как Женни занимала комнаты королевы.

— Это не имеет значение, волк, — девушка порывалась встать, но я не дал.

Я слишком хорошо знал, что нравится девицам, поэтому удерживал девчонку у себя на коленях, пресекая вялые попытки вырваться.

— Скажи, что любишь меня, — Женни смотрела прямо в душу.

А вот этого нам не надо, поэтому я просто заткнул прекрасный рот поцелуем, распаляя девчонку. Та расслабилась, закинула руки мне на шею, притягивая к себе ближе, впиваясь в мой рой так, будто съесть меня решила. Технику не пропьёшь, целовался я умело, теперь пробуя на дозволенность следующий шаг. Что там? В порыве страсти надо получить ее согласие отдать дар? Надо бы эту страсть зажечь.

Моя рука скользнула по спине выше, властно легла на затылок, не давая отстраниться, нарушая прическу. Я буквально уложил девчонку на себя, скользя пальцами по тонкой шее, очерчивая тонкие ключицы, спускаясь к целомудренному вырезу платья. Грудь Женни тяжело вздымалась, девчонка вцепилась в меня, как в своё последнее спасение. Я наблюдал за ее лицом, готовый остановиться, но Женни молчала и рук моих не останавливала. Провёл пальцем по кромке выреза, опускать в неглубокую ложбинку. Накрыл небольшую грудь ладонью. Даже поверх платья, чувствуя твердую вершинку. А снежная королева оказалась не такой холодной, как казалась на вид. Аккуратно освободив одну грудь, задевая большим пальцем потемневший сосок. Еле слышный стон вырвался из уст царевны. Она закрыла глаза, откинулась мне на руку, полностью отдаваясь в мою власть. Высвободил вторую грудь, накрывая рукой, пальцами массируя сосок. Бёдра девчонки дернулись, и я решил, что надо все это прекращать. Хорошего помаленьку.

— Станешь моей невестой, — прошептал ей в губы, тренируя говорить мне да.

— Да, — выдохнула она, потянувшими за поцелуем.

Чмокнул в губы, натянул платье и ловко поставил оторопевшую девушку на пол, вставая из кресла.

— Ну вот и чудно, — щелкнул ее по носу.

Недоуменный вид невесты смешил, но я сдержал свои порывы.

— Пойду обрадую отца, — поспешил ретироваться из комнаты, как оказалось очень вовремя, царевна пришла в себя быстро.

— Чертов волк, — мне в спину полетела ваза, еле успел выскочить за дверь, захлопывая за собой дверь.

А ночью метку обожгло так, что я взвыл, падая с кровати. Кто-то покушался на свободу моей волчицы. И я даже догадывался кто. В секунду оделся и выпрыгул в окно, стремясь к своей единственной.

СТАСЯ

Я была зла как никогда. Хотелось все рушить, бить, смерти его хотелось! Горло перегрызть!

Я смотрела новости!

Вот у кого-нибудь обычные новости вызывали такие чувства? А ну- ка постарайтесь вспомнить. У меня вызывали, в который раз я смотрела на счастливую пару, в котрый раз даже через экран нвидны были счастливые глаза невесты. Красивая пара держалась за руки, лучилась глазами и всячески проявляли любовь и нежность друг к другу.

Царевна Женни и наследник клана Белого волка объявили о помолвке. Объявляли громко, будто король и королева, стоя на королевском балконе, посматривая сверху вниз на своих подданных. Камера все время брала крупным планом их счастливые лица.

Белобрысую дуру было не узнать. Она вешалась на моем муже так, как будто он был ее собственность. Стас особо своих чувств не проявлял, был сдержан, как и положено мужчине.

Попыталась вспомнить, как он вёл себя со мной, был ли сдержан на людях, боялся ли выдать свои чувства. Но оказалось, в такие моменты я помнила только свои чувства, как восхищалась им, как боготворила. Наверное, с таким же дебильным лицом на него смотрела, пуская розовые слюни.

Отшвырнула пульт от себя, как мерзкую гадюку. "Ненавижу," — простонала, закрывая лицо руками.

— Вижу утро не задалось, — неслышной походкой чем-то довольный альфа приблизился ко мне, легко нагнулся, поднял пульт и просто выключил новостной канал.

— Завтракать будешь? Там накрыли, тебя только ждут.

Вот уже месяц как я живу в клане черных Волков. Азик оказался и не Азик, а целый Аз Аздан — альфа многочисленной, одной из сильнейших стай, чёрных Волков. Аза ждали. Аза уважали. Когда мы пришли в поселение черных волков…

Впрочем, поселение это мало напоминало. Такой небольшой, уютный городок с добротными домами, скрытый под сенью лип, улицы которого стекались к круглой площади. И если в других городах на площадях в центре всегда стояла скульптура какого-нибудь бравого героя, то здесь площадь была пустынна. Мы стояли в центре как три непуганые вороны, и никто не вышел нас встречать.

Правда спустя минут тридцать, когда мне уже хотелось лечь и умереть от жажды, площадь окружила стая мужчина. Именно стая…хищных мужчин. Все они чем-то были похожи между собой. Хищные лица с желтыми глазами, быстрые смазанные движения.

— Клан! — громко сказал Аз, и такая сила разлилась в воздухе, что захотелось опуститься на колени и ползти, ползти, стараясь угодить сильнейшему. — Ваш альфа вернулся!

И тут же из толпы метнулась тень уже не человека — волка. Я вздрогнула, но тихий голос Аздана велел мне оставаться на месте и не сходить с места, чего бы не случилось.