— Скалы! — закричал он во весь голос. — Две скалы! Вон там!

Он повернулся и бросился к лагерю.

— Скалы! На другой стороне озера! Это те самые скалы!

— Вы действительно уверены? — спросил Артур.

— Да, я уверен, — ответил Чак. — Я уверен! — Он хлопнул Артура по спине. — Мы доберемся до места, Артур. Мы в самом деле туда доберемся.

— Чудесно! — восторженно взвизгнула Дениз.

— И как мы поступим? — спросил Пит. — Давайте поужинаем и ляжем пораньше спать, а поутру отправимся в путь.

Чак посмотрел на скалы, потом на окружающую местность. Он вспомнил, сколько им понадобилось времени, чтобы обогнуть озеро. Если снова начать прорубаться по берегу, то можно и не успеть добраться до места.

— Простая геометрия, — внезапно сказал он.

Гардель хмуро взглянул на него.

— Что?

— Геометрия. Какое самое короткое расстояние между двумя точками (а в нашем случае самое быстрое?) Прямая линия!

Доктор Думар посмотрел на озеро.

— Вы хотите пересечь его? — спросил он.

— Правильно! Давайте поужинаем и начнем строить плот. Как только закончим, то отправимся в самое первое в Юрском периоде плавание на плоту.

— Это может сработать, — сказал Артур.

— Только это и может сработать. — Чак посмотрел на две белые вершины и пробормотал так, что его никто не услышал: — Только бы это сработало…

Они не отплыли следующим утром. Чак был разочарован, но скрыл свое разочарование и весь сконцентрировался на постройке плота. Он надеялся, что они сумеют закончить его накануне после ужина, но не учел два важных момента. Во–первых, плот должен быть достаточно большим, чтобы удержать восьмерых, и, во–вто–рых, их единственным инструментом был довольно тупой топор.

Но теперь они работали нетерпеливо, понимая, как важна каждая минута. Но к середине утра дело было не сделано даже наполовину. Чак уже начал сомневаться, было ли умно на самом деле выбрать водный путь, а не сухопутный. Он видел, как помрачнели лица людей, поскольку давно уже наступил день. Даже Пит, занятый приготовлением выглядевших на удивление современно омаров и крабов, не казался счастливым.

Сначала они рубили толстые пальмы. Работа шла медленно и тяжело. Топорик был того типа, который брали с собой бойскауты. Чак предпочел бы, чтобы у них имелся настоящий тяжелый топор дровосека, или чтобы их топорик был хотя бы острым.

Работали посменно. Топор переходил от одного к другому, по дюжине раз каждые полчаса: от Чака к Артуру, потом к доктору Перри, потом к доктору Думару, и так далее, снова и снова по кругу. Пит добавил к обычному рациону моллюсков и десятиногих раков, найденных в озере. Дениз не работала, потому что Чак отклонил ее предложение помахать топором. Поход начал сказываться на ней, и Чак видел, что девушка до крайности утомлена.

Мастерсон и Гардель отказались участвовать в том, что назвали «дурацким предприятием». Чак не пытался их заставить. Он был слишком занят и не хотел терять на это время.

К полудню они решили, что срубленных бревен хватит, и начали связывать их.

Плот должен быть не только большим, но и достаточно прочным, чтобы на нем можно было проплыть по длинному озеру. Чак также учитывал вероятность встретить в воде динозавров, хотя и не видел с берега ни одного. Поэтому плот должен быть достаточно крепким, чтобы выдержать удар хвостом или лобовое столкновение с любым крупным животным. Кроме того, ему придется противостоять ударам волн.

Работа получилась не из легких.

Они использовали все имеющиеся у них веревки, потом в ход пошли виноградные лозы, которые они сплетали в канаты.

К трем часам дня, не останавливаясь на обед, они выполнили половину работы. Пит поставил охлаждаться вареных омаров и присоединился к работающим. Дениз трудилась над лозами, скручивая из них канаты. Только Мастерсон с Гарделем упорно утверждали, что фуппа неправильно выбрала направление, и потому отказались участвовать в том, что называли «затеей Чака».

В шесть тридцать все пошли ужинать. К тому времени путешественники измотались, а день подошел к концу. Чак уже не надеялся закончить строительство плота до сумерек. Он только хотел, чтобы они построили его не позже завтрашнего полудня. После ужина они продолжили работу и трудились почти до полуночи при свете огромного костра.

На утро пятого дня они спустили свое судно на воду. День был умеренно теплый, Чаку хотелось скинуть одежду и обувь и поваляться на берегу под теплым солнышком. В озере отражалось безукоризненно синее небо, раскрытое наверху гигантским пляжным зонтиком. Папоротники слегка трепетали под нежным бризом. Это был день, предназначенный для того, чтобы просто помечтать. День, когда хотелось посидеть с удочкой на берегу, и чтобы в зубах была травинка. День походил на начало весны и давал Чаку ощущение, что их проблемы будут наполовину решены, как только они пересекут озеро.

Чак глядел, как берег удаляется от плота, и испытывал странную радость, радость, заставлявшую его сердце биться сильнее.

Плот оставлял за собой след на воде, слегка морщиня напоминающую зеркало гладь озера. Когда он отошел подальше от берега, мужчины опустили в воду весла. Плот двинулся вперед, глотая расстояние, как голодная черепаха.

Но когда они добрались до середины, их подхватило течение.

— Нас кружит! — заорал Мастерсон. — Я же говорил, что это просто глупое…

Плот сперва накренился на правый борт, затем, подхваченный сильным потоком, стал кружиться сначала медленно, а потом все быстрее. Это походило на сумасшедшую карусель. Чак упал на живот, цепляясь пальцами за щели между бревнами.

— Ложитесь! — закричал он.

Он увидел, как оба ученых упали на колени. Мастерсон с Гарделем уже распластались на палубе, крепко держась, поскольку плот все набирал скорость. Артур несколько секунд колебался, затем упал рядом с Питом, который намотал на кулак веревку, свисавшую с края плота.

— Дениз! Ползите сюда! — закричал Чак.

Он видел, как девушка опустилась на колени, вслепую шаря руками перед собой. Потом она упала ничком. Чак изо всех сил попытался приподняться и встать на колени, хотя его уже тошнило из–за вращения. Внезапно плот встряхнуло, он выскочил из водоворота и был подхвачен потоком, повлекшим его вперед по прямой. Затем путешественников поймал другой поток, отклонивший движение плота в сторону, точно бильярдный шар.

Чак пополз к Дениз, которая по–прежнему стояла на коленях и начала скатываться к краю плота.

— Дениз! — крикнул он.

Водяные потоки играли плотом, как мячом, бросая из стороны в сторону, точно большую круглую подушку. Потом плот резко накренился, и Дениз покатилась к краю. Мелькнули ее длинные ноги, какую–то секунду руки пытались уцепиться за край плота.

Затем она оказалась в воде. Ее белокурая головка исчезла под водой, потом вынырнула, как желтый поплавок, и тут же девушку отнесло в сторону. Через десяток секунд она была уже футах в тридцати от плота, и расстояние с каждый секундой все увеличивалось. Чак перекатился по плоту, задержался у края, чтобы скинуть обувь, и нырнул в воду.

Вода была холодной. Она накрыла его с головой, как ледяная могила. Чак почувствовал, как что–то хватает его за ноги, и увидел перед глазами круговерть водоворота. Он взмахнул руками и выбрался на поверхность. Вынырнув из воды, он широко раскрыл рот, делая большой вдох. Далеко впереди, как золотистое пятнышко солнечного света на воде, он увидел светлую головку Дениз.

Чак тут же с силой поплыл вперед против течения. Руки заболели от напряженной борьбы с водой, тело онемело от охватившего его ледяного холода, но он продолжал плыть. Он слышал позади невнятные голоса, но они сливались в общий туя. И плот, и люди остались в прошлом. Единственной реальностью осталась вода, с которой приходилось бороться.