– Немедленно объясните мне, что происходит! – в тишине возглас мисс Рэй показался громоподобным. – Кто зачинщик драки?

Переглядываясь, ученицы расступились, и в середине класса остались Эллисон со спутанными рыжими кудрями и в порванной рубашке и Габриэль, у которой на щеке алели царапины от ногтей. Мисс Рэй во все глаза уставилась на лучшую ученицу школы и по совместительству председателя студенческого совета.

– Мисс Вэнс?.. – ее голос от потрясения подскочил на несколько октав.

– Позвольте, мисс Рэй, – вмешалась миссис О’Коннел, которая уже пришла в себя и сумела примириться с потерей Шекспира. – Ссора началась из-за этих фотографий. Просто ужас какой-то… Кто посмел развесить их, да еще прямо в классе, на виду у всех?

Мисс Рэй посмотрела на школьную доску и нахмурилась, а после обернулась на Ивейн. Та поняла, что ей тоже стоит взглянуть на фотографии. Отлепившись от стены, Ивейн под напряженными взглядами прошла к доске и окаменела от сковавших ее стыда и страха. Это были ее фотографии. Они были сделаны потайной камерой, которую кто-то установил в душевой. В той самой душевой, где ее вчера заперли, заставив лицезреть угрожающую надпись на зеркале и убитую крысу. Она стояла под душем обнаженной. В разных ракурсах.

И еще было несколько фотографий, запечатлевших выражение ее лица, когда она обнаружила в раковине труп крысы. В ее глазах застыл непередаваемый ужас, от которого и сейчас по телу пробежали мурашки. Кто-то наслаждался зрелищем в прямом эфире и даже запечатлел это на память.

Громко всхлипнув, Ивейн бросилась к двери, на ходу задела стопку каких-то учебников на преподавательском столе, которые рассыпались по полу, и выбежала из класса.

– Ивейн! – крикнула ей вслед Габриэль и бросилась было следом, но мисс Рэй жестом приказала ей оставаться на месте. – Ее нужно успокоить!

– Миссис О’Коннел, убедитесь, что мисс Ридли в порядке, – велела Мисс Рэй.

– Да-да, разумеется.

Преподавательница литературы поспешно вышла из разгромленной аудитории, а мисс Рэй строго оглядела провинившихся.

– Мисс Вэнс, мисс Беннет – подойдите. Остальные пусть немедленно начинают уборку.

Две девушки, обменявшись враждебными взглядами, приблизились к директрисе.

– Мисс Вэнс, начните первой.

– Когда мы обнаружили эти фотографии, то я вспылила. Эллисон еще вчера устраивала пакости Ивейн. Они с подругами подставили ее, обвинив в воровстве, а после украли у нее одежду, пока она была в душевой. И я посчитала, что и в этом тоже виновны они.

– Это не так, мисс Рэй! – горячо возразила обычно сдержанная Эллисон. – Мы к этому непричастны. Я то же самое говорила Вэнс и всем тем, кто начал нас обвинять. Но они стали оскорблять нас, винить в ужасных вещах и…

– Вы тоже не отставали! – встряла Габриэль.

– А что нам оставалось? Молча слушать ваши бредни?!

– Хватит! – оборвала их мисс Рэй. – Вы обе будете наказаны, как зачинщицы беспорядка. И отрабатывать наказание будете вместе, чтобы положить конец всем ссорам. От уроков вы на сегодня освобождены. Отправляйтесь в архив, там для вас найдут работу. Вплоть до ужина вы заняты, это ясно? А дальше поглядим.

Работа в архиве была худшим наказанием из возможных. За сотню лет накопилось столько бумаг и документов, что разобраться в них было просто невозможно.

– Я только заберу свои вещи, – пробормотала Габриэль.

Возле преподавательского стола лежала целая кипа книг, и среди них завалялась сумка Габриэль. Впопыхах складывая в сумку выпавшие из нее вещи, Габриэль не заметила, как вместо своего бирюзового ежедневника схватила небесно-голубой блокнот.

Мисс Рэй, увидев, что ее папка с документами по делу племянницы тоже лежит на полу, спохватилась и подобрала ее. И она тоже стала жертвой случайности, решив, что бирюзовый ежедневник Габриэль – это упавший на пол дневник Спенсер. Подобрав его и прижав к себе, она вышла из класса.

