Коул не хотел идти спать только потому, что его заставляли это сделать. Сон должен настигнуть его неожиданно.

− Не переживай насчет этого, Пейдж. Мы продолжим играть.

Она закатывает глаза и разводит руками.

− Прекрасно. Посмотришь на него в неуправляемом настроении.

− Эй! − кричит Коул.

Посмеявшись над ними обоими, я заставляю Коула взять джойстик.

− Ну ладно, давай покажем этим нубам, как нужно играть.

Уже через десять минут Коул лежит рядом со мной, чуть ли не пускает слюни мне на руку. Аккуратно я укладываю его на диван и поднимаюсь на ноги, чтобы отыскать Пейдж.

Выйдя в небольшой коридор, я вижу, что одна из дверей приоткрыта.

Я нахожу ее сидящей на кровати, по всему одеялу разложены бумаги с набросками таблиц. На ее коленях взгромоздился ноутбук. С босыми ногами, в этих джинсах и маечке, сидя по-индийски, скрестив ноги, с волосами, зачесанными за одно ухо, она кажется мне сексуальнее, чем любая из женщин, которых я когда-то видел.

Почувствовав мое присутствие, она поднимает глаза.

Мое сердце и член подскакивают в унисон, стоит мне посмотреть на нее.

Дерьмо. Я зашел слишком далеко с этой девушкой.

Я пытаюсь улыбнуться.

− Эй.

− Как там Коул?

− Уснул на диване.

Она ставит на прикроватную тумбочку ноутбук и поднимается с кровати. Не говоря ничего, она убирает всю бумагу с кровати.

Что она делает? Мое сердце начинает биться чаще. В том, как она двигается, я улавливаю намерение.

Теперь, когда на кровати не осталось больше ни листочка, она медленно подходит ко мне. В моих мыслях только ее нагие ноги. Она набрасывается на меня, своим поцелуем заставляет запрокинуть голову, я поддаюсь ей и заключаю ее в тесные объятия.

Остатком разума я понимаю, что уже слишком поздно. Мы пересекли черту.

Ее руки оказываются прямо передо мной и ласкают мне грудь.

− Илай… Ты мне нужен.

− И ты мне, детка. Ты мне тоже.

Я облизываю ее шею. Ощущение, что первобытная сущность, находящаяся внутри моего разума, отсоединилась от той, которая отвечает за высшие мыслительные процессы, начиная полностью их контролировать.

Я должен оказаться внутри нее.

Немедленно.

Мне не следует поддаваться ей, но с каждой минутой все сложнее и сложнее вспомнить, почему.

Так или иначе, мои руки противятся мыслям, я глажу ее груди, пощипываю соски через ткань бюстгальтера.

Она вскрикивает и прикусывает мою губу. Ее руки опускаются вниз и сжимают мой член.

Я едва не кончаю, в таком нахожусь отчаянии.

Пейдж касается моего агрегата и при этом куда-то меня ведет. Я не понимаю, куда, да мне и без разницы. Даже не пытаюсь открыть глаза, чтобы посмотреть. Не останавливаясь, целую ее. В этот момент я готов дать ей все, что она захочет. Позволить ей отвести меня куда угодно.

Мои ноги упираются в кровать. Пейдж перестает меня целовать, толкая на нее. Она забирается на кровать следом и ложится поверх меня. Ее волосы спадают с плеч.

− Охренеть, малышка. Ты самая сексуальная штучка из всех ныне живущих. Могу поклясться.

Закусив губу, она снова берется за мой член. Такая самоуверенная. Словно он теперь принадлежит ей.

Я издаю стон, мои бедра дрожат.

− Коул точно спит, так ведь? − Она продолжает теребить мой член через джинсовую ткань, ее глаза сосредоточены на моем лице, она следит за каждой моей эмоцией.

Не в силах бороться. Она хочет, чтобы я опять кончил в трусы. Я беззащитен, не в силах что-либо предпринять, кроме как продолжать всаживать свой член ей в руку.

− Да, да, − мой голос срывается, когда я говорю это.

− Отлично, − она берется за пряжку моего ремня.

Я напрягаюсь. Боже. Она собирается взять меня. На этом самом месте. А я бессилен ее остановить. Я растерял все свое самообладание.

Она пытается расстегнуть мои джинсы, затем тянет их вместе с бельем вниз так, чтобы освободить мой налитый, изнывающий член. С легким стоном, который добивает меня, она берет его в руку, сжимает, оттягивая кожу вниз.

