— Она поплатится за то, что сотворила. Чего бы мне это не стоило. Она заплатит мне за смерть отца. Я убью ее.

(Сезон Холода, Майр, Карра)

Вельг был потрясен новостями до глубины души, но ни подробные описания увиденного Джерхейном в хэльде, ни доводы Ройга не заставили его поверить в преступление, совершенное агвалларцами. Он склонялся к мысли, что это не переворот, а ахтамарский заговор, а Кианейт просто вынуждена, будучи единственным выжившим членом королевской семьи, взять власть в свои руки до возвращения законного правителя — ее супруга, риана Джерхейна из рода Холгойнов. Он отказывался верить, что эта красивая хрупкая девушка могла участвовать в столь подлом деле.

Вельг не знал подробностей ее отношений с законным супругом. Не знал он и о тайных встречах с человеком в плаще. Он отказывался поверить в то, что поручение и путешествие было нужно островитянам, чтобы убрать Джерхейна подальше от двора и ослабить бдительность Даллана. Он настаивал на продолжении поисков артефактов, упирая на то, что второй из них уже найден и остается только найти изящный способ его забрать. Он предложил Джерхейну вернуться в Риаллар, оставив их в Карре выполнять поручение Острова.

Ройг не сомневался, что островитяне следят и будут следить за Джерхейном. Не постоянно, конечно, а эпизодически, через хэльд Окно, проверяя, где тот находится и чем занят. Поэтому в итоге они разработали сложный план, в который Вельг, учитывая его преданность Острову, был посвящен лишь частично. В ближайшее время Джерхейн вместе с Ройгом открыто отправлялись в Дарнейт, второй по величине и значимости риалларский город и главный восточный порт. Там Холгойн должен был громко заявить о своем возвращении, заклеймить Кианейт как преступницу, узурпировавшую власть, объявить о мобилизации войска, назначить командующего, основать временную ставку и начать шумную подготовку к войне.

Одновременно он написал несколько писем своим верным командирам из дружины Хэллиха и нанял гонца, чтобы их доставить. Для безопасности, гонец должен был нанять другого в Дарнейте, а сам — вернуться домой. Командиры дружины, в верности которой Джерхейн не сомневался, должны были разработать план захвата замка и подготовиться к нападению, оставаясь в городе. Джерхейн, подняв как можно больше шуму в Дарнейте, планировал совершить ночной бросок до Дардана и там шагнуть через торговые Ворота прямо на окраину Эргалона. Главное было проскакать этот путь быстро, в ночное время, когда обзор через Окно ухудшается по естественным причинам, и чтобы в Эргалоне никто раньше времени не узнал о его настоящих планах.

Ройг собирался ехать с ним. Вырвавшись из Карры, нужно было связаться с верными эргалонцами через Окна, координировать совместные действия. Если получится, Ройг планировал попасть в Эргалон накануне атаки на замок и отыскать Даллана, если тот все-таки жив, прощупать остальных глав эргалонских святилищ, соориентироваться, насколько глубоко островитянам удалось зацепиться в столице.

Джерхейн не хотел отпускать его в Эргалон в одиночку.

— Если тебя обнаружат, убьют сразу, — заявил он.

— Эргалон еще до такого не докатился.

— Сам сдохнешь. В замковой тюрьме, с голодухи, или от холода.

— Я буду очень осторожен, — ответил Ройг со спокойной уверенностью. — В крайнем случае, останусь в святилище, свои меня ни за что не выдадут.

— Мы не знаем, что там происходит, — рыкнул Джер раздраженно. — Что, если…

— Но ты же веришь командирам своей дружины, — оборвал его Ройг. — А я верю своим. Кстати, не забудь, я умею драться с помощью кэн-ли. Поверь мне, это страшное оружие. Живым меня точно никто не возьмет.

В конце концов Вельг, ворча, ругаясь, плюясь, время от времени разражаясь речами в защиту Острова, согласился ехать с ними, сочтя составленный план действий разумным и вполне выполнимым. Джерхейн, который на свадьбе старшего брата был представлен королеве Нэлле, собрался нанести визит во дворец, чтобы, сыграв на ее ненависти к Агваллару, заручиться поддержкой майрцев. Вельг собирал снаряжение и припасы в дорогу. Оставалось только найти проводников до Пролива, но с этим возникли неожиданные трудности.

