МЫ ЩЕЛКАЕМ ПЕРЕКЛЮЧАТЕЛЕМ в точке «три», и раздается щелчок. Все лампочки на печатной плате гаснут.

– Готово? – спрашивает Элиза.

Мама передвигается ближе к центру с Фрэнком на плечах, и он дергает дверь.

– Нет! Все еще заперта.

Они возвращаются к панели управления, и Фрэнк начинает щелкать переключателями на каждой цепи, но свет больше не включается.

– Предохранитель полетел, – говорит Элиза.

– Разве это плохо? Разве не этого мы хотели? Элиза качает головой:

– Мы хотели деактивировать дверь. Но, по сути, мы отключили цепь, когда дверь все еще была заперта, поэтому ее заклинило в этом положении.

Одним ударом мы убили двух зайцев: и предохранитель, и наше расследование.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

Я ОТКРЫВАЮ ПРИЛОЖЕНИЕ «Диктофон» и вижу значок «Новая запись». Нажимаю кнопку воспроизведения, и голос Брэда наполняет комнату:

«– Брэд, как вам удалось выиграть премии „Эмми“, „Грэмми“, „Оскар“ и „Тони“, не достигнув еще и двадцати лет? Это немалое достижение для такого молодого человека!»

Он разговаривает сам с собой, готовясь к интервью. Меня сейчас стошнит.

«– Спасибо за такой интересный вопрос. Трудно быть таким потрясающим. Я склонен объяснять свой успех своим природным талантом. Некоторые люди просто рождаются одаренными…»

– Фу.

– Буэ.

– Ужас.

Это мы втроем произносим одновременно, стоя спиной к спине, в то время, когда идет воспроизведение записи.

«—…Я хотел бы поблагодарить своих фанатов. Без заурядных простых граждан я бы… ну, я все равно был бы звездой. Но звезда без поклонни…»

«– Что ты делаешь?» – произносит женский голос на записи».

– Это Лейла! – ахает Элиза.

Я прижимаю палец к губам, требуя тишины, а затем снова указываю на телефон.

«– Ничего», – быстро отвечает Брэд.

«– Я пришла сказать тебе, что Гильотина хочет отрепетировать сцену поцелуя, прежде чем мы снимем ее завтра. Так что бери свою гигиеническую помаду и пошли.»

«– Кстати, о поцелуях…»

«– Нет, Брэд», – Лейла резко обрывает его.

«– Лейла, обещаю, однажды ты научишься любить меня так, как я люблю себя. Ну же.»

«– Это просьба или приказ?»

«– Мы станем самой влиятельной молодой парой Голливуда. О нас заговорит весь город – таблоиды сойдут с ума. Подумай о том, какой толчок нашей карьере дадут эти отношения! И ты будешь иметь удовольствие встречаться со мной, самым горячим жеребцом в Голливуде.»

«– Ага, – фыркает Лейла. – Невероятное удовольствие.»

«– В чем твоя проблема?» – недоумевает Брэд.

«– В тебе», – отвечает Лейла. – «Ты не уважаешь мое право сказать «нет». Что я уже делала. Бесчисленное количество раз».

«– Думаешь, ты пуп земли, не так ли? Но ты – пустое место. Я талантливее тебя. И знаменитее. И красивее. И более влиятелен. Я настоящая звезда, а ты с…!»

– Это РУГАТЕЛЬСТВО! – восклицает Фрэнк, широко раскрыв глаза.

Мы с Элизой оба шикаем на него.

«– А ты умеешь подать себя с лучшей стороны, Брэд,»– сухо говорит Лейла. – «Продолжай в том же духе…»

Брэд снова ругает ее – произносит еще одно непростительно грубое слово, – а затем запись обрывается.

– Вымыть рот с мылом! Вымыть рот с мылом! – голосит Фрэнк.

– Не смей повторять это слово, Фрэнк, – велит ему Элиза, а это верный способ заставить Фрэнка повторить его.

Пацан выкрикивает ругательство, он поет его, он делает стойку на руках и произносит его вверх ногами.

– Брэд Брэдли – негодяй! – констатирую я.

– Это… это не может быть Брэд Брэдли, – шепчет Элиза, недоверчиво качая головой.

– Элиза, ты же слышала его собственными ушами! Все записано.

– Но на интервью он выглядит по-другому. По телевизору он совсем не такой.

– Ты ошибалась на его счет, – говорю я. – Очевидно.

– КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ к исчезновению Лейлы?

– Это ужасно, конечно. – Вид у Вольфганга искренний, но на его щеках появляется легкий румянец, и он не может встретиться со мной взглядом.

– Непохоже на правду, – замечаю я.

Теперь его лицо становится совсем красным. Он смахивает на виноградину, которая вот-вот лопнет.

– Как ты смеешь! – кричит он, стуча кулаком по столу. – Как ты смеешь сомневаться в моей честности?

Стоит ли мне продолжать настаивать – обвинять его в том, что он рад исчезновению Лейлы, потому что телевизионные рейтинги подскочили? Или лучше отступить, потому что он сильно разозлился?

ЭЛИЗА ПРАВА: ЛУЧШИЙ способ подслушать – залезть в вентиляционное отверстие у двери Вольфганга. К счастью, оно достаточно большое, чтобы вместить нас. Мы используем метод сэндвича, то есть ставим Фрэнка в середину – между нами. В основном потому, что не можем доверить ему ни ползти первым, ни замыкать нашу процессию.

Мы останавливаемся, когда оказываемся прямо над решеткой потолка. Мало того что отсюда голоса звучат громко и отчетливо – я могу даже видеть маму и Вольфганга.

– А как у Лейлы складываются отношения с остальными актерами и съемочной группой?

– Отлично, – отвечает Вольфганг, взмахнув рукой. – Все ее уважают и любят. Она только не очень ладит с режиссером и Брэдом Брэд…

Фрэнк ерзает, и решетка под ним прогибается. А потом распахивается, и ноги Фрэнка вываливаются. Он дергается, его нижняя половина висит в кабинете Вольфганга, в то время как верхнюю отчаянно тянем на себя мы с Элизой.

Но хватка у нас слабая – его рубашка выскальзывает из наших рук, и он падает с потолка прямо на спину Вольфганга.

– И-ГО-ГО!

Вольфганг пытается стряхнуть Фрэнка, но тот держится так крепко, что передавливает продюсеру дыхательные пути. Вольфганг старается отцепить руки, сжимающие его горло. А Фрэнк кричит:

– Н-НО-О, ЛОШАДКА!

Мама начинает кричать:

– Отпусти его, Фрэнк! Прекрати!

Она пробует стащить Фрэнка, но от этого шея Вольфганга сдавливается еще сильнее. Мы с Элизой с ужасом смотрим на происходящее.

В итоге продюсер падает лицом вниз на пол своего кабинета.

– Лошадка померла, – констатирует Фрэнк.

Десять минут спустя, когда Вольфганг приходит в себя, он хрипит:

– Вы уволены!

Вот это называется – принимать быстрые решения! Можно сказать – на полном скаку.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

НАКРЫВАЮ НАС С ФРЭНКОМ черным пальто. Мы сливаемся в крепком объятии, и в этот момент дверь шкафа открывается. Кажется, мама не видит нас, и тогда я понимаю, почему она никогда не разрешает мне носить черную одежду во время поздних прогулок. Камуфляж!