Именно у мадам Киреевской в 1905 году Маргарету впервые увидел мало кому известный Пьер Ленуар, которого в салон известной оперной дивы затащил коллега из соседнего отдела. Тогда он только начинал свою карьеру в Deuxième Bureau[3], или, как его называли сотрудники бюро, Бассейне. Ленуар был молодым и амбициозным контрразведчиком, который считал, что судьбой ему предназначено по меньшей мере спасти Францию. Танцовщица потрясла его до глубины души. Танец леди Мак-Лауд, ее движения подействовали на него как колдовство, опиумный дурман, как удар электрического тока, от которого мороз бежал по коже. Пьер Ленуар предложил очаровавшей его женщине деньги, карьеру, свою жизнь… Но он ничем не выделялся из толпы окружавших Маргарету мужчин и встретил отказ.

Забегая вперед, заметим, что эта случайная встреча с ничем не примечательным мужчиной стала роковой в жизни Маргареты Зелле. Пьер Ленуар представлял ту таинственную часть французского общества, которая скрыто влияла не только на судьбы многих людей, но и на важные события мировой истории. Он принадлежал к той категории людей, которых следовало опасаться всем и каждому. Отвергнутый танцовщицей мужчина – служивший в контрразведке Франции Пьер Ленуар – поклялся ей отомстить. С этого момента и до последнего вздоха Маты Хари он невидимо присутствовал в ее жизни, раздираемый любовью и ненавистью.

А тем временем отзывы прессы создавали почву для роста популярности леди Мак-Лауд. Газеты писали о необычном влиянии танцовщицы из далеких стран. Английский еженедельник «Кинг» 4 февраля 1905 года в восторженной статье писал о женщине с Востока, в блеске драгоценностей и аромате духов приехавшей в Европу. Репортеры других изданий писали о струе восточной жизни и богатстве красок, которые экзотическая танцовщица внесла в пресыщенное европейское общество. Париж переполняли слухи о сценических представлениях с легким налетом непристойности.

Успех молодой танцовщицы в Париже в 1905 году был не случаен. Ее дебют состоялся в самое удачное время, в период расцвета Прекрасной эпохи – La Belle Époque – европейской, французской и бельгийской истории между последними десятилетиями XIX века и 1914 годом. Лишние деньги, спокойная жизнь привили парижанам интерес и вкус к фривольным и красивым зрелищам. Столица мира благоухала духами и дорогим табаком. Бесчисленные кабаре были переполнены, из ресторанов доносились музыка, звон посуды и гул голосов. Узкие улочки Монмартра заполонили художники, продававшие за бесценок свои картины, за которые десятилетия спустя будут выкладывать баснословные суммы. Парижане жаждали жизни, полной легкомыслия и очарования, развлечений и необузданных удовольствий. Рассыпаясь в комплиментах своим женам, мужчины успевали ухаживать и за чужими. Перемещаясь от одного салона к другому, от одной роскошной спальни в другую, они наслаждались жизнью и благосостоянием. Это было благоприятное время для восприятия танцевальных новаций. Маргарету все чаще приглашали в другие парижские салоны.

Выступление Маргареты у Ванды Киреевской очаровало Эмиля Гиме – лионского промышленника, коллекционера и страстного путешественника. В начале XX века в Париже Эмиля Гиме считали знатоком восточных культур и религий. К тому времени он побывал в Греции, Египте, совершил кругосветное путешествие, посетив Японию, Китай и Индию. Во время своих путешествий Эмиль Гиме собрал необычную коллекцию из предметов восточных культур и религиозной атрибутики. В 1879 году он выставил свою коллекцию в Лионе, а десять лет спустя перевез ее в Париж, в специально построенный музей. Первоначально он задумывался как музей мировых религий, но еще при жизни Гиме приобрел азиатскую специализацию. Сегодня это Национальный музей восточных искусств – музей Гиме: Musée national des Arts asiatiques Guimet.

