Бур остановился возле дуба, поднимая очередную ветку, и протянул ее мне.

— Держи. Сейчас веток насобираем и обратно пойдем.

Вокруг большого дерева лежало много хороших сухих веток.

— Пу-у! — раздалось прямо над ухом здоровяка.

— Да чтоб тебя волки сожрали! — дернулся Бур с испуга и обронил все, что нес.

— У-ух, ухух-ухух!

— Пугало в перьях! Это твоя?!

На ветке спокойно сидел мой филин и явно смеялся над нами. Оранжевые, как пуговицы, глаза смотрелись в вечереющем лесу жутковато, но поведение птицы вынуждало думать, что она становится ручной.

— Моя.

— Чего ржешь, лупоглазая?!

— Пу-у! — вырвалось у моего филина, и он улетел в сторону нашей стоянки.

— Ну и напугала она меня. А главное, откуда только взялась, ведь не было ее тут.

— Умеет прятаться, — согласился я с Буром. — Пошли обратно? На костер должно хватить.

— Погоди, пойдем еще кое-что сделаем, пока девушки рыбу приготовят. Там возле стоянки я поваленное дерево видел. Его принесем, чтобы было чем ночью согреться, а веток на костер уже достаточно.

Когда мы вернулись, Кладус с Юрой сидели рядом. Торговец внимательно слушал сказки, которые ему читал парень. Моего филина, как я ни присматривался, видно не было, но каким-то образом чувствовал, что птица где-то рядом. Мы с Буром бросили все ветки, которые собрали, возле костра, на котором уже закипала вода в казане, и пошли взглянуть на поваленное дерево. Пока все были заняты своими делами, Бур достал свой топор и принялся рубить ствол. Через пятнадцать минут мы с ним уже тащили к нашей стоянке часть ствола длиной метра под два. Здоровяк вырубил в дереве желоб и расклинил ствол на всю длину. Вложил внутрь дерева мелких сухих щепок, кору и поджег их. Затем мы принесли еще один такой ствол и установили его сверху первого. С одного боку вбили клинья в землю, чтобы конструкция стояла устойчивей. Такая самодельная печка должна гореть всю ночь и согревать своим теплом. Не будет необходимости постоянно подкидывать в костер дров.

С обхода вернулись Стив с Лукасом. По их рассказу, в округе ничего подозрительного они не увидели и вроде все спокойно. Следы зверей старые, а люди тут давно не появлялись. В этом месте темнело быстро. Солнце скрывали высокие деревья и тень от горы нависала густым покрывалом, приближая ночь. Суп, над которым колдовали девушки, получился великолепный. Мы ели и нахваливали не только девушек, но и Юру, а юный рыбак улыбался и гордился своим умением. Лично я никогда еще не ел уху из осетра. Ну, что сказать — обалдеть! Жирная, наваристая, а специи придали ей особый аромат. Пару свежих помидоров, которые я пожертвовал для этого, только добавили этому блюду еще больше насыщенного вкуса. А вот девушки смотрели на меня удивленно, когда я выложил томаты на пенек для ухи, но обе благоразумно промолчали. Большое им за это спасибо, что не пришлось опять выкручиваться.

— Кладус, где там твой камень? — поинтересовался Лукас.

— Зачем тебе?

— Хочу проверить уху. Тут ведь тоже специи есть.

Кладус кинул камень Лукасу, и тот поднес его к супу. Появилось свечение, и над камнем проявилась надпись.

Суп рыбный — на два часа дает прибавку к выносливости +1, здоровье +1

— Отлично, — спокойно сказал Лукас. — К ловкости, жаль, нет прибавки, зато здоровье прибавляет, что тоже замечательно.

— Прекрасный суп, девочки, — ел Бур, причмокивая и все время повторяя, — очень вкусно, ну очень!

— Да, молодцы! Отлично приготовили! Я такого давно не ел! — вслед за Буром высказался Никита.

Так мы все по очереди высказывались и продолжали наслаждаться ухой. После ужина я подошел к Кладусу.

— Послушай, — начал я, — почему так ценится корень женьшеня?

