— Он видит меня насквозь, иноу. Не знаю, какой магией он пользуется или дар его, но это факт.

— Говорил Гёйфре тебе или нет, но меня он попросил присмотреть за тобой, и на то есть причины, о которых мне запрещено говорить, — сказала она.

— Не сомневаюсь, — фыркнула я. — Смотрю, всем запрещено мне о них говорить.

— Пойми, война сильно нас изменила, и над семью королями висит страшное проклятие. Я думаю, что тебе не говорят о нём потому, что ты ещё юна, и не готова принять это. Наберись терпения.

Иноу Куэн ходила вокруг да около, говоря загадками. Я махнула рукой.

— Знаете, иноу Куэн, мне настолько надоели эти тайны, что и знать об этом страшном проклятии семи королей не желаю, — сказала я.

— А нужно будет. От тебя зависят их судьбы.

— Мне всё равно, лишь бы не трогали и дали жить спокойно.

Я ушла, а иноу Куэн сказала, качая головой:

— Трудно ей будет, очень трудно, ещё и с таким пессимизмом.

— Нет, Ланира, это не пессимизм, а пофигизм в начальной стадии, — сказал Армиал.

— Чего?

— Она тебе сказала, что ей всё равно, и в этом мы сами виноваты.

— Ты же говорил, что так будет правильнее.

— Говорил, — кивнул ректор. — Теперь думаю, может, попросить Шеллера всё ей рассказать? Короли что-то затеяли, как бы из-под носа Аюми не выкрали.

— Может, стоит, прервать практику? — предложила Ланира.

— О том же думаю. В общем так: два дня на сборы и прошу, не задерживайся.

По дороге в Академию, Армиал рассуждал: стоит ли просить Шеллера приехать? И лишь войдя в свой кабинет, ректор решил пригласить своего друга, чтоб просто высказаться. Шеллер прибыл в тот же день, и первым делом спросил:

— Что-то с Аюми?

— Доброго вечера, Шеллер. Всё с ней хорошо, и не было нужды прямо сейчас приезжать. Я ждал тебя только завтра, ну ладно, раз ты здесь, присаживайся.

— Слушаю.

— Может, чего согревающего?

— Не откажусь.

— Семь правителей замышляют похищение Аюми, и ждут подходящего момента, — поставив поднос на столик, присел он в кресло. — Не знаю, тебе, конечно, виднее, но, может, стоит ей всё рассказать?

— Я давно об этом думаю, вот только понимаю, что Аюми ещё рано знать такие вещи. Хотя бы года через три, — вздохнул Шейлле.

— Как бы нам это боком не вышло. Аюми твердит, что больше спрашивать о проклятии не будет, и не станет слушать, что ей будут говорить тогда, когда придёт время.

— Ну, это её выбор. Сама решит, стоит ли? Я попробую донести до неё смысл, а там пусть думает.

— Нарисовывается одна интересная картина, Шеллер, — закусил губу Армиал. — То, что я тебе сейчас скажу, может шокировать, но прошу, не делай поспешных выводов, хорошо?

— Ты меня пугаешь, Армиал, — подался вперёд Шеллер.

— Не пугаю, лишь хочу, чтоб ты знал. Аюми тесно общается с сыном короля Кейлле Шейрейном.

— Как? Откуда?

— Он и остальные принцы приезжали недавно сюда на практику. Я думаю для того, чтобы убедиться, что Аюми здесь. Может получиться так, что между ними вспыхнет любовь, что тогда? Не думаю, что Аюми смирится с тем, что её возможно уже на тот момент жених, если не муж, через энное количество лет умрёт. Я так же, как и ты, зол на правителей, и это проклятие заслужили, а как быть с ней? Поплачет, да замуж за другого выйдет? Хорошо, если так и будет, но, чем чаще думаю об этом, тем сильнее одолеваю сомнения. Её редкий дар может вообще выйти из-под контроля, и кто знает, что ждёт наш мир? Я не готов жить во льдах. А короли украдут её, запрут в какой-нибудь темнице с кучей блокирующих заклинаний, и силой заставят снять проклятие. Вот этого даже я боюсь.

— Теперь и мне страшно. Они ещё на практике? — уточнил Шеллер.

— Завтра прибудут сюда. Я отозвал их. Не хочу, чтоб её похитили, а я потом перед тобой оправдывайся, почему не уследил? — развёл руками Гёйфре. — Как ни крути, а практика студентам нужна.

В дверь постучались.

— Армиал, тебя желает видеть король Кейлле, — сказала Ланира Куэн.

