Конечно, отец надеялся вырастить из меня хваткого бизнесмена – замену себе, как он говорил. Но правда в том, что это было мне чуждо. И к счастью в какой-то момент он это понял. И что немаловажно – принял. Мне куда больше по душе заниматься с детьми. Именно поэтому я поступила в педагогический. Нет, работать в школе не было пределом моих мечтаний. В идеале мне хотелось открыть свой детский центр с различными кружками и досугом для деток. Розовая мечта, которая теперь оказалась под ударом…

Но спорить и упираться сейчас недальновидно. До дня рождения мне не выбраться отсюда. А вот после… Я слабо представляю, что и как устроено в этом самом клане. Отец о нем не упоминал, а мама отвечала на вопросы неохотно и вообще старательно избегала этой темы. Лишь говорила, что о нас позаботятся. И все. Но если эта забота предполагает тотальный контроль, то увольте. Мне такое не по душе.

Но сдаваться я не собираюсь! Пусть сейчас я не могу что-то изменить в этом смысле, значит, займусь чем то другим. Например, устроюсь на работу. Хоть я и не показала, меня сильно задели слова Алекса о том, что кроме как в прислуги для мужа ни на что другое я не гожусь. Естественно, я не так видела свое будущее и даже сейчас не собираюсь сидеть без дела. Как говорил мой отец – любой опыт пригодится в жизни. Поэтому мониторю вакансии – хорошо, что захватила с собой ноутбук.

Глаза разбегаются. Но везде требуется либо опыт работы, либо как минимум диплом вуза. Для студентов же вроде меня вариантов оказывается не так уж много – