Темнота в иллюминаторе стремительно сменилась сначала тусклым розовым, затем ярким золотистым светом. Опять резко накренился пол. Ухватившись за койку, Лейт почувствовала, как что-то мощное извне резко и повелительно разворачивает корабль.
Удар со стороны носа сотряс судно. Слыша истошный скрип боровых досок и скрежет мокрого дерева, Лейт вцепилась в стол, но ее в то же мгновение швырнуло на другую койку, и она всем телом больно ударилась о переборку. Придя в себя и уцепившись за стол, она судорожно сжалась, сбивчиво повторяя молитвы то Хэллиху, то Илбару, то Мейру, путаясь и забывая слова. Шум и крики, доносившиеся с палубы, нарастали, она снова почувствовала удар и хруст, на этот раз со стороны кормы, потом — стук и лязг металла. Через некоторое время в щель под дверью потянуло смолистым горелым духом. На невнятные крики с палубы наложилось ржание арритов в трюме. Истошные вопли и стоны пассажиров, окончательно разбуженных и осознавших, что случилась беда, выбили из нее остатки мужества и здравого смысла.
Когда судно резко завалилось на правый борт, она разглядела в иллюминатор близкие очертания чужого корабля. Хруст досок показался оглушительным. В щели все сильнее тянуло горелым, сочился серый, удушливый дым. Задыхаясь от гари и паники, Лейт высунулась из каюты наружу. До смерти перепуганные пассажиры, заспанные и полуодетые, хватали первое попавшееся добро и, проклиная все на свете, бранясь и отшвыривая друг друга, торопились выбраться на палубу. Там, в узком проеме, мелькали люди в тхонах, доносились глухие звуки ударов и яростный звон мечей. Густой едкий дым наползал со всех сторон, застилая глаза, парализуя дыхание и заставляя торопиться. Дождавшись, пока все желающие вырвутся наружу, Лейт тоже скользнула по лестнице к свету.
И смерти… На палубе кипела схватка. Корабли сцепились бортами, правый борт их судна был проломлен острым носом-тараном чужака-пирата. Корабельная команда, вместе с теми из пассажиров, кто хоть как-то умел держать оружие, дралась насмерть. Кое-кто из гребцов прыгал в воду, надеясь спастись, кто-то, надеясь на пощаду, добровольно перебирался на борт пиратского судна. Надстройка на корме, там, где располагалась большая часть пассажирских кают, была почти целиком охвачена огнем. Пассажиры прыгали в воду, и, судя по всему, не совсем удачно — до слуха Лейт доносились душераздирающие крики о помощи. Теряя разум от ужаса, она метнулась обратно, надеясь спрятаться в каюте, но едкий удушливый дым и близкое пламя стремительно выгнали ее обратно.
В дыму и хаосе она неожиданно разглядела мощную фигуру гостя. Шапка с него слетела, лицо, руки, одежда были залиты кровью. Лейт узнала его только благодаря высокому росту и коротким огненно-рыжим волосам. Он рубился с бешенством зверя, ни на мгновение не останавливая ударов, тяжелая длинная сабля в его руках беспощадно косила врагов. Вокруг него уже образовалось множество мертвых тел, и Лейт с восхищением и ужасом подумала, что сам Хэллих, собственной персоной, увидел непотребство и свернул с божественных путей им на подмогу.
Разобраться, кто же все-таки побеждает в этой жуткой резне, было невозможно. Она сделала несколько шагов вперед, надеясь отыскать Жевра, но ее отшвырнул кто-то из пассажиров, спешащих к левому борту, туда, где спасительной зеленой полосой маячил такой близкий берег. Зря капитан не послушался совета рыжего, подумала она с невесть откуда взявшейся злостью. Груз он спасал. Ни груз не спас, ни корабль… Никого.
Подогреваемая страхом и злостью, оскальзываясь на мокрых от воды и крови досках, она пробиралась вдоль борта, ища Жевра. Среди дерущихся его, кажется, не было, и она с ужасом осознала, что он вполне может оказаться здесь, на палубе, под ногами. Спотыкаясь, падая на четвереньки и задыхаясь от густого смрада, она яростно пробиралась к носу, и в конце концов нашла его. Грудь его была разрублена косым ударом меча, превратившись в кровавое месиво, глаза, бессмысленные и неподвижные, уставились в небо. Рядом с разрубленным горлом, залитый кровью почти целиком, лежал мастер дороги.
Ужас отбросил ее назад. Лейт пятилась боком, не понимая, куда ползет, и в конце концов свалилась под пустую скамью гребцов. Руки-ноги ослабли до онемения. Слез не было, горло и грудь сдавило, она задыхалась от навалившегося тошного отчаяния. Забившись под скамью, она закрыла глаза и скрючилась, чтобы больше ничего не видеть и не слышать.
Как быстро закончилась ее жизнь… В том, что для нее все уже закончилось, не начавшись, она не сомневалась. Не успела и замужем-то побыть. Жевр. Жевр… Бедняга… А она то, дура, боялась что он… чего она жалела? Про приличия какие-то думала… А он умер, так и не успев порадоваться жизни и молодой жене, не приведя ее в дом. Даже до берега не доплыл. Сейчас она сгорит вместе с кораблем, и все закончится. Нечего больше будет бояться. Или утонет.
Скорей бы уж…
Чья-то рука схватила ее за воротник куртки и как зверушку выволокла из-под скамьи. Мужчина, грузный, бородатый, по виду и по одежде — майрец, ухмыльнулся, ухватил ее покрепче, хорошо не за волосы, и поволок через палубу в сторону своего корабля. Сначала она не сопротивлялась, плохо соображая, что происходит. Потом, неожиданно осознав, что тихо и быстро умереть ей не придется, успела ухватить с палубы первый попавшийся острый предмет. Им оказался короткий кинжал, липкий от крови. С невесть откуда взявшейся яростью Лейт извернулась и с силой всадила его в ногу разбойнику. Не ожидавший отпора пират заорал и пнул ее по ребрам, но она не ощутила удара, снова вывернулась змеей и зубами впилась в его запястье. Свалившись на палубу, она резво откатилась в сторону и поняла, что чудом увернулась от удара саблей. Не утруждая себя подъемом на ноги, Лейт на четвереньках поползла прочь, перекатываясь через тела и лихорадочно соображая, куда ей теперь деваться. Мгновение, другое — его перекошенное лицо мелькнуло перед ее глазами- и он рухнул на палубу, едва не раздавив ее своим телом.
Другая такая же сильная рука схватила ее за шиворот, поднимая на ноги. Она снова попыталась отмахнуться кинжалом, но ее запястье бережно и твердо перехватили.
— Уходим отсюда. Скорее, судно уже просело, вот-вот затонет.
Это оказался гость. Грязный и мокрый, в крови и копоти, он уже не казался ей воплощением Хэллиха.
Видя, что она не в себе, он изо всех сил толкнул Лейт к левому борту. Вовремя — огонь с кормы добрался до грот-мачты. В трюме ржали запертые арриты. Она посмотрела вниз — там, в стороне, медленно дрейфовала к берегу единственная пустая лодка. Вокруг нее и в ней лежали мертвые тела.
— Я спущусь, подгоню лодку, — сказал он, перебираясь через борт. — Жди здесь. Если что — бей кинжалом, кричи, а лучше — прыгай в воду, я тебя сразу вытащу. Замерзнуть не успеешь.
Лейт кивнула. Ей было все равно.
Она жалась к борту, глядя, как огонь выстраивает непреодолимую преграду для всех, кто выжил в драке. Оставшиеся в живых захватчики возвращались на свой корабль, волоча успешно спасенные тюки с добычей. Кто-то все-таки отвязал арритов, и теперь пытался вывести их из трюма и перетащить на свое судно. Бесполезно — они взбесились и вырывались из рук. Лейт смотрела, как перебрасывают через борт один за другим мешки с добром, как кто-то из вражеской команды, оставшийся в живых, методично обыскивает трупы, не деля на своих и чужих, сдирает перстни с пальцев, дорогие шубы, кошельки, подбирает оружие, снимает ценные пояса и ножны. Она услышала окрик снизу, и, плохо соображая, что делает, полезла через борт на негнущихся, дрожащих ногах. Кинжал мешал ей, но расстаться с ним она не могла — взяла рукоять в зубы и судорожно сжав ее, принялась спускаться.
Ее спаситель, увидев ее напряженное лицо, с усмешкой поспешил снять ее с лестницы и усадить в лодку, и с силой налег на весла. Мимо проплывали трупы, один из них она узнала — это был толстяк, рвавшийся выбраться на палубу раньше остальных.
— А почему они не уплыли? — спросила она, с трудом оторвавшись от жуткого зрелища.
