Чак показал в том же направлении.

— Туда.

— Тогда давайте рискнем.

— Что?

— Давайте последуем за вашими инстинктами и пойдем туда,

— махнул рукой доктор Перри.

— Но я же могу ошибаться. В конце концов, я и сам не уверен…

— Это шанс, которым мы должны воспользоваться.

— Но я не могу так рисковать. Это же означает, что мы можем и не вернуться домой.

— Мы уж точно не вернемся, если не рискнем, — твердо произнес доктор Перри.

— Да, но…

— Ну, давайте, поставим этот вопрос на голосование.

— Я не знаю…

— Пойдем. — Доктор Перри взял Чака за руку и подвел к остальным. — У нашего гида проблема, — начал он. — Ориентира, которым являлись скалы, больше не существует, поэтому нет никакого реального способа определить, где находится место отправки.

— Я так и говорил, — сказал Мастерсон.

— Да он не знал этого с самого начала, — подхватил Гардель.

— Как бы там ни было, — продолжал доктор Перри, поглаживая бороду, — но ему кажется, что он знает, где стояли скалы.

— Шансы на это малы, — ухмыльнулся Гардель.

— У него что, есть хрустальный шар для гаданий? — саркастически спросил Мастерсон.

— Ну–ка, сбавь тон! — закричал Пит.

Лицо Мастерсона стало угрюмым, толстые губы плотно сжались. Сидящий рядом доктор Думар поглядел на него сквозь очки, пытаясь понять этого здоровяка.

— Да, — сказал он, — я думаю, надо позволить моему коллеге высказаться до конца.

Он кивнул и жестом попросил доктора Перри продолжать.

— Опираясь лишь на свои чувства, Чак решил, что не может пойти на риск без нашего согласия. Я предложил вынести этот вопрос на голосование.

Артур стукнул кулаком по раскрытой ладони другой руки.

— Отличная идея! Так давайте начнем!

Улыбка, зародившаяся в уголках глаз доктора Перри, проложила себе путь к вспыхнувшей в глубине его бороды усмешке.

— К сожалению, у нас нет ни карандашей, ни бумаги. Поэтому, боюсь, мы вынуждены провести открытое голосование.

— Хорошо, давайте же начнем, — сказал доктор Думар, в упор глядя на Мастерсона.

Мастерсон почесал нос и уставился в землю.

— Я первым выскажу свое мнение, — начал доктор Перри. — Я голосую за то, чтобы разрешить Чаку вести нас туда, куда он посчитает нужным. — Доктор Перри сделал паузу. — Ну, теперь ты, Пьер?

— Положительно, — согласился доктор Думар.

— Да, прежде чем мы продолжим, — заметил доктор Перри. — Мне кажется, решение мы должны принять простым большинством голосов. Есть какие–нибудь возражения? — Он сделал паузу, ожидая согласия, затем спросил: — Артур?

— Положительно, — прищурился Артур. — Я пойду за Чаком куда угодно.

Чак улыбнулся Артуру, чувствуя, как внутри зародилось теплое чувство.

— Дениз?

— Положительно.

— Пит?

— Положительно.

— Мистер Мастерсон?

— Отрицательно, — решительно мотнул головой Мастерсон.

— Гардель?

— Отрицательно.

Доктор Перри поднял брови, затем провел ладонью по чуть изогнутому носу.

— Думаю, подсчитывать тут нечего?

Доктор Думар усмехнулся и встал на ноги.

— Пора идти, — сказал он. — Чак, вы пойдете впереди?

Отряд двинулся в путь.

Теперь стало еще труднее, потому что на горизонте больше не было никаких указателей, на которые можно положиться. Чак прокладывал путь, полагаясь на свое умение ориентироваться, в котором вовсе не был уверен. Спустя какое–то время он все же выбрал на далеком горизонте ориентир — нечетко видимый закругленный холм, покрытый вечнозелеными растениями. Чак не выпускал его из поля зрения, заменив им две белые скалы, которые прежде ясно выделялись на фоне неба.

Неясный холм превратился в символ. Он означал дом и безопасность.

Это если Чак был прав.

