В самом Эльзасе разворачивался ТВД за счёт прибывающих с обеих сторон войск. Ни один из соперников не имел особого преимущества, так как заранее не готовился, а штабные стратегии оказались устаревшими. Французский флот не спешил в Балтийское море без англичан, а те почему-то никак не могли принять решение о вступлении в войну. Неужели начнётся какая-нибудь "странная война на одном месте"? И кто от этого выиграет? Европа веками воевала относительно неторопливо и просто не успевала за событиями. Те же австрийцы хотели бы чего-нибудь оттяпать у северного соседа, коли тот резко поглупел и ослабел, но нечем. Как бы венгерский гонвед не начал завоевание Нижней Австрии. Почему общеевропейская стабильность рухнула после смерти Вильгельма Первого? Газеты приводили множество доводов, а публика ожесточённо спорила в пивнушках и кабаках.

Старкширцы не встречали сопротивления ни в Мекленбург-Шверине, ни в Брауншвейге, а Любек добровольно отдался в загребущие руки. Стесняга Гладышев предложил кронпринцу забрать хотя бы Мекленбург-Стрелиц, присоединив к Пруссии, как часть территории. А заодно посоветовал снизить налоги, чтобы вернуть лояльность населения. Пусть люди думают, что будущий Вильгельм Второй мягкий, белый и пушистый правитель. Король Саксонии Альберт и регент Баварии Луитпольд заключили договор о союзе против возможного французского вторжения. Король Карл Вюртембургский разрывался между лояльностью Берлину и реалиями дня сегодняшнего. Его подпись могла обеспечить независимость Южногерманской конфедерации, куда вошло бы и великое герцогство Баден. А это уже сила, что ни говори. Так как на пути французов имеется лишь находящаяся к западу Лотарингия и легко огрести метлы.

12 июня 1888 года был подписан договор и объявлено об отделении от Рейха "Южногерманского Союза" (трёх королевств и одного великого герцогства). Император Фридрих как-раз накануне написал в дневнике: "Я должен выздороветь снова, мне столько нужно сделать!" Как в воду глядел. Правда, он не знал, что крысы, бежавшие на волю от его любвеобильности и радения, заключили негласный договор с французами. Слишком быстрый, чтобы быть надёжным, но многообещающий. Франция их не тронет, но и они не будут мешать захвату Эльзаса и Рейнской провинции.

15 июня правитель распадающейся страны наконец-то помер, оставив королеву Англии без поддержки в столь щекотливом "германском вопросе". Британцы, в кои-то веки, умудрились остаться с носом. Тот же лорд Гладстон даже назвал упокоившегося "Барбароссой германского либерализма". То ли похвалил, то ли насмеялся?

16 июня, прибывший в Берлин наследник чуть ли не с поезда воззвал к армии и флоту, пообешав золотые горы, молочные реки и соответствующие берега. К сожалению, разбалованный почти что демократией народ не слишком обрадовался. В парламенте вообще обнаглели в отсутствие Отто фон Бисмарка, потребовав мира с Францией на любых условиях. Деньги, только-только полученные от Старкшира и России, уже испарились. Хорошо хоть не успели продать супер-крейсеры, а точнее передать их англичанке. Французы уже додавили германскую армию до провинции Рейн и останавливаться не собирались.

Вильгельм Второй по очереди обзвонил Александра Третьего, Петра Первого и Бисмарка. Вступать в глобальную европейскую войну никто не собирался, но помочь заключить мирный договор с французами пообещали. Пусть даже ценой той же Рейнской области. Всё равно она оторвана от Германии и ныне очень неудобно находится за другими странами (Южной Германией и Старкширом). Уж лучше всерьёз заняться внутренней экономикой и лишь когда-нибудь потом строить великодержавные планы.

Когда заступники, по очереди, дали франкам добрый совет — те призадумались. С одной стороны, жаба давит платить за то, что можно завоевать, а с другой стороны, простая оплата парочки германских земель избавит от мощных военных расходов в случае отчаянного сопротивления. Представители четырёх стран собрались в Гааге и целый месяц торговались, прекратив на время военные действия. В итоге, Франция получила, что хотела, плюс кое-какие уступки в Тихом океане, но проплатила двадцать три миллиона франков за мир во всём мире. Вильгельму Второму, а не вороватому парламенту.

