Вельг хмыкнул, потом ответил презрительно.

— Не совсем. Чтобы отравить тебя алкоголем, нужно по меньшей мере три кувшина инты, да не такой, что делают в этом городе отбросов, а настоящей, крепкой. Если не больше.

— Тогда что же?

— Не буду скрывать того, что ясно и так, — продолжил Вельг с издевкой. — Я помог тебе. Добавил кой-чего, что в нужных количествах постепенно отправит тебя в пещеры к Феоллону. Медленно, правда, зато абсолютно безболезненно. Ты ничего не почувствуешь, можешь не волноваться.

До Джерхейна медленно дошел смысл сказанного, и он спросил, внезапно охрипнув от страха и злости.

— Зачем? Чем я мог помешать тебе?

— Мне — ничем. Я выполняю поручение моих наставников. Ты не должен вернуться в Эргалон.

— Ублюдок, — мрачно выругался Джерхейн и после этого долго молчал, переваривая услышанное. Потом снова спросил.

— Так значит поручение Острова все-таки было подстроено?

Вельг что-то неразборчиво прошипел.

— Нет, — отрезал он раздраженно. — Это дурак Ройг тебя настроил. Стукнула же ему в голову такая чепуха…

— Ему ты тоже… помог отравиться? — со всем ехидством, на которое сейчас был способен, спросил Джерхейн.

— Заткнись, — холодно осадил его Вельг. — Ройгу я скажу, что ты сгоряча сам уехал домой, с первым попавшимся проводником, а нам велел ехать позже. К тому времени, когда он добежит до ближайшего здесь хэльда — а это случится не раньше завтрашней ночи — ты будешь уже трупом. Твой «проводник» прикончит тебя по дороге, заведя в ловушку и ограбив. А потом мы вместе с ним найдем твое хладное тело и оплачем.

— Ну ты и сволочь, — пробормотал Джерхейн. — Ройг все равно узнает с помощью хэльдов, кто именно и каким образом приволок меня сюда.

— Не здесь и не сейчас, — фыркнул Вельг. — Не в проклятой богами Карре. Еще пару дней — и здесь не останется вообще ни одного хэльда.

Джерхейн хотел возразить, но промолчал. Его слова уже ничего не изменят. Пусть этот упырь верит, что правда никогда не выплывет на свет. Может, Тэйну будет полегче…

— А потом? После того, как вы оплачете мое тело? — спросил он, в очередной раз пытаясь чем-нибудь пошевелить.

— Ройг будет вынужден вернуться к поручению Острова. Поедет к Нар-Геллейну и заберет камень. Поручение Острова должно быть выполнено, — сухо ответил Вельг, — независимо от того, какие еще глупости придут Ройгу в голову. Потом вернемся домой и расскажем о твоей трагической гибели.

— Это Кимр тебе приказал? — выдавил Джерхейн немеющими губами.

— А тебе не все равно? — усмехнулся Вельг.

— Мне…любопытно.

— Нет, не Кимр. Кое-кто повыше. Но тебя это уже не касается.

— Значит, ты бегал доносить?

— Не доносить, а отчитываться, и не о тебе, а о ходе дела, — огрызнулся Вельг. — Меня обязали. А о тебе речь зашла не по моей воле.

Долгое время они ехали молча, Вельг не торопил аррита, для которого двойная тяжесть была нелегкой ношей. Джерхейн чувствовал, как цепкие путы холода стягивают его все сильнее и сильнее. Под конец он не выдержал и сказал:

— Убил бы меня побыстрее да попроще, глядишь, и вернулся уже к рассвету.

— Я и так вернусь к рассвету, — ответил тот. — А насчет попроще да побыстрее… Руки пачкать неохота.

— Ах да, я и забыл, ты же у нас праведник. Оружие — грех, — с издевкой произнес Джерхейн. — Все правильно, убивать можно и без оружия, не обязательно для этого брать в руки клинок, — горло свела судорога и он на время замолчал, переводя дух. — Меч — он для честного боя, а не для предательства. Он тебе руки, подлецу, сожжет! Видать, правы Радетели, что сжигают колдунов на кострах!

— Заткнись, — зашипел Вельг. — Они еще о многом пожалеют, когда придет настоящая беда и некому будет их защитить.

— Жалеть придется тебе, — прошептал Джерхейн. — Всю оставшуюся жизнь. Никогда боги тебе этого не простят. Они не слепые…

— Да заткнись ты, — взорвался Вельг, огрев Джерхейна кулаком по голове. По тому, как бессильно она обвисла, он понял, что чертов Холгойн уже никогда ему не помешает.