***

Закинув вещи в общежитие, которое находилось по пути в архив, Габриэль неохотно отправилась отбывать наказание. В Черри Хилле она успела привести в порядок прическу, обработала царапины на лице и переоделась в узкие бежевые брюки и теплый свитер из белой шерсти.

Когда она шла по кампусу в сторону архива, стал накрапывать мелкий дождик, и она слегка промокла, пожалев, что надела пальто без капюшона. Войдя в маленькое одноэтажное здание, которое целиком отводилось для хранения бумаг, документов и разного рода учетных книг, Габриэль увидела, что Эллисон уже здесь и возится за столом с кипой бумаг.

Наверное, они были очень старыми и пыльными, отчего она чихнула и потерла рукой покрасневший кончик носа. Эллисон тоже успела сменить школьную форму на платье-водолазку винного цвета и высокие замшевые сапоги. Работница архива миссис Дженкинс – худющая старушка с вечно недовольным лицом – выглянула из-за стеллажа и проскрипела:

– Явилась, наконец. Ну иди, помоги другой. Она уже минут двадцать делом занята. И учтите: я неподалеку и слежу за вами.

Габриэль ничего на это не ответила. Повесила пальто на вешалку, быстро собрала волосы в конский хвост и подошла к столу, за которым корпела Эллисон.

– Чем занимаешься?

– Наслаждаюсь возней со старыми бумажками, которые от каждого прикосновения превращаются в труху. И, кажется, у меня на нее аллергия.

Она тут же чихнула, а пыль с бумаг облаком взлетела в воздух. Помахав рукой перед лицом, чтобы развеять ее, Габриэль села на стул с противоположной стороны стола.

– Что со всем этим нужно делать?

– Переписать информацию из этих бумаг в эти карточки, распределить их по алфавиту и разложить по шкафам, – уныло объяснила Эллисон.

Скептически оглядев горы бумаг и не меньшие горы пока еще пустых карточек, Габриэль протянула:

– Вряд ли мы управимся до ужина…

– Нет так нет, – фыркнула Эллисон, став копаться в своей сумочке. – Нас оставили на отработку до ужина. Сделаем, что успеем, а дальше пусть миссис Дженкинс возится с этим дер…

– Я все слышу, – послышался голос откуда-то из глубин архива.

Эллисон закатила глаза и, достав из сумки бумажный платочек, тихонько высморкалась в него.

– Если я доживу до этого ужина…

– Давай я буду искать информацию в бумагах, а ты записывать все в карточки, – сжалилась над ней Габриэль. – Ты уже начала?

Эллисон протянула ей карточку, где была записана только одна жалкая дата. 29 октября 1915 года.

– М-м, ты быстро справилась, – саркастично прокомментировала это Габриэль. – За двадцать минут столько переписать – это еще надо постараться.

Эллисон вместо ответа снова чихнула. Некоторое время они сосредоточенно работали, но когда спустя полчаса за окном полил дождь и зарокотал гром, Эллисон откинулась на спинку стула и бросила ручку на стол. Подняв на нее взгляд, Габриэль вопросительно приподняла брови.

– Это что, бунт?

– Слушай, ты всерьез подумала, что это я затеяла историю с крысой и фотографиями?

Вздохнув, Габриэль тоже отложила бумаги и села прямо.

– Кто еще?

– Серьезно? – Эллисон презрительно хмыкнула. – По-твоему, это похоже на меня? Убивать крыс, писать кровью на зеркалах, устраивать тайную фотосессию в душевой?

Со стороны это, конечно, звучало неправдоподобно. Габриэль нервно дернула плечом.

– Наверное, я просто ухватилась за первое, что пришло в голову. Хотела найти хоть какое-то объяснение. А ты сама кого-нибудь подозреваешь? Может, это кто-то из твоих приспешниц?

– Нет, они без меня и шага не сделают, – уверенно ответила Эллисон. – Мне кажется, это кто-то из Драгонетта. Почерк явно мужской. Какой девчонке придет в голову наблюдать за одноклассницей в душевой и сохранять снимки на память?

– Да, скорее всего. Но кто? Марлон?

– С ума сошла? – хохотнула Эллисон. – Он до такого не опустится, да и зачем ему это? Ридли ему приглянулась.

– Тогда я не знаю…

– А ты не думала, что это… – Эллисон так непохоже на нее неуверенно запнулась. – Сам Смотритель, кем бы он там ни был? Какое-то время, помнится, он доставал Спенсер, затем пару раз оставил послание Кэрри. Правда, потом он неожиданно от нее отстал. Теперь Ивейн.