Его величество Пётр Первый предавался думам. Уже понятно почему всё так гладко складывается в сией реальности. Никакая она не реальность, а просто нечто вроде аутизма и живёт бомж в клинике для людей своеобразных. Только не ощущает ни мягких стен, ни заходящих дядек в белых халатах. Или эти заботливые работники мерещатся ему Бисмарками, русскими царями и Лёнями Бергерами… Эдакая ЛитРПГ, происходящая в головушке забубенной. Проблема в том, как объяснить всё выдуманному сыну-наследнику, коли правду жизни сам не ощущаешь?

— Папа, неужели главным является удачно угадать и оказаться в нужном месте в нужное время?

— Понимаешь, сын, это самое место следует долго и тщательно готовить.

Вот, вроде и откоряка нашлась.

— Мы с Лавровым и Бергером планируем возможные события, собираем информацию, проводим анализ, а затем провоцируем события. Тяжёлый труд, между прочим.

Да уж, особенно, когда подмётными письмами больного Фридриха нейро-лингвистически программировали, даже не зная как это научно обзывается. Причём в тот период, когда он лишь кронпринцем был. И французов науськивали, и англичан отмораживали, подкидывая им допольнительных забот.

— Между прочим, Петя, ты и сам вон какой отличный расчёт по разделу Австро-Венгрии подготовил. Даже психологию разных лидеров учёл. Нам осталось лишь контакты и газетчиков подготовить, а там камень Сизифа и сам с горы покатился, — подхвалил принца Пётр.

Впрочем, даже свихнувшись, приходится соответствовать тому, что имеется. Вильгельм Второй только делает вид смирившегося, хотя наверняка строит планы реванша. Бранденбург, Пруссия и Силезия имеют достаточный потенциал для развития, нужно лишь не спешить, а заняться своей экономикой. И только потом начать возвращать отложившееся. А пока другие пожинают плоды разрушительной деятельности Фридриха Третьего.

Глава десятая

Аннексия южной Вестфалии оказалась удобной, так как теперь границей Старкшира и Франции стал Рейн. Могучая река является удобным барьером, если провести грамотные, хотя и дорогостоящие, фортификационные работы. Слава богу, что дополнительные налоги пополняли казну королевства. Нет, не какие-нибудь сверх положенных, а просто заканчивался безналоговый срок то у одной, то у другой земли. И Колыма всё больше золота приносила ежегодно, и Аляска пока держалась, хотя конец и виден. Даже акции обеих железнодорожных суперкомпаний уверенно шли в гору. Западники вот-вот доведут рельсы до Красноярска и останется последний нырок-рывок. Америкашки, наконец-то заканчивают треклятый Яблоневый перевал, который забрал кучу времени. Удивительно, но цены превысили трёхсотрублёвые отметки и значит очередной сплит не за горами.

А с Панамским каналом вообще приятно от души. Восемьдесят два процента грошовых акций осели в Старк-банке, так что сообщение о включении в игру Старк-групп ошарашило всех, кто их скинул по дешёвке в панике. А крупных дяденек Британии и Франции порадовали тем, что после завершения строительства канала, львиная доля акций попадёт на открытый рынок ценных бумаг. Не хотят старкширцы контролировать столь важное место на планете, хотят лишь пользоваться им, как все другие. Этим самым повыбивали табуретки из-под ног критиков, уже начавших нудеть по поводу "единовластного владения стратегической точкой планеты". А то, не дай бог, ещё войну начнут против мягких белых пушистиков.

Рафаловича опять присадили за подсчёт добавочной территории, чтобы снова не облажаться перед самими собой. Более двадцати пяти тысяч квадратных километров прироста с юга и на востоке, это не хухры-мухры. И более двух миллионов дополнительных жильцов. Увы, но и им пришлось на пять лет налоги отменить, чтобы поставить в равные условия. Общий итог чуток встревожил. Конечно, не гиганты, но восемь с половиной миллионов человек ныне проживало на ста пятнадцати тысячах квадратов. Уже вполовину от той же Британии, если без колоний и Ирландии. Хорошо хоть бог спасает пока от перенаселённости.