В себя Джерхейн пришел уже здесь, в незнакомом месте и в полном одиночестве. Возможно, не так уж и далеко от города. Впрочем, смутные очертания гор, неразличимые из пригородов Карры, говорили о том, что Вельг увез его на порядочное от столицы расстояние. Небо медленно серело, на западе проступили очертания небесного Острова, выныривавшего из сумерек. Ночь кончилась…

Он снова открыл глаза, уловив первые солнечные лучи, потом медленно закрыл их. Звон в ушах становился все громче и громче, мысли текли медленно и вяло. В конце концов нежное шелковое покрывало Койе обернулось вокруг него, скрыв окружающий мир и погрузив в сладкий и тягучий, похожий на смерть, сон.

(Сезон Холода, Майр, 20 тагалов от Карры)

Доски телеги были оструганы весьма посредственно, мелкие сучки то и дело царапали кожу, причиняя еще большее неудобство. Хотя куда уж хуже. Серое небо сыпало мелким колючим снежком, укрывая трясущихся на открытой повозке пленников леденящим одеялом. Через прорехи на одежде снег налипал на тело, тая и растекаясь по коже омерзительными холодными струйками. Пошевелиться не получалось. Тэйн был старательно связан кожаными ремнями, концы которых были прибиты ко дну повозки. Чихнуть нельзя, не то, что с места сдвинуться. Его собрат по несчастью, парень по имени Рек, и вовсе посинел от холода, оставшись в одной рубахе и рваных штанах. Тэйну повезло сохранить ганчи, плотные, непродуваемые, но вот от рубашки остались одни лохмотья. Рукава оторвали сразу же, чтобы все честные люди видели клеймо иллара. Он держался с помощью проклятий, которые выплевывал сквозь зубы на каждой колдобине, и призрачной надежды на месть.

Должны же они хоть когда-нибудь развязать ему руки… Он им объяснит, что такое настоящий островной колдун, не пожилой почтенный илон, всю свою жизнь проведший под Куполом служб и в классной комнате! Он приготовил целую серию трюков, которая должна помочь ему освободиться из плена и благополучно уйти от преследования. Однако для их исполнения требовались руки, свободные от пут, а именно этим он и не мог похвастаться. Кисти рук онемели и не шевелились. Он их не чувствовал, будто их вообще не существовало.

Да уж… Попал так попал… Хорошо еще хоть жив. И на том спасибо…

На самом деле ему сказочно повезло. Еще несколько дней назад Ройга бы сожгли на костре на главной площади столицы, перед магистратом, а Река, соседа по камере, воришку, у которого нашли множество ка-эль, стянутых им из разоренных святилищ, повесили бы на соседней с кострищем виселице, как приспешника колдунов. К счастью, королева Нэлла, обеспокоенная все возрастающими беспорядками, запретила публичные казни в городе. Магистрату и Радетелям было приказано найти другой, менее демонстративный способ казни. Городские власти нашли выход остроумный и оригинальный. В полудне езды от города находился Дьяволький Каньон, место, проклятое всем светлым пантеоном телларианских божеств. Легенды гласили, что именно эту древнюю, как сам Наземный мир, трещину в земле облюбовали все семеро небесных дьяволов, наведываясь туда для развлечений. Ни одно существо, попав в Дьявольский Каньон, никогда не выбиралось оттуда живым. Говорили, правда, что часть из них, пройдя Каньон насквозь, принимали облик кого-нибудь из дьяволов и возвращались к людям, чтобы жестоко отомстить за пережитый ужас. В магистрате решили, что смерть в каньоне будет ничем не хуже сожжения на костре, и вот уже несколько дней подряд по южной дороге отправлялись одна-две тюремные повозки. Пока что ни один из сброшенных туда людей не вернулся, ни в человеческом, ни в дьявольском обличье.

С упоминаниями о Дьявольском Каньоне Тэйн столкнулся еще дома, в Эргалоне. По одной из версий, Каньон образовался вследствие взрыва находившихся в том районе хэльдов. Причины взрыва остались неизвестными. Автор манускрипта подробно описывал образовавшееся на месте взрыва длинное и глубокое ущелье, похожее на трещину в земной коре, и некоторые аномальные явления, которые ему удалось заметить во время попытки туда спуститься. К счастью, он смог выбрался оттуда, пробыв на дне ущелья всего несколько минут: их ему хватило, чтобы оценить опасность и не рисковать. Его быстро подняли наверх, однако один из блуждающих осколков скалы успел ударить его по ноге. Пока его вытаскивали, со дна Каньона появились призраки небесных дьяволов и кружились вокруг него, пока он не поднялся на поверхность.