Проводники карны Дороги находились под покровительством святилища Феоллона. Если тебе был нужен проводник, спутник или охранник в дальнем путешествии, обратись в ближайший храм Феоллона, там выслушают твои пожелания, и в нужный день человек с меткой карны Дороги появится у тебя на крыльце. Святилище Феоллона в Карре, как и все остальные, было разрушено. Уныло побродив вокруг измазанных грязью стен, Ройг с Вельгом решили, что проще поспрашивать проводников на постоялом дворе или в трайте.

Хозяин постоялого двора бессильно развел руками.

— Не найдете, — сказал он хриплым полушепотом. — Сейчас из столицы целые караваны уходят, кто на Западный материк, кто в Хильдайр. Бегут. Проводники на вес золота. Разве что заплатите втридорога…

— Заплатим, — пообещал Ройг. — Островным золотом. Сколько скажет. Ты уж поспрашивай, а?

С утра он отправился к Нар-Геллейну, попрощаться, а заодно и поспрашивать насчет проводников — вдруг тот что-нибудь посоветует? Переходя мост, он столкнулся с похоронной процессией: уже и на правом берегу Карры начали умирать люди.

К его удивлению, на стук в парадную дверь никто не ответил. Он постучал еще раз. Тишина. Ройг требовательно заколотил кулаками, проклиная нерадивость слуг. Через какое-то время дверь приоткрылась, и в узкую щель просунулась голова пожилого дворецкого.

— Господа не принимают, — сообщил он усталым голосом. — Можете передать записку, если что-то срочное.

— А что случилось-то? — забеспокоился Тэйн. Сразу вспомнился светлоглазый Дьявол и соглядатаи вокруг дома. Он поспешно огляделся. На площади горел костерок, около него привычно грелись два оборванца. Один из них явно косился в сторону особняка Нар-Геллейнов, подглядывая за попытками Ройга зайти в дом.

— Нездоровы они, — кратко ответил слуга, по-прежнему не открывая дверей. — Приходите в другой раз.

Дверь с силой захлопнулась, за ней раздались шаркающие шаги.

Тэйн разочаровано отошел в сторону. Нет, уезжать, не прощаясь, ему не хотелось. Может сложиться так, что придется вернуться. Усмешки Фейна-дурачка бесчисленны, так же, как и тропки-дорожки козлоногого Лаха. Ивор был Ройгу чем-то симпатичен, несмотря на разницу в происхождении, образовании и образе жизни. Может быть, твердостью и основательностью убеждений? Или тем, что в хаосе безумия и неверия не сказал ни одного плохого слова об илларах?

Прийти завтра? А если вечером у них уже будет проводник? Джерхейн рвался домой. Ройга беспокоила судьба Даллана, Вельга — друзей и близких. Вряд ли у них будет возможность задержаться… Он поднял глаза на окна, плотно закрытые ставнями, и, спустившись с крыльца и обойдя дом, решительно толкнул низенькую кухонную дверь.

Кухня, в которой всегда было людно и шумно, встретила его непривычной и неожиданной тишиной.

— Эй, есть кто живой? — спросил он громко, разглядывая аккуратные пустые столы. К счастью, печь топилась, на очаге висел котелок с похлебкой, на решетке жарилось мясо.

В дверях показалась та самая кухарка, что в день наречения имени бегала по площади со скалкой.

— Уходите, — замахала она руками, — уходите, пока ничего не случилось. Из-за ее спины выскочил мальчишка, судя по внешнему сходству, ее сын. В руках у него была короткая майрская сабля. Со страхом в глазах и решительно поджатыми губами, он медленно и твердо приближался к Ройгу. Остановившись буквально в шаге от него, он замер, держа саблю поперек и преграждая Тэйну путь в дом.

Тот пододвинул к себе ближайший табурет и сел.

— Вы тут что, с ума посходили? — спросил он со спокойной усмешкой. — Скажет мне кто-нибудь, в чем дело?

И тут кухарка неожиданно всхлипнула. Слезы градом полились из глаз, она села на скамью и утерла лицо передником.