Антуан Рабле вышел из машины возле ступеней и поспешил войти в дом.

– Дорогая! У нас очень мало времени. Собирайся! – Он положил портфель на комод, стоявший в гостиной. – Нас ждут, ты помнишь?

Мари подала ему домашние тапочки, он, торопливо надевая их, начал снимать на бегу галстук.

– Мари, приготовьте мне чистую рубашку!

– Папа! – прокричала Катарина. – А мы тебя здесь все ждём.

Антуан проследовал на звуки голосов и увидел своих детей и внуков за огромным столом.

– Ооо! Как хорошо! Хоть увижу вас всех. С этим бешеным ритмом жизни…. Одевайся, дорогая! – он прижался губами к волосам дочери.

Дети сорвались со своих мест и, обгоняя друг друга, помчались к дедушке.

– Мои родные! Как я вам рад! А что вы привезли дедуле? – И он посадил младшего внука на колени.

Старший внук достал из своего рюкзака лист бумаги. Он был немножко измят по краям и весь изрисован. Его речь на французском языке казалась такой быстрой, что Антуан остановил его.

– Подожди, малыш, не торопись, и скажи теперь всё то же самое, но по-русски! – Пети продолжал тараторить, а Антуан взял рисунок и, с удовольствием выслушав рассказ о том, кто на нём нарисован, сказал, взглянув на дочь:

– Нельзя забывать свои корни, милая. Дети должны говорить по-русски! – Он поцеловать малышей и подошёл к Катарине. – Знаешь, что происходит с деревом, когда пропадают его корни?

– Да, папа, оно засыхает, – сказала Катарина и протянула руки, чтобы поцеловать отца.

– Оно пропадает, родная! Почему молчит ваша мать? – Стащив со стола тарталетку с икрой и положив её в рот, спросил он.

– А ты совсем не заметил, что за столом не вся семья? – спросила Анастасия, и в голосе её зазвучала обида.

– Ну почему же? Заметил. Только это уже давно вошло в привычку. И тебе, дорогая, тоже пора привыкнуть к странному поведению нашего старшего сына. Продолжайте ужинать, а я пойду переоденусь.

– Как ты можешь так говорить, когда он там наверху лежит на полу и думает о ней! – Гневу Анастасии не было предела.

– Наша невестка должна была сбежать ещё раньше, как только познакомилась с Альбертом и с тобой, – сказал Антуан, смеясь, что заставило Анастасию встать и подойти к окну, отвернувшись от всех.

– Она просила его вернуться! Она хочет детей! Вот посмотришь, она заберёт когда-нибудь нашего мальчика. – Слёзы снова потекли по её лицу.

Антуан обнял жену. И, глядя на детей за столом, которые уже привыкли к таким сценам ревности, произнёс:

– Дети – это самое дорогое счастье, которое мы с тобой имеем. Так почему же ты хочешь лишить этого счастья нашего сына?!

– Он мой! И только мой! – крикнула в сердцах Анастасия и умчалась из гостиной вверх по лестнице в свою комнату.

– Я зайду к маме, как только она успокоится. А сейчас давайте ужинать! Похоже, что папа сегодня никуда не поедет! – Он с грустью уселся за стол. – Мари, я хочу есть!

– Папа, я могу взять у тебя старую машину, которая стоит в гараже? – решил сменить тему Николя. – Моя в ремонте. И похоже, что надолго.

– Было бы здорово, если бы кто-то за ней начал ухаживать! И я сейчас говорю не только о машине. Ты когда женишься и приведёшь в дом жену? – строго спросил отец. – Или ты будешь так же, как старший брат, бродягой, пьющим всю ночь и плачущим от одиночества?

– Не злись, папа! Я как раз хотел познакомить вас с Софьей.

– О! Софья! – Антуан с интересом посмотрел на сына. – Она русская?

– Её бабка была русской. И Софья неплохо говорит по-русски. – Николя посмотрел на отца, ожидая одобрения.

– Молодец, сынок. А почему не привел её сегодня? – Альберт повернул голову к лестнице, услышав звук открывающейся двери.

– Я подумаю, папа. А за машину – спасибо. Я завтра её заберу. – Он хотел было что-то сказать, но штора в гостиную отодвинулась, и на пороге показался он – плод любви и предмет ссоры Анастасии и Антуана.

