Через неделю после того, как Саша, Никита и Леша увидели в новостях сюжет о разгоне митингующих и узнали о гибели одного из манифестантов, по улицам гетто стали ходить слухи, что собраны специальные Отряды Самообороны из крепких молодых парней, чтобы защищать акции протеста против социального неравенства и эксплуатации труда незаконнорожденных. Но не только лозунги о нормированном рабочем графике и свободе самоопределения ходили теперь в толпе протестующих. Кто-то запустил в разъяренные массы идею, что управляющий Агломерацией, допустивший избиение своих граждан, не имеет права оставаться у власти. Вскоре после этого ситуация стала накаляться.

Куда бы ни пришла Саша Арефьева – на работу, на тренировку, в магазин – везде разговоры велись только об этом. Незаконнорожденные спрашивали друг у друга, как они относятся к происходящему на улицах. Одни с пеной у рта доказывали, что «цивилизованных надо вырезать», «управляющего выгнать к чертям», а гвардейцев, поднявших руку на демонстрантов, «публично наказать». Другие предпочитали худой мир гражданской войне, призывали толпу разойтись, чтобы вновь воцарились порядок, тишина и спокойствие. Третьи лишь отмахивались, не придавая происходившему значения.

Стоя на улице и невольно слушая разговор этих двоих, Александра снова столкнулась с отголосками тревожных событий, происходивших, по сути, всего в нескольких кварталах от подземной части города.

«Неужели Отряды Самообороны действительно существуют?» – подумала Арефьева про себя. – «Я всегда думала, что это чушь собачья. А тут… оказывается, в них серьезно кто-то вступает!»

Однако уже через минуту девушка забыла и о протестующих, и об отрядах, которые их защищают. На самом деле, ее эта история не сильно занимала. Ей казалось, что демонстрации на улицах – очередная вспышка, которая погаснет так же быстро, как и зажглась. Что действительно беспокоило Сашу, так это волна личных переживаний, накрывшая ее так внезапно.

До сегодняшнего дня Арефьева считала, что у нее все в порядке: подготовка к соревнованиям шла полным ходом, после она планировала не сбавлять темп и показать себя с лучшей стороны на осеннем отборе в гвардию, а там, чем черт не шутит, вполне могла начаться и другая жизнь. Саша втянулась в этот новый мир во многом благодаря Никите: когда Панферов с воодушевлением рассказывал о военной службе, боевых искусствах и оружии, Саша слушала, вперившись в него взглядом и не моргая, впитывая все, как губка. Ей казалось, что ее воодушевление – это результат того, что она наконец нашла дело, к которому испытывает страсть. Однако сегодня стало очевидно, что она испытывала страсть не к делу, которым занималась, а скорее к человеку, с которым оно было связано.

Александра стояла на улице, не понимая, что дальше делать с этим «открытием», особенно учитывая то, что у Панферова уже была подруга намного ближе ему во всех смыслах, чем она. Необходимость еще как минимум год продолжать занятия в одной команде с Никитой казалась Саше невыносимой. С одной стороны, ей хотелось все бросить, но с другой стороны, было жалко сил и времени, вложенных в тренировки. Поэтому Арефьева решила переговорить с человеком, мнение которого для нее имело особый вес.

Она отвлеклась от раздумий, когда заметила, как на выходе из здания появился Сергей Сергеевич Минаев. Он размеренным шагом направился к выходу из Нижнего города. Саша покинула свое укрытие и, поравнявшись с ним, осторожно спросила:

– Тренер, не помешаю?

– Нет, конечно, – энергично ответил Сергей Сергеевич. – Ты же наверх, Арефьева?

Саша кивнула утвердительно в ответ.

– Ну, тогда идем. Я как раз тебе скажу, что еще тебе нужно подтянуть до старта соревнований, – отрывистыми напористыми фразами Минаев стал комментировать технические и тактически ошибки, которые сегодня допустила Арефьева во время боя. Александра старалась внимательно слушать и кивать головой, но на самом деле она ждала возможности задать важный для нее вопрос.