Я рычу ее имя, мой стояк качается и пульсирует в агонии. Она касается меня, я чувствую, как ее мягкая кожа оказывается на моей…

− О, боже мой, Илай, − выдыхает Пейдж, ее глаза становятся огромными от удивления.

Блядь. Моей малышке нравится прикасаться ко мне.

Вцепившись в одеяло, я стискиваю зубы.

− Господи, Пейдж. Что ты со мной делаешь?

− Я хочу попробовать тебе отсосать. − Наши глаза встречаются, я вижу, какими огромными стали ее зрачки. − Позволишь?

Неужели она серьезно? У меня глаза на лоб полезли.

− Детка, я…

− Скажи, да, милый. Я хочу это услышать.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и при этом трясусь, как чертов лист.

Она гладит большим пальцем по моей мокрой головке, растирая выступивший на ее поверхности предэякулят.

− Так можно или нет, Илай?

Сломленный я издаю стон:

− Он твой.

Отпуская одеяло, я цепляюсь за изголовье кровати с такой силой, словно от этого зависит моя жизнь.

− Делай со мной все, что пожелаешь. Только не останавливайся, крошка. Черт, пожалуйста, не останавливайся.

Пейдж наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

Проклятье, она заставляет меня страдать.

− Давай, Пейдж. Сделай это, сейчас же.

Она отпускает мой член и тянется к рубашке, задирая вверх белую ткань ровно настолько, чтобы был виден мой пресс.

Испытывая любопытство, уже на грани безумия, я силюсь открыть глаза, чтобы посмотреть на нее.

Ее волосы спадают на нижнюю часть моего пресса и бедра. Задыхаясь, она прижимается лицом к моему торсу и обжигает своим горячим дыханием, оставляя на нем еще один нежный поцелуй.

Мои бедра снова пробивает дрожь, шары тянет от чувства близости ее рта к моему эрегированному члену. У меня вырывается сдавленный стон. Мой оголенный член пульсирует навстречу теплу ее рта.

За десять лет… ровно столько времени прошло с тех пор, когда женский рот в последний раз сомкнулся на моем члене без всякой защиты. Потому что ни одной из них я не доверял.

Потому что я не хотел ни одну из них настолько, чтобы преодолеть это недоверие.

А за эту я бы, черт возьми, умер. Убил бы за возможность обладать каждой ее частицей, да так, чтобы нас больше ничего не разделяло.

Убрав одну руку с изголовья, я кладу ее ей на затылок и легко поглаживаю волосы.

− Ты хочешь мне отсосать, малышка? − Я призывно приподнимаю бедра.

Я чувствую, как рядом с моими бедрами вырывается ее стон. Проклятье. Сексуальная штучка. Так жаждет мой член.

Ее губы опускаются ниже. Еще один влажный поцелуй. Ее язык легко скользит по моему торсу.

Она наклоняет голову, чтобы взглянуть на меня своими потрясающими глазами.

− Скажи мне, как сильно ты хочешь мой член, − прошу я охрипшим голосом и протягиваю руку к ее щеке.

Ее пальцы, едва касаясь, спускаются вниз по моему члену. Он дергается от ее прикосновения.

− Ты сам знаешь, как сильно. − Ее веки опускаются, ресницы веером ложатся на скулы. Она проводит губами по кончику моего члена.

− Проклятье! − Еще больше предсемени выступает на моем члене.

− Но ты не даешь мне им воспользоваться. − Я скриплю зубами, чувствуя ее дыхание на своем теле.

− Потому что ты не хочешь, чтобы я стал твоим, черт тебя возьми.

Мое изможденное, влажное от пота тело извивалось на кровати под ней. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы засадить ей член в рот − это понимание, что это ее первый раз. Не мог заставить ее взять его в рот, и не важно, как сильно все это сводило меня с ума.

− Почему бы тебе не сделать его своим?

− Потому что он будет не только моим, и мы оба это знаем.

− Ерунда…

Ее мягкие губы смыкаются вокруг моего члена, ее язык неуверенно касается головки.

− Пейдж. Мать твою. Пейдж. − Моя спина выгибается, приподнимаясь на кровати, я снова накрываю рукой ее затылок. Не могу торопить ее, не могу надавить на нее, чтобы добиться от нее большего… а еще я не могу удержаться от этого. − Еще. Возьми его глубже, детка. Дай мне поиметь этот сладкий горячий ротик. − Я врезаюсь в нежный, как шелк, благословенный небесами ротик.