К нашему разговору о жизни за рулем… Я в этом случае не проехала мимо, а могла бы, но остановилась и помогла, ну, и получила за это. Знаете, как бывает: человек притормозил там, где беда, а в него сзади въехали и еще со встречки врезались. Меня со всех сторон «побили», а я хотела только человека спасти. Включила аварийные габариты и хотела помочь, а в меня вдуплились и до сих пор не могут забыть эту историю. Конечно, и я ее никогда не забуду, даже если хотела бы. Это просто невозможно. Но если я спасла человека, это не значит, что он должен стать членом моей семьи, я все равно должна была отдать его родным. Но в душе он, точнее она, Бетти, останется у меня на всю жизнь, и с этим ничего никому не поделать.

Я столько уже рассказывала об этой истории, столько плакала, что больше не могу и не хочу. Вчера вот мой внук заболел, и я плакала, да, потому что никогда не видела, чтобы он болел так сильно. А на Бетти у меня уже слез нет, я отстрадала и отрыдала все, что могла. Но опять же есть родной человек, твоя кровь, а есть человек все-таки чужой. Я никогда не претендовала на нее как на свою дочь. Но когда кто-то говорит, что дело якобы в том, что я родила своего ребенка и она перестала мне быть нужной, то даже отвечать на такую чушь не хочется. Это пытаются так меня в задницу ударить, в мои аварийные сигналы. У меня в коляске был один и, словно принцесса, одета в платьице другая, и я шла как гордая мать двоих детей. Понимаете, что это было для меня – притом что своего ребенка я действительно родила с большим трудом из-за проблем со здоровьем? На тот момент я не относилась к ней как к чужой девочке. Как это она мне стала не нужна? Я бы стала с ней налаживать отношения спустя 40 лет, если бы это было действительно так? Это такая жестокость вот так говорить – к кошечке или к собачке привязываешься, что потом никак не можешь отойти после того, как она из жизни уходит. Не можешь жить без этого существа. А это же живой человек – он с тобой разговаривал, улыбался тебе, заглядывал в глаза, ты его кормил, лечил, книжки читал, спать укладывал. Как можно даже подумать-то об этом, не то что сказать?

Как считаете, все ли можно простить? Вы легко прощаете? Просите ли сами прощение у других?

Никто не может быть всегда прав. Любой может оступиться, поэтому каждому мы обязаны дать шанс. Сколько раз я и сама ошибалась.

Но при этом в каждой такой ситуации сразу же говорю: «Я свинья. Прости, виновата». Вот так я принимаю свои косяки.

Другим много чего могу простить – вплоть до измены мужчины, если он вдруг переспит с другой женщиной. Это в том случае, если я его прижала, а он не стал изворачиваться и сказал мне правду. И так в моей жизни было. Я тогда предложила ему попробовать вместе пойти дальше и посмотреть, что получится. Так что я могу это сделать и делала.

Но я никому не прощаю хамство, причем такое долгоиграющее. И даже самые близкие друзья в этом случае не исключение. Считаю, что дружба – это младшая сестра любви, дружить и не любить невозможно, и ответственность в дружбе не меньшая. Но бывает так, что ты считаешь человека другом, он тебе симпатичен, во всем ему доверяешь, а он расслабляется и начинает хамить, оправдывая себя тем, что хочет быть со мной таким как есть. Вот, например, у меня подруга была, причем не просто подружка, с которой можно вместе пойти на танцы и «подержите мою сумочку», – нет, она другом моим была, считаю, что это слово подходит и для женщины. Я позволила ей войти в свою жизнь, а она со временем обнаглела. Я несколько раз ее предупреждала: «Не надо так со мной!» Но она меня не услышала. У нее в жизни произошли нехорошие перемены: она лишилась работы и понимала, что уже никуда больше не устроится. Я пыталась ей помочь, а она при этом позволяла себе говорить мне гадости. Я ей объясняю: «Понимаешь, я тебе это прошу, но не могу не указать тебе на это и еще раз повторяю, что со мной так не надо. И вообще ни с кем так не стоит». А она смотрит в глаза и говорит: «А что я такого сделала, что это ты? Я тебе теперь слово сказать не имею права, самой собой не могу быть?» То есть столько лет до того, как она стала себя вести непотребным образом, она шифровалась, так, что ли, была не «самой собой»?

