Алекс любил вечеринки, часто сам их организовывал. Здесь можно было встретить людей разного круга и разных интересов, но сам он никогда не выделялся среди них, предпочитая оставаться в стороне, наблюдая за приходящими гостями, их поведением, настроением, а порой и за накалом страстей.

Впрочем, оставаться незамеченным Александру Петровичу, как называли его завсегдатаи вечеринок, не удавалось. Всегда в строгом костюме, в начищенных туфлях и гладко выбритым лицом, благоухающий и немного отстранённый, он походил на крестного отца. Над ним не подшучивали, но и не боялись. Его уважали.

Женщины кружили вокруг него, как мотыльки. Он же не придавал этому значения – и вёл себя сдержанно по отношению к женскому полу, что порождало многочисленные домыслы и сплетни. Но и к ним Алекс относился со снисходительным юмором. После смерти матери его единственной подругой и советником стала Мария Николаевна. Только с ней он был честен. Только с ней делился своими переживаниями. Только ей доверял и просил совета.

Мария Николаевна в свою очередь с нежностью и заботой относилась к Алексу. Она всегда говорила, что Макс и сам найдет дорогу в жизни. А вот Алекса нужно будет оберегать, холить и лелеять, будто кровь в его жилах течет благородная.

Это и становилось причиной споров и маленьких скандалов между ними, в которых обычно побеждала сильная и мудрая женщина. Мария Николаевна имела ключик, которым с лёгкостью открывала дверцу в сердце Алекса. Он умела так доходчиво объяснить и подсказать, что Алекс поднимал руки и сдавался.

Так было и в этот раз. Утро началось с чашки ароматного кофе, которую заботливо поставила на прикроватный столик Мария Николаевна.

– Александр Петрович! Дитя моё! – сказала с явной подковыркой в голосе Мария Николаевна. – Наступил новый день!

Яркий свет озарил огромную комнату с шикарной кроватью в центре, когда она раздвинула тяжёлые шторы.

Мягкие модули на стене над кроватью засверкали своими золочёными пуговицами от попавшего на них солнечного света. А от зеркал, прикрепленных к противоположной стене, заискрилась огромная люстра. Вся обстановка комнаты Алекса была придумана им самим и напоминала сказочное подземное царство, где искрились алмазы, сияли рубины и манили своей необычайной красотой сапфиры.

– А давно ли он наступил, осмелюсь спросить, ваше благородие?! И удачным ли будет этот день, ваше преосвященство? – спросил Алекс, улыбаясь, и сбросил с себя одеяло.

– Наступил давно! Уж десятый час! А вот удача, дитя мое, зависит от того, насколько ты в неё веришь.

– По-твоему, значит, если я сегодня сильно поверю в удачу… Интересно!

– Не надоело ещё просыпаться в ледяном замке? Может, пришло время всё здесь переделать? Глядишь, и в личной жизни что-то изменится!

– Я ничего в этой комнате менять не собираюсь! Это мой внутренний мир. Это моя сущность! – он повернулся на живот и расставил руки в стороны. – Я очень надеюсь, что в моём ледяном дворце когда-то появится принцесса. Я поцелую её, и она останется со мной навсегда.

Мария Николаевна присела на краешек кровати и нежно провела рукой по его волосам.

– Пора взрослеть, мой дорогой! Тридцать лет – это тебе не шутка!

– Согласен, мой кардинал! Где мой кофе?! Вот выпью и начну взрослеть! – он отхлебнул из чашки. – Ах, как вкусно! Что бы я без тебя делал?!

– Оделся бы, пошел на кухню и приготовил себе кофе!

– Такой?! Нееет! Никто не умеет так варить кофе, как ты! Кроме мамы, конечно! Ты помнишь, какая пенка была и рисунок?! Обязательно рисунок! Мне так её не хватает! – Он поставил чашку на столик, взял в руки пульт и через мгновение комнату наполнили звуки скрипки. Эта музыка текла так нежно, как будто тысячи маленьких ручейков собирались медленно в один мощный поток и рассеивались мгновенно миллионами волшебных капель.

Мария Николаевна вышла из комнаты с чашкой в руках. В такие минуты никто не мешал Алексу предаваться воспоминаниям.