– Все в сборе! Хорошо хоть не всё съели! – Альберт подошёл к отцу. – Я могу присесть рядом?

– Альберт, я знаю, что у тебя не лучшие времена, но можно ведь всё решить! – Отец повернулся к сыну и протянул ему стакан воды. – Рядом твои младшие брат и сестра. Рядом я, в конце концов! Приходи в себя, возьми себя в руки и реши свою проблему.

– Что ты предлагаешь? – сделав глоток воды, Альберт понизил тон. Он опустил голову на стол. – Я её потерял!

– Это она тебе сказала? – строго спросил отец.

– Зачем говорить! Всё и так понятно! – он намеренно растягивал слова, и всем стало понятно, как ему плохо в данную минуту.

– Знаешь что, сын!? Приведи себя в порядок и отправляйся в аэропорт. Прямо сейчас!

Альберт поднял голову и вопросительно посмотрел на отца. Антуан встал рядом с сыном и взял его за плечи.

– Мы летим в Россию!

За столом наступила тишина.

– Я полечу с тобой. Не твоя мать, а я! – Лёгкий шлепок по затылку заставил Альберта встать. Он развернулся к отцу и крепко обнял его.

– А что, если… – он уткнулся носом в плечо отца. – Она… уже не одна!

Альберт с тревогой посмотрел в глаза отцу.

– Бедный мальчик! Почему я раньше не занялся твоим воспитанием?! – Антуан развернул сына к выходу. – Иди наверх. Я зайду сначала к маме, а потом кое-что надо решить. И… едем.

Альберт, окрылённый переменами в поведении отца, взлетел вверх по ступенькам.

– Папочка! – Катарина подбежала к отцу. – Ты только не волнуйся!

– Пойду к маме, родная. Посидите ещё! – И Антуан медленно направился вверх по лестнице, туда, где ему предстоял тяжёлый разговор с женой.

Войдя в свою комнату, Альберт открыл дверь гардероба, достал с верхней полки большой чемодан и лихорадочно начал скидывать в него вещи с полок. Потом резко остановился и подошёл к тумбочке, на которой стоял графин с водой. Трясущимися нервными руками он налил воды и выпил весь стакан залпом. Он надавил на верхний ящик комода и тот открылся. В нем лежала лишь одна вещь, которую вот уже месяц Альберт то доставал, то клал на место. Это была фотография Ангелины. Ангелина стояла спиной, повернув голову на камеру. Свитер обнажал её хрупкие плечи и беззащитную шею. Она улыбалась так, как умеет улыбаться только Ангелина, заражая всё живое вокруг своим хорошим настроением.

Альберт положил фотографию сверху горы вещей, которые завалили чемодан. Взяв с полки большое полотенце, он отправился в душ. Впервые за несколько трудных дней у него появилась надежда на светлое будущее.

А за стеной в это время семейная пара, в которой один человек всегда устанавливал правила, а другой слепо им подчинялся, должна была решить одну очень важную проблему.

Антуан взял руку Анастасии в свою.

– Я хочу, чтобы сейчас ты меня услышала и поняла! – Он провел рукой по её волосам. – Мне нужно помочь сыну. Я лечу с ним в Россию. Знаю, что ты скажешь. Но на этот раз я не стану тебя слушать. Я должен был давно вмешаться.

– Ты не посмеешь это сделать! Она погубит его! – Анастасия вскочила с диванчика.

– Если сегодня он никуда не поедет – вот что его погубит. – Он не выпускал руку жены. – Я очень тебя люблю! Но я так решил – и точка!

Анастасия снова залилась слезами, обхватив себя руками, она словно хотела спрятаться от страшных слов, сказанных мужем. Она отвернулась к окну, а Антуан поспешил выйти из её комнаты.

На лестнице он распорядился, чтобы Мари побыстрее собрала его чемодан, и твёрдой походкой направился в свой кабинет. Налив рюмку коньяка, он опустился в кресло и погрузился в печальные воспоминания, которые не давали ему покоя вот уже несколько лет…

Тогда, имея твердые убеждения, что карьера – это самое важное для её сына, Анастасия в очередной раз отчитывала невестку. Зачинщицей скандалов в этом доме всегда была Анастасия, и она же ставила жирную точку в конце своих нотаций. Ангелине же оставалось только слушать этот холодный непреклонный голос, роняя слёзы.