Это продолжалось несколько лет, и все это время она пробовала локоточками раздвигать границы своей наглости в отношениях со мной. Поначалу-то все было нормально, правда, иногда я замечала какие-то маленькие неприятные нюансы, но думала, может, это случайно, у всех нас бывает плохое настроение. Когда она осталась без работы и пошла вразнос, на первых порах я пыталась ее понять и помочь, предлагала пойти к психологу, если ее так колбасит. Причем нельзя сказать, что ей есть было нечего: здесь проблема была не в отсутствии средств, а в том, что она осталась не у дел. Но если так, будь со мной! Я дам тебе смысл в жизни, вовлеку в свои дела и интересы, но… она почему-то решила, что может просто забрать мою жизнь, узурпировать меня. А я не из таких, меня в карман посадить невозможно.

Постоянные подколки, подтрунивания, какие-то язвительные фразочки, причем все это происходило на моей территории. Я ей говорю: «Ну, послушай, это ты приходишь ко мне в дом, я к тебе не хожу, а ты являешься и начинаешь пакостить. Я не уборщица, не хочу за тобой убирать». Вот такие вещи – изощренное длительное измывание над собой я простить не в силах. Давала ей море шансов, она ударялась в слезы, но при этом ни разу не извинилась, не признала свою вину. Только оправдывалась, что сейчас якобы в полном раздрае, вот только при этом на антидепрессантах сидела я, а не она.

Когда я вернулась в шоу-бизнес и стала немножко работать и зарабатывать какие-то деньги, ее стала душить жаба. Я спросила: «А что такое, почему ты опять со мной так разговариваешь? Ты что, завидуешь?» Она ответила: «Может быть». На этом наши отношения закончились. Такую гадость со стороны подруги я не прошу никогда. В общем, в конце концов, я ее выгнала с порога своей квартиры.

Сейчас мы с ней не общаемся вообще, и это после 10 лет дружбы. У меня такие вещи происходят в один момент: иду, иду, иду, а потом вдруг раз – обрыв и все, мы врозь. Больше я никогда не дам этому человеку шанс, мне это не надо просто. Я не стала ее врагом, она мне не враг, потому что противник должен быть достойный. А хамство – это, с моей точки зрения, слабость, и мозговая, и человеческая. А там где слабость, там и зависть – это все одно с другим связано. Поэтому нам не по дороге, я встаю на правильную рельсу, и ни в какой вселенной мы с ней больше не сойдемся.

Есть что-то такое, за что вам стыдно?

Мне, наверное, перед Богом неловко за то, что прожила жизнь не с одним-единственным мужем, а хотелось-то ведь раз и навсегда. А так по большому счету меня не преследуют какие-то позорные поступки, скажу честно. Меня так воспитали, что слежу за базаром и всегда думаю о том, что и как говорю. Никогда никому не хамлю – это вообще не в моем характере. Даже представить себе не могу, как можно произносить некоторые слова, да еще с такой интонацией, которую часто наблюдаю у той же Долиной или Киркорова, – у них такой фирменный претенциозный тон, типа «кто вы все такие». Вот это вообще не про меня. Я по жизни дипломат, лучше промолчу и отойду. Но иногда, конечно, могу сказать и прямо в лицо – это будет тихо, без ругани и хамства, но очень обидно, хоть и правда. И у меня такие случаи были – мне приходилось подходить близко к человеку и говорить: «Ты знаешь, есть о тебе такой слух, что ты человек не первого сорта. Но что ты такое говно, я никогда не предполагала». Как правило, больше с этим человеком судьба меня не сводила, но если вдруг где-то мы с ним и сталкивались, я не делала вид, что не знаю его, могла поздороваться и пройти мимо, потому что разговаривать нам с ним было решительно не о чем. Я в этом отношении принципиальный человек, не надо меня трогать, не надо обижать и лить на меня грязь, потому что не заслуживаю этого. Сама я – причем абсолютно не важно, президент передо мной или проводник поезда – со всеми всегда стараюсь вести себя уважительно и того же жду от других.