Дослушав мелодию, он поднялся и подошёл к окну. Звуки скрипки сменились щебетанием птиц. А за окном был снег – он кружился и падал на крыши соседних домов. Это было красивое и солнечное утро последнего зимнего дня.

– Поверить в удачу, говоришь?! – и он быстрым шагом направился в гардеробную.

Раздвинув дверцы шкафа, он быстрыми движениями просматривал один костюм за другим.

– Поверить, говоришь! – Надеть сегодня он решил свой любимый костюм и туфли, в которых, как он сам выражался, очень уютно.

– Как поверить? – И он закрыл шкаф, рухнув со всеми вещами на кровать.

Восемь лет назад Алекс словно перестал существовать. Трагедия, случившаяся в семье, заставила всех живущих в этом доме страдать. Макс, оказался сильнее и, уходя ежедневно с головой в работу, легче переносил утрату.

Мария Николаева украдкой плакала на кухне, и Алекс, увидев её красные глаза, лишь обнимал женщину за плечи, не в силах вымолвить ни слова. Свою боль он держал глубоко внутри, не давая шанса слезам или минутной слабости. Он сильно переживал за отца. Их любовь с матерью, их взаимная привязанность была для многих примером для подражания. Мама всегда была неотъемлемой частью папы и наоборот. Казалось, поссорить их было невозможно. Часа не проходило, чтобы мама не говорила о папе, чтобы она не смеялась и не шутила. Папа был тверд в своих убеждениях, но не было такого дня, чтобы он не советовался с любимой женщиной.

Но была ещё и огромная тайна, которую знал только Пётр Максимович и домработница Мария Николаевна. А Пётр Максимович считал, что детям знать об этом необязательно.

Дети не знали, что была и первая мама, которая их родила.

Первая жена Петра Максимовича ушла из жизни через два часа после рождения мальчиков – врачам не удалось справиться с осложнениями после стремительных родов.

Молодой мужчина отлично справлялся с ролью отца-одиночки уже больше года. Он исправно возил детей к доктору на осмотр. И однажды, выходя с детьми из ворот больницы, увидел женщину, шедшую ему навстречу. Её лицо показалось ему знакомым.

Она резко изменила направление и села на скамейку у входа. Наконец Пётр узнал в ней некогда улыбчивую девушку, которую ему сватал её отец.

Он присел рядом, и Вероника рассказала Петру о том, что год назад она потеряла ребёнка при родах. Больше они не расставались. Делясь своей болью друг с другом, Пётр и Вероника стали надёжными друзьями, а потом, поддерживая друг друга, и самыми родными людьми.

После смерти Вероники отцу было очень тяжело. Алексу невыносимо было смотреть на страдания отца, слышать, как тот вздыхает, украдкой посмотрев на её фото на стене или на ряд картин, развешанных в коридоре. Страдания отца и личная потеря дорогого человека – всё это стало причиной ухода Алекса от реальности. Он запирался в своей комнате, что-то чертил, комкал листы и бросал в мусорную корзину. Потом включал музыку и долго смотрел в окно.

Макс был очень заботливым братом. Он не раз вызывал Алекса на разговор, пытаясь вернуть его к жизни. Но и его терпению приходил конец.

Заставить работать Алекса он смог, только силой притащив его в кабинет. Офис компании располагался на четырнадцатом этаже и, взглянув в окно, увидев город с высоты, Алекс как будто встрепенулся.

Первое время он стал приходить сюда совсем не для работы. Тихо постояв у окна, он уходил, не говоря ни слова.

Но Макс считал и это явление большим прогрессом, поэтому относился к этому снисходительно. Отцу же дома он рассказывал, как дружно и слаженно работает их тандем, искоса поглядывая на брата и где-то в глубине души надеясь на то, что у Алекса проснется какой-то стимул или капелька благодарности.

– Как прошёл день, мальчики? – спросил Пётр Максимович, улыбаясь лукаво.

Алекс поставил на стол чашку, посмотрел на отца и приятно улыбнулся.

– Тебе передавала привет Валерия Александровна, па. По-моему, она запала на тебя! – шутливо сказал Алекс.

– Когда ты перестанешь говорить ерунду? – сказал отец, теребя салфетку в руках. – Твою мать никто мне не сможет заменить, сынок.