— Хм. Ты еще спрашиваешь! Это же лекарство от всех болезней. Ты знаешь, какие эликсиры получаются с его помощью? Алхимики с такого корешка вернут себе вдвое больше денег. Один пузырек стоит не меньше пяти золотых. Вылечивает такое лекарство мгновенно и порезы, и колотые раны, и болячки. Попробуй найди этот корень. Днем с огнем не сыщешь. Он в наших краях — великая редкость. Если раз в пять лет купцы привозят, то его сразу выкупают. Простому народу вообще такое богатство не светит. Корень лечит все: и бесплодие, и смертельные болезни. Омолаживает организм. Женьшень, чтобы набрал силу, годами растет. Чем он больше, тем сильней. Такой, как ты принес, лет двадцать рос в земле.

Помню, мне лет восемь было, меня с собой отец брал в торговый караван. Нас дома не было месяца три. Мы дошли до южных границ и торговали с купцами возле моря. Там хорошие запасы соли, и купцы привезли на продажу специи. Мой отец тогда хорошо заработал по возвращении домой. Так вот, в разговоре с отцом один богатый купец похвастался ему, что приобрел для своего султана такой корень. Весил он почти сто двадцать грамм. Представляешь? Выложил торговец за него триста золотых монет. Мой отец тогда очень завидовал ему, но еще больше удивился, что купец сказал потом: султан обещал за такой образец заплатить пять сотен.

— Почему так дорого? Можно же купить дешевле образцы, например такие, как мои.

— Дима, Дима… Ты не понимаешь. Тому корню больше ста лет. За такой период корень вобрал в себя столько сока жизни, что хороший алхимик может сделать эликсир, который продлевает жизнь лет на пять или даже десять. Мы все хотим жить дольше, но не все можем себе это позволить. Только очень богатые и власть имущие люди способны побаловать себя таким чудом. Потому что эликсир жизни будет стоит очень, ну очень дорого. Эликсир жизни с корня, которому около сотни лет, стоит пятьдесят золотых. А теперь представь цену элексира, который алхимик сделает с корня, что рос в земле триста лет.

— О чем болтаете? — подошла к нам Салия.

— О торговле, — выдохнул я.

— Ясно. Хотела у тебя спросить, Дима. Как ты сделал заклинание «воздушная стена»?

Девушка смотрела на меня, не отводя глаз. Я понял, что сейчас придется раскрывать карты. Хотя бы частично.

— Что молчишь? Опять отвертеться думаешь? Ты не знал заклинаний и как они работают. Но за последние пару дней ты нас удивляешь своей магией все больше и больше. Юра это заклинание выучил, и свиток распался. Откуда ты его знаешь?

— Салия, не стану скрывать. Есть у меня один способ сохранять заклинание на один специальный артефакт. Даже после разрушения свитка-оригинала его можно воспроизвести.

— Не верю. Я о таком не слышала. Свиток стоил два золотых. Маг воздуха, который дал мне этот свиток, очень опытный и высокого уровня. Так просто такие свитки не делают. Нужны знания и высокие навыки. Но про такое, как говоришь ты, никто не знает. Докажи!

— Хорошо. Ты сама знаешь это заклинание?

— Нет. У меня только атакующие.

— Тогда вот, — я протянул девушке листок с заклинанием. — Учи.

Она взяла аккуратно листок бумаги и недоверчиво развернула его. Посмотрела сверху донизу и стала внимательно читать. После прочтения ее охватило свечение, и, как в прошлый раз, лист бумаги рассыпался в пыль.

— Ух! — восторженно выдохнула Салия. — Я его знаю! Теперь знаю. Но как? Не понимаю. Ты можешь так любой свиток воспроизвести, чтобы он не разрушился?

— Не уверен, но, скорее всего, да.

— Даже если они будут принадлежать к другим аспектам магии?

— Наверно, — пожал я плечами.

— Подожди. Потом договорим. Мне не терпится опробовать. Пойду к Стиву.

Мы с Кладусом посмотрели вслед уходящей девушке, и торговец высказал свою очередную идею:

— Можно наделать таких свитков и продавать у меня в лавке.

— Можно, но есть одна проблема.

— Да, знаю. Маги и стоимость…

— Ага. Но можно брать заклинания, которых нет в вашем городе, например в империи, и продавать дешевле, ссылаясь на нищету соседнего государства. Говорить всем, мол, взяли там за бесценок.

— Хорошая идея, Дима. Тогда в следующий поход в империю идем вместе.

— Только вместе, друг мой. Без тебя мне будет трудно. У нас еще куча дел и тут, и особенно в империи. Нам следует обзавестись своими людьми на той стороне перевала и наладить торговлю.