Минуту спустя он был уже там, где начинался густой лес. Он то и дело выкрикивал имя дочери, просил её отозваться, но вдруг развернулся и бросился назад.

– Помогите! Моя дочь! Помогите! – он не знал, что кричать, но точно знал, куда нужно бежать.

Леонид Вячеславович схватил блокнот, в котором рисовала Ангелина, и понял, что девочку могли поманить только горы и её безграничная фантазия.

В номер вбежало несколько человек.

– Что случилось?!

– Помогите! За мной! Она не отзывается! Моя дочь! – он снова побежал на улицу. По его щекам текли слезы, а страху прибавлял снова начинающийся дождь.

– Нет, Ангелина, деточка! Ну, где же ты? – продолжая бежать, он скрылся в густых зарослях.

Дождь усиливался, но он не слышал вокруг ни одного звука. Он видел впереди вершины гор, то появляющиеся, то исчезающие за кронами деревьев. Ему казалось, что он бежит уже целую вечность. Набрав воздуха в грудь, он закричал, что есть сил:

– Ангел мой! – и упал, споткнувшись.

Внезапно Ангелина очнулась. Узнав голос отца, она вскочила и попыталась понять, откуда он доносился. Шел дождь. Ночная мгла пугала её. Мокрые ветки хлестали её по щекам. Она бежала через густой лес, не разбирая дороги. Её длинные каштановые волосы прилипали к лицу, застилая глаза. Дышать становилось всё труднее. Силы покидали её хрупкое тело.

– Папа! Папа! Папочка! Я здесь! – продолжая бежать, она споткнулась и в изнеможении упала рядом с поваленным деревом.

– Папа! – шептала она без сил. – Папочка! Где ты?

Вдруг дерево, рядом с которым упала Ангелина, зашевелилось. Ангелина вскрикнула и отвернула голову, зажмурив глаза.

– Доченька, родная моя! Это я! – он пытался в темноте нащупать её руку. – Иди ко мне!

– Пап… – еле слышно прошептала она и затихла.

Отец Альберта, мужа Ангелины, Антуан Рабле, русский по происхождению, работал в министерстве иностранных дел во Франции. Семья князя Ивана Роденкова иммигрировала туда сразу же после революции, произошедшей в России. Фамилию Антуан получил от бабушки, княгини Мишель де Мари Рабле.

Дом на севере Франции, в котором родился первенец Антуана и Анастасии, был предоставлен семье министерством. Альберт с рождения был избалован материнской любовью и обделен вниманием отца. В доме ежедневно звучала русская речь, и французский акцент придавал ей особую выразительность. Семья жила в достатке и спокойствии, дни тянулись однообразной чередой, отличаясь лишь погодой за окном.

Мальчишкой Альберт очень выделялся среди сверстников. На голову выше всех, он, темноволосый красавец, отличался ещё и умением держать осанку, неторопливо двигаться и взвешивать каждый свой поступок. Это был маленький интеллигент, который выражал свои мысли в мелодиях.

Писать небольшие произведения для фортепиано Альберт стал ещё в раннем детстве. Точнее, записывать мелодии, которые он напевал и подыгрывал себе, пыталась его гувернантка. А уже позже, когда мальчик овладел нотной грамотой, записывал произведения самостоятельно. Это были интересные пьесы, мелодия в которых то нежно поднималась вверх, то резко обрушивалась вниз, словно несясь с высокой кручи. Но в этом и был весь Альберт.

Характер мальчика напоминал вулкан, который, проснувшись, испепеляет всё живое вокруг. Его брат и сестра, появившиеся в семье намного позже Альберта, частенько страдали от его эгоизма. Он не мог мириться с тем, что мать и отец уделяют слишком много, по его мнению, внимания сестре и брату. Поэтому и рос Альберт замкнутым, но гениальным ребёнком. Он часто оставался один в своей комнате и, предаваясь мечтам о славе великого пианиста, исполнял свои шедевры.

В 20 лет, закончив пансион для одаренных детей, Альберт не только виртуозно исполнял музыкальные произведения на фортепиано, но и искусно играл на скрипке. На выпускном концерте его игру отметил ректор российской консерватории имени Рахманинова академик Петр Сергеевич Коренко. После продолжительной беседы с родителями Альберта Коренко предложил им приехать в Россию, чтобы мальчик мог принять участие в конкурсе имени П. И. Чайковского. И, несмотря на сомнения мужа, Анастасия Рабле приняла приглашение, и уже через месяц вся семья прибыла в Москву.

На конкурс съехались виртуозы со всего мира. Они исполняли арии, играли на скрипках, флейтах и фортепиано великие произведения. Атмосфера всё более накалялась от одного тура к другому и достигла предела перед награждением лучших. Но, казалось, ничто не могло заставить Альберта усомниться в собственной победе. Он уверенно шел к намеченной цели, а его глаза излучали торжество победителя. В этом Альберт был очень похож на свою мать. Ни на минуту не сомневаясь в силах сына, она, как и подобает аристократке, восседала в кресле концертного зала с видом королевы и умело скрывала свои переживания. Красивая женщина держала в руках букет цветов, чтобы подарить его только одному-единственному победителю – тому, кому посвятила всю свою жизнь.

Металлический голос конферансье называл одно имя за другим. Конкурсантам вручали призы и подарки. Но гран-при и «золотую ноту», украшенную драгоценными камнями, получил юный француз с русскими корнями Альберт Рабле. Его твердая походка и ликующий взгляд никого не оставили равнодушными: зрители аплодировали победителю стоя и дарили цветы. Самыми первыми поздравить Альберта вышли две женщины. Одна из них шла царственной походкой, а другая лёгкой поступью балерины порхала перед сценой, держа в руках какую-то картину. Женщины встретились около ступенек, ведущих на сцену и, как будто замерли на миг, заметив друг друга. Анастасия бросила властный взгляд на молодую девушку, заставив её смущённо опустить глаза. Но, преодолев мимолётное смущение, Ангелина взлетела на сцену и, подарив нежную улыбку, протянула картину Альберту.

– Спасибо вам за звуки скрипки! – сказала она, чуть смутившись. – Я обожаю Вивальди!

В ответ ошеломлённый Альберт не мог сказать ни слова. Победителя пригласили к микрофону, и краткая речь Альберта наповал сразила его мать. Он сказал тихо на русском языке с красивым французским акцентом:

– Спасибо тебе, незнакомка! Я счастлив! – и, осыпанный цветами, быстро ушёл со сцены.

Это была первая встреча балерины в прошлом и талантливой художницы в настоящем с гениальным, уже получившим мировое признание, музыкантом и композитором.

Уезжая из Москвы, Альберт внимательно осмотрел номер гостиницы. В руках он держал картину в золотой раме. Все пять дней после конкурса она то и дело попадалась ему на глаза. Цветы, нарисованные на ней, напоминали Альберту красивую девушку в лёгком платье, глаза и губы которой впечатались в его память и не давали покоя ни днём, ни ночью. Он ловил себя на мысли, что её образ заставляет его улыбаться, а иногда и в неподходящих для этого случаях.

Упаковывая картину в специальную плёнку, Альберт повернул её обратной стороной, и мурашки пробежали по его спине. В правом верхнем углу было послание. Оно было написано на сложенном листе бумаги простой шариковой ручкой и вставлено в подрамник.