Мы с трудом пробрались к барной стойке и заказали по коктейлю, Джексон от выпивки воздержался. Спустя ещё один коктейль, в голове стало шуметь, и всё это мероприятие начинало казаться не таким уж и ужасным. Следующие пару часов мы провели на танцполе, лишь изредка прерываясь на выпивку, покупать которую нам помогали поддельные права Микки.

– У нас сегодня два праздника! – выкрикнула мне на ухо Микки.

– Какой же второй? – спросила её я.

Микки кивнула на Рози, которая кружилась вокруг своей оси.

– Наша подруга на прошлых выходных наконец-то сделала Это. Юху! – начала кричать Микки. Видимо она имела в виду, что Рози со своим парнем, с которым они встречались уже год, а до этого флиртовали несколько месяцев, наконец-то сблизились в достаточной степени, чтобы малышка Рози стала женщиной. Несмотря на свой образ жизни, Рози в свои 18 была девственницей и всячески боялась близости, хотя мы ей говорили, что в этом нет ничего страшного, а скорей наоборот.

– Это пол кружится или моя голова? – спросила я у подруг.

По всей видимости, они были такими же пьяными, как и я, висли на новообретённых друзьях мужского рода, совершенно не осознавая своих действий и последствий.

– Чёрт! – пробурчал Джексон.

– Что случилось? – еле выговорила я.

– Сработала сигнализация. Ты справишься без меня пару минут? – в его глазах читалась тревога, но не понятно было за меня или за машину.

– Конечно! Со мной ничего не случится, – махнула я рукой, не до конца будучи уверена в сказанном.

Джексон скрылся в толпе. Оказавшись без его поддержки, я вдруг усомнилась в своих словах. Желудок жалобно скрутило и, если я не хотела вывернуть его содержимое себе под ноги, должна была срочно выбраться наружу. Распихать толпу беснующихся было не так-то просто. Они словно издевались, нарочно толкая назад. Мне становилось всё хуже, и я готова была ползти между ног, лишь бы выбраться из душного помещения.

Впереди показался выход, такой желанный и до него было лишь рукой подать. Ноги сами понесли меня к двери. Она привела меня к запасному выходу. Я выбралась как раз в узкую пустынную улочку, вдоль которой стояли баки для мусора и чёрные мешки. Зато там не было толпы и в лицо пахнуло холодным воздухом, смешанным с мусорным смрадом. Но даже это показалось лучше, чем дальше оставаться внутри.

Я выворачивала содержимое своего желудка между мусорными баками, пока, наконец, не ощутила желанное облегчение.

– Больше никогда не буду столько пить.

Ноги не слушались, они стали словно ватные. Я решила передохнуть всего пару минут. Облокотившись на мусорный бак, ощутила, как накрывает сонливость. Плохой выбор.

Внезапно передо мной возник человек. Он сильно ударил по металлу мусорного бака, видимо, с целью напугать, в чём, несомненно, преуспел.

– У меня ничего нет! Прошу Вас, не трогайте меня! – шёпотом взмолилась я на автомате.

Страх парализовал. Человек передо мной находился всего в паре дюймов, и я могла рассмотреть каждую чёрточку его лица. На долгих несколько мгновений он замер в неестественной позе, которая казалась была крайне для его роста неудобна. Навскидку, в нём не менее трёх метров. Его руки по локоть испачканы какой-то жижей, по консистенции напоминающей нефть, лицо было пепельного цвета, а каждая вена вздымалась под кожей. Это невероятно, но создавалось впечатление, будто в его венах не кровь, а та же жидкость, что и на руках. От него пахло смертью в прямом и переносном смысле этого слова, если б я знала её аромат. Но больше всего пугали его глаза. Они были не от мира сего, весь образ этого господина был не от мира сего. Если б я не знала, какое сегодня число, подумала бы, что он сделал себе весьма удачный грим для Хэллоуина.

– Мне ничего от тебя и не надо! Наоборот, я хочу кое-что тебе отдать! – проговорил человек. Его голос звучал, словно из подземелья. В эту секунду я готова была поверить в то, что это и не человек вовсе.

– Мне ничего от вас не нужно, просто отпустите! – здравый смысл куда-то подевался и вместо того, чтобы запудрить мозг сумасшедшему, я вела себя, как испуганная девчонка, которой, по сути, и была.