Но если он не прав, то этот холм никакой не символ, а просто холм, ничем не отличающийся от любого другого холма Юрского периода. Но Чак пылко надеялся, что окажется прав. Он не может ошибиться, это уже не только его личное желание. Он получил вотум доверия от всего их маленького отряда. Люди сказали ему: «Веди нас, Чак. Мы зависим от тебя, вытащи нас отсюда. Мы верим в тебя и выполним любой твой приказ». Чак хмуро покачал головой, пробиваясь через густой подлесок. Ему бы хотелось разделить их уверенность, но он не мог избавиться от мысли, что может вообще никогда не привести их к месту отправки. У него перед глазами промелькнула пугающая картинка, что они могут продолжать безнадежно блуждать в зарослях до тех пор, пока не станут жертвами джунглей или добычей животных.

Все эти мысли были невеселыми.

Природа точно прилагала усилия, чтобы соответствовать настроению Чака. Яркий рассвет с чистым синим небом постепенно превратился в серый, тоскливый день. Пронизывающая до костей сырость ползла по земле белесым туманом, окутывающим растения.

Чак шел первым. Его штаны уже намокли до самого пояса. Мокрые листья, ставшие скользкими и упругими, с преднамеренным коварством норовили хлопнуть по лицу. Растения хватали и рвали одежду колючими коготками. Они выливали на него холодную воду, длинными корнями пытались подставить подножку.

Но Чак не останавливался.

Они продолжали идти к далекому холму, на который стремительно наползал туман.

И вскоре Чак перестал его видеть.

К этому времени Чак уже чувствовал, как его тело словно налилось свинцом. Иногда ему казалось, что он глядит со стороны на себя, отчаянно сражающегося с дикими зарослями, там, где еще не ступала нога человека. Остальные тащились за ним, как хвост за бумажным змеем.

Никто не жаловался. Даже Мастерсон молчал, пока они продолжали свой медленный, тяжелый поход через заросли.

Туман становился все более густым, кружился над ними, словно метель. Им пришлось взяться за руки, чтобы не растерять друг друга. Туман стоял вокруг, словно стена, ослепляя их, проникая внутрь и замораживая, казалось, самую душу.

Уже ничего не было видно — лишь чугунное небо над головой и летящий туман, накрывший их, как сырое одеяло. Люди спотыкались о камни, на каждом шагу пробовали землю ногой, чтобы не попасть в трещину или не скатиться с обрыва.

Наконец, Чак остановился. Он поставил ногу на камень, руку положил на колено и устало сказал:

— Дальше идти бесполезно. Все против нас.

Доктор Перри кивнул и пригладил бороду.

— И что теперь, Чак? Куда мы пойдем?

— Не знаю, — устало вздохнул Чак. — Мы не можем двигаться дальше, пока нас окружает туман. По крайней мере, до тех пор, пока я снова не увижу холм.

— Что за холм? — спросил Артур.

— Ну… — Чак провел рукой по глазам. — Извините, я был занят своими мыслями и не сказал вам… — Он замолчал и провел рукой по лицу, словно смывая с него усталость. — В качестве ориентира я использовал вместо скал холм на горизонте. А теперь из–за тумана я не вижу его.

Голос доктора Думара был мягок, когда он заговорил, глядя на Чака сквозь очки:

— И что вы планируете делать дальше?

— Я хочу пройти вперед один.

— Что?! — заорал Мастерсон. — Ты планируешь бросить нас здесь?

— Только пока не отыщу какую–нибудь возвышенность, — ответил ему Чак. — Такую, с которой снова смогу увидеть холм. Это единственный шанс.

— Я пойду с вами, — сказал Артур.

— Нет. Я пойду один.

— Я пойду с вами, — повторил Артур.

— Я тоже хотел бы пойти, — вступился доктор Перри.

— Ноя…

— Что, Чак?

— Я не хочу никого подвергать опасности… Я имею в виду, я считаю, что должен пойти один.

— Мы с вами, — твердо сказал Артур.

Чак быстро оценил ситуацию. Возможно, так будет лучше. Три головы лучше, чем одна.

— Хорошо, — согласился он, но тут ему в голову пришла новая мысль. Если с ним пойдут Артур и доктор Перри, то останутся только Пит, Дениз и доктор Думар против Мастерсона и Гарделя. Пит был славным и сильным, но Дениз — всего лишь девушка, а низенький доктор Думар уж точно не боец.

— Я бы хотел, Гардель, чтобы вы тоже пошли с нами, — внезапно обратился Чак.