Шейлле и Гёйфре переглянулись, и ректор пригласил гостя войти. Правитель Аморского королевства не ожидал здесь увидеть представителя рода Шейлле. Шеллер приложил немало усилий, чтоб подавить злость. Интересно, что он тут забыл?

— Прошу, присаживайся, — предложил Армиал, не проявляя уважения к статусу Кейлле. — Что привело в мою скромную Академию?

— Хотел просить о встрече с Аюми Шейлле, но раз отец её здесь, тогда разговор по большей части будет с ним.

— Я слушаю, — спокойно отозвался Шеллер.

— Для начала, хочу извиниться за своих предков и себя, что мы так жестоко поступили с твоим родом. Я желаю прекратить этот ужас, и прошу оказать содействие.

Шеййле хлопал глазами, не зная, что сказать? Гёйфре молчал, стараясь даже не шевелиться.

— Интересно, весьма интересно. Продолжай.

— Шейрейн, мой первый сын, ничего не знает о проклятии… точнее, знает, что оно есть, а как было получено — нет.

— Ты ему ничего не сказал? — спросил Армиал.

— Мой второй сын знает, но я ему строго настрого запретил даже намёки делать.

— Как и я своей второй дочери, — вздохнул Шеллер. — С какой целью не сказал?

— Чтоб не знал, какой ужас его ждёт.

— Неужто другие принцы никогда не заводили на эту тему разговоров? — удивился ректор Гёйфре.

— Видимо, нет, — развёл руками Кейлле. Как только Шейрейн начал превращаться в дракона, стал интересоваться этим феноменом. Он улетает на три месяц в горы, такого одно из условий проклятия, — потёр виски правитель Аморского королевства. — Прошу, помогите! Остаётся не так уж много времени.

— Проклятие было наложено на семерых, и снимать сразу с семерых, — сказал Шеллер.

— Потому и хочу поговорить с Аюми, чтоб она сжалилась над нами и помогла. Я окажу любую помощь.

— Ходит слух, что её хотят похитить, так ли это? — уточнил Армиал.

— Шесть королей требуют и моего участия, но я считаю это плохой идеей. Наслышан о необычном даре твоей дочери, Шеллер. Я тяжело пережил гибель старшей сестры, и не хочу даже думать, что в муках умрёт и мой сын.

— Я не могу утверждать, что Аюми поймёт всю сложность ситуации, да ещё и правильно, — призадумался Шеллер. — Она тоже желает это знать, ведь крылья — результат проклятия.

— Так, почему бы ей не рассказать? Подвести к тому, что совершить героический подвиг? — воодушевлённо говорил Кейлле.

— Без обид, но я против, чтоб она вообще узнала об этом. Я понимаю, что это бремя придётся нести сыну или дочери Аюми или Хаилии, уж какую дорогу выберет проклятие. Вот только гибнут только первенцы королей, а в случае Аюми, она будет продолжать жить дальше.

— Я желаю изменить события.

— Твоего желания мало, Кейлле, тут Аюми должна решить, — развёл руками Шейлле.

— Я готов!

* * *

— Так скоро? — опечалился Шейрейн.

— Угу, ректор Гёйфре какой-то обеспокоенный, и просит нас незамедлительно вернуться в Академию.

— А мне ещё чуть больше двух месяцев находиться в горах. Как бы я хотел снять проклятие.

— Надо найти способ это сделать.

— Если бы было всё так просто.

— Не грусти, Шейрейн, всё наладится. Увидимся! — махнула я рукой.

— Постой! — крикнул он. Прижал к себе и поцеловал. — Эти дни покажутся страшной мукой. Я хочу быть всегда с тобой, Аюми.

— Разве принц волен сам выбирать себе спутницу жизни? — посмотрела в его янтарные глаза.

— Мне всё равно, что об этом будут думать. Моя любовь к тебе настоящая.

Мы ещё немного постояли в обнимку и, нехотя, Шейрейн отпустил меня. Глядя мне вслед, он сказал:

— Я люблю тебя, Аюми, и никому не отдам!

Я обернулась, но дракона уже не было. Правдивы ли его слова? До сих пор до конца этого понять не могу, а потому не спешу с действиями. Конечно, хочется надеяться, что он особенный, но стоит попридержать свои чувства, пока не пойму, что его намерения серьёзные.

Возвращалась в Академию без энтузиазма, а на следующий день подралась с Иризаэль. Злая стою в кабинете ректора Гёйфре, смотрю на эльфийку. Иноу Куэн находилась между нами и грозила обоим наказанием в виде домашнего ареста сроком на неделю.