После вечера у Ванды Киреевской Эмиль Гиме загорелся идеей организовать представление особого жанра восточного искусства для узкого круга ценителей в здании своего музея. Но он не мог представить публике восточную танцовщицу с именем Маргарета Гертруда Зелле или леди Мак-Лауд. Восточной танцовщице требовалось другое имя. После долгого обсуждения с Маргаретой было решено, что для сценического образа восточной танцовщицы как нельзя лучше подходит имя Мата Хари. Как мы помним, в переводе с малайского это значит «око дня», «око зари» или «солнце». Так Маргарету называли в любительских спектаклях на Востоке. Это имя соответствовало тому уникальному образу, который создавала танцовщица. Оно звучало «по-восточному», создавало ореол таинственности вокруг молодой женщины, привлекало к ней все больший интерес.

Выступление Маты Хари в зале музея Эмиля Гиме состоялось 13 марта 1905 года. Второй этаж круглого здания музея из библиотеки превратили в индийский храм. Поддерживающие балкон восемь колонн зала были увиты цветами. Каждую из колонн венчали скульптуры женщин с раскосыми глазами и обнаженными бюстами. За темным парчовым занавесом прятался небольшой оркестр. Везде горели свечи, мягкое мерцание которых усиливало таинственность атмосферы. Их слабый свет не достигал углов небольшого зала, в которых сгустились загадочные тени. Центральное место в зале занимала уже известная из выступления у Киреевской статуя четырехрукого Шивы, который топтал своей бронзовой пяткой карлика. Датированный XI веком, этот экспонат был одним из самых дорогих в коллекции Гиме. Статуя Шивы была искусно освещена прожекторами, установленными на потолке, и окружена кольцом зажженных свечей.

В маленьком помещении диаметром всего до девяти метров собралась небольшая группа избранных гостей. Каждый зритель мог хорошо видеть танцовщицу. Невидимый оркестр исполнял мелодии, навеянные восточными мотивами. Мата Хари эффектно появилась перед глазами заинтригованных зрителей в окружении четырех девушек в черных одеждах, напоминавших то ли тоги, то ли сари. Девушки выглядели таинственно и зловеще, точно ядовитые змеи. Наряд танцовщицы был составлен из экспонатов коллекции Гиме. Белый хлопковый бюстгальтер с орнаментом едва прикрывал ее грудь. Блестящие ленты обвивали талию, придерживая саронг, который скрывал ее тело ниже пупка и спускался чуть ниже середины бедер. Руки танцовщицы украшали браслеты, которые сопровождали ее движения мелодичным перезвоном. Завершающим штрихом преображения голландки в восточную красавицу стала диадема тонкой работы. Заплетенные в косы черные волосы подчеркивали ее юность и невинность.

Атмосфера зала, восточные мелодии, необычные одежды, полуобнаженное тело молодой женщины, нанесенный на лицо грим возбуждали публику. Изящное исполнение восточного танца среди древних экспонатов музея восхитило и шокировало ее. Маргарета не была выдающейся танцовщицей, но ей удалось воплотить в танце тайные желания публики. В Европе в это время появилось новое веяние – стриптиз. Маргарета смело использовала его элементы в своих выступлениях.

Неизвестная девушка из голландского Леувардена в роли восточной танцовщицы за одну ночь стала сенсацией, о которой заговорил весь Париж. Крупнейшие таблоиды мира посвятили свои публикации невероятной «женщине с Востока», сводившей зрителей с ума своими чарами. Газетные критики восхищались ее знанием священных танцев и совершенством их исполнения. Маргарета Зелле оказалась в центре мира, который поклонялся ей, обожал ее и завидовал ей, что было невероятным успехом. У ног Маты Хари появилось множество влиятельных поклонников. Полицейские и военные чины, именитые политики разных стран осыпали ее драгоценностями, жаждали ее внимания и ласки. Феноменально, что завоевать Париж ей удалось простой имитацией восточных танцев.

Эмиль Гиме решил, что эротический танец в псевдовосточном стиле – это отличная реклама для его музея. Выступления якобы прибывшей из Индии тамошней принцессы с почему-то малайским именем Мата Хари он сделал регулярными. Их посещали не столько поклонники восточного стиля, сколько любители пикантности.