Человек хохотнул и открыл свой чёрный рот. Его руки обхватили мою голову и сжали в железных тисках. Я не могла пошевелиться и даже издать звук, словно меня загипнотизивали. Изо рта страшилища напротив извергался чёрный дым, который плавно перетекал ко мне в рот. Холод, ужас и мрак наполнял меня, перетекая из чудовища. Каждая жила, вена, клетка ощущала эту мерзость, плавно наполняющую меня до краёв. Менялось всё – ощущения, мысли, желания, словно я превращалась в такое же тёмное существо, как то, что было напротив меня.

Он выдохнул последние капли и исчез, словно только что ничего не происходило, оставив меня парализованной. Миллиарды ощущений и мыслей пронеслись в моём теле и голове. В голове вспыхивали лица, их было не счесть, и на каждом из них отображена предсмертная мука. Я слышала мольбы в своих ушах, хоть и была одна на несколько метров вокруг. Даже боль этих людей не укрылась от меня. Тоны адской воды сдавливали грудь. В ней хотелось утонуть, вода манила к себе. Её цвет был настолько необычен, чёрные воды серебрились от душ, наполняющих его. Я ощущала боль, гнев и ужас каждого из них, видела их предсмертные муки. Больше всего на свете хотелось помочь им успокоиться, но все они теперь были частью этого вечного потока в наказание.

Протянув руку, я ощутила теплоту и обжигающий холод потока одновременно. Река поглотила меня в одно мгновение. Я стала едина с ней, растворилась в чёрных водах.

Яркий свет потревожил моё сознание. Небольшую комнату освещало утреннее солнце.

Я несколько раз моргнула. Наша квартира? Но как? Я решительно ничего не понимала. Алкоголь испарился, и теперь осталось невероятное количество вопросов и головная боль. Все последние воспоминания были лишь бредом или ужасом, навеянным алкогольными парами и от осознания этого, стало как-то легче.

На мне все ещё надета вчерашняя одежда. Я лежала на матрасе, заботливо укрыта одеялом. Голова просто раскалывалась, тело ломило, а в горле саднило от жажды. Джексон заботливо поставил стакан воды и пару таблеток на блюдце возле матраса. Как только я жадно проглотила таблетки, запив их водой, в комнате появился сам Джексон.

Он не выглядел рассерженным, лишь уставшим и обеспокоенным. Через секунду он уже сидел рядом.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.

– Плохо! Мне стыдно. Не разрешай мне больше так много пить!

– Договорились! – улыбнулся он и погладил меня по щеке.

– Но как ты меня нашёл?

– Вот это как раз было ещё то приключение. Я чуть с ума не сошёл, когда не обнаружил тебя возле твоих подруг. Они были уже в том состоянии, когда не отличали меня от бармена. Битый час я слонялся по танцполу, пока не услышал разговор охранников. Они хотели вызвать скорую помощь для девушки на заднем дворе, которой оказалась ты. Я не дал, но, видимо, стоило… – он покачал головой.

– Почему?

– Ты едва дышала. Всю ночь вздрагивала и кричала что-то, словно тебе снился кошмар и в нём тебя кто-то душил.

– Это всё Микки и Рози виноваты. Они всё подливали мне выпивку, пока я не видела. Уже который раз попадаюсь на эту удочку. И почему им так хочется меня всё время споить? Кстати, а как они?

– Я привез их домой в целости и сохранности помимо их воли. Не сомневаюсь, что они ещё какое-то время будут обижаться на меня за то, что я похитил их из цепких лап старшекурсников.

Да уж, эти двое могли что-угодно учудить, если б Джексон не вмешался! Потом бы жалели.

– Ладно, пойду приму душ… Ты прости меня за вчерашнее, этого никогда не повторится! – сказала я, чмокнула Джексона в щёку и убежала в душ.

В ванной комнате всё ещё стоял густой пар после Джексона. Я протёрла тряпкой запотевшее зеркало и взглянула на себя, готовая увидеть последствия вчерашней вечеринки. На меня смотрела измученная девушка с синяками под глазами и взлохмаченными волосами, словно в них вили гнездо ласточки. Одежда не сильно пострадала, за исключением тех мест, которыми я прислонялась к мусорному баку. Внезапно, моё внимание привлекла странная жидкость на волосах. Это не были следы рвоты или грязи. Я посмотрела на пальцы со следами жидкости. Она была липкая и чёрная, на запах самая ужасная мерзость из всех. Мои волосы испачканы с обеих сторон, в тех самых местах, где прикасался тот страшный тип.