– Тренер, скоро уже полгода, как я занимаюсь в секции, – начала Саша издалека, когда Сергей Сергеевич умолк. – В последнее время я постоянно чувствую усталость. После каждой тренировки хочется лечь и несколько дней не подниматься с кровати. Возможно, мне нужно больше времени и больше тренировок. Но может быть, я никогда не смогу привыкнуть к такой нагрузке, сколько бы ни старалась. Если это так, то лучше, наверное, сойти с дистанции и найти себе другое занятие…

Арефьева осеклась, ожидая реакции со стороны тренера на ее слова. Но лицо его оставалось невозмутимым.

– Вы сегодня видели меня в деле. Как вы думаете, мне стоит дальше продолжать? Хочу знать ваше мнение.

– Усталость после тренировки – это нормально. Ненормально не уставать. Ведь это значит, что ты ни на йоту сегодня не стала лучше в своем деле, – ответил Сергей Сергеевич. Немного подумав, он добавил. – Давай посмотрим на тебя еще месяцев шесть. Первый год – самый сложный даже для тех, кто приходит в секцию сразу с хорошей физической подготовкой. Шанс, что у тебя может что-то получиться, есть. Ты въедливая. У тебя есть здоровая злость, как оказалось. И ты соображаешь. Уходить не торопись. Занимайся, пока есть такая возможность. Пока секцию к чертям собачьим не прикрыли.

– Подождите, секцию хотят закрыть? – для Арефьевой последняя фраза оказалась неожиданной. – Почему?

– Павел Резник, гусь лапчатый, постарался. Ох, и подставил же он меня, сукин сын. Ты разве не знаешь, в какую историю он вляпался?

– Нет. Я только слышала, что он ключицу сломал.

– А где сломал, не знаешь?

– Нет.

– Этот олух вчера с гвардейцами дрался на площади. Там ему кости и пересчитали.

– А как это связано с закрытием секции? – не поняла Арефьева.

– Напрямую связано, – ответил тренер не без досады. – Эти… с площади, к которым примкнул Резник, уже по мелочи требования не выдвигают. Теперь они скандируют, что главу Агломерации и всех цивилизованных нужно гнать взашей, город полностью отдать незаконнорожденным и выстроить тут независимое государство. Понимаешь, чем это может для них закончиться?

Арефьева не знала, чем это могло закончиться и все еще плохо понимала, причем тут спортивная секция. Они с Сергей Сергеевичем погрузились в фуникулер, и тренер продолжил:

– Вчера на площади манифестанты ввязались в драку с гвардейцами и закидали их какими-то самодельными снарядами. При взрыве этих снарядов в радиусе трех-четырех метров разлетались не только осколки, но и распылялся какой-то химикат, разъедающий кожу и слизистые. Когда в госпиталь, расположенный в Цивилизованном поселении, привезли искалеченных парней, я поверить не мог, что вижу такое здесь, в Третьей Агломерации. Это я к тому, что просто так подобную выходку власти не оставят, – объяснил Сергей Сергеевич. – Этим делом уже заняты специальные… службы. Мне пришлось перестраховаться и принять непростое решение: не только снять Резника с соревнований, но и задним числом исключить из секции. Иначе он за собой потянет на дно всех нас. Объясняй потом в соответствующих инстанциях, как так получилось, что моя спортивная секция превратилась в рассадник антиправительственных настроений?

В этот день каждая новая порция информации производила на Сашу эффект разорвавшейся бомбы.

– Зная Резника, можно предположить, что он сдуру ввязался в эту историю, – аккуратно высказала свое мнение Арефьева. – Может, все не так серьезно, Сергей Сергеевич?

– Арефьева, на этот раз все серьезно, – ответил тренер без тени сомнения. – С такими вещами не шутят. По Конституции, требование снять действующего главу Агломерации и посадить на его место незаконнорожденного уже подпадает под высшую меру наказания. Добавь сюда призывы к территориальному отделению, нападение на бойцов гвардии при исполнении – картина вырисовывается скверная.

– И что теперь будет? – после этих слов начала тревожиться и сама Арефьева.

– Что-то будет, – Сергей Сергеевич прищурил глаза, словно что-то просчитывал в уме. – Служба Безопасности Агломерации начнет «копать», где и в каких кругах вращались эти ребята, где они нахватались этой ереси антиправительственной. В первую очередь, будут искать какие-то сообщества – спортивные, например. А тут и мы…