«Я без тебя не представляю…» Я без тебя не представляю Тепла полуденных лучей, Когда мы вместе растворялись Посреди сутолоки дней. Когда окно глядело строго На нашу лень, на наш уют. Когда, забывшись, близко к Богу, Мы жили в пропастях минут. Теперь ты так, а я иначе. Теперь различны наши дни. Мы сняли флаг с высокой мачты, Ты спрячь его и сохрани. Рожь Чтобы не было загадок, я уйду, а ты останься. Чтобы не было досады, я уйду как можно раньше. И в пути не длинном утром, на проселочной дороге, среди ржи я вспомню смутно голос твой и облик строгий. Среди ржи я вспомню ясно тихий свет твоей улыбки и кусочек солнца красный бросит луч на стебель гибкий. «Расскажи мне, как жить, если дождь за окном…» Расскажи мне, как жить, если дождь за окном, если лето, как гроздь винограда. Если сердце молчит, если в горле комком синий отзвук тяжелого сада. Расскажи мне про мир. Как он там без меня, изменился ли, стал ли понятней? Расскажи мне, как спит пред рассветом река, Стал ли вздох её глубже и внятней? Стал ли реже наш лес, и желтеет ли склон, ждущий осень следами сырыми, и бежит ли дорога с холма под уклон на свиданье с полями пустыми? «Нет, просто большие воро́ны…» Нет, просто большие воро́ны, кругами избыв свой полет, уселись на крышу вагонов, которые едут вперед. Осенью Осенью камень-кружево стынет в пустынях улиц гладью паркетной лужица вдоль мостовой блестит. Солнце фасады здания освобождает светом утро стеклянно-раннее встретить его спешит. А на ступенях старых в гулкой тени подъезда холод ночей усталых у батареи спит. Дай Бог тебе ехать Вчера ты сказала, что скоро уедешь В страну непонятную с громким названьем. Вчера ты сказала, что больше не веришь. Признаний проиграно соревнованье. Не верь, я не требую. Ехать, так ехать! Кокосов мохнатое жесткое тело… Дай Бог тебе трогать кокосов потеху, Лазурь голубая и моря пределы… «Кто-то мимо прошел…» Кто-то мимо прошел, Кто-то рядом стоит, Кто-то что-то нашел, Кто-то делает вид. Только я вдалеке от себя самого, только я в кулаке не таю ничего… Женщине Как нужны нам простые слова, утешенье и взгляды близких. Как нужны нам простые дела: борщ оранжевый в глиняной миске, воспитанье детей, тишина в нашем собственном созданном доме, чашка чая, бутылка вина — драгоценные камни в короне. Изумруд ежедневных забот, яхонт ласки, брильянты терпенья. Славься, женщины царственный род! Наша участь проста – поклоненье. Пусть… Поперек лица Глаза, как балкон. Перильца ресниц, Рта вишневый стон. Ждут ракушки уш Подбородка узь. И уходит муж… Пусть уходит, пусть… «Погасшее солнце в стеклянном окошке…» Погасшее солнце в стеклянном окошке блестит, как вода. Серый мох на стене. Уставшие за день тропинки-дорожки, сирень, наклонившая ветку во сне. Короткая ночь, тишины разговоры, туман у реки и пролеты мостов. Чуть влажные травы неслышно, как воры, сошедшие вниз с перегретых лугов. Неспящий июнь, ты проходишь по селам, в пыли оставляя сырые следы; ты все еще хочешь казаться веселым в холодном и утреннем свете звезды. Аэропорт, июнь, 85 «И взлетает голубая…» И взлетает голубая, Синим пламенем играя, Трепетная и немая Золотая песня рук. Рук, которых ты не слышишь В темноте ночной и плотной. Рук, которые качаясь, Застывают в высоте. Живи и помни Бывает так, что ты забываешь, где ты живешь. И тишина вдруг внутри пустая и не поймешь, Зачем деревья стоят без листьев чего-то ждут. Уныло ветки у них повисли и скручен в жгут Их ствол корявый и безразличный, что столько лет Живет шершаво и неприлично — живой скелет. Домов усталых распухли окна от перемен. А по фасадам, по стенам блеклым — квадраты вен. Лежишь в кровати иль ходишь где-то, не все ль равно? Все то же небо, дождем раздето и так давно Не светит солнце, не видно выси, да и зачем? Все те же дали, все те же близи, все прах и тлен. Но, верь, проходят часы-минуты и грянет день, Когда желанья в тебе разуты, когда не лень Глядеть на сосны, в реке купаясь, и налегке, Ненужных тряпок не надевая, лежать в песке. Живи и помни, где ты родился и где твой дом. Ты – мир, ты – воздух, ты проявился и босиком Ступил на землю свежо и ново и на песке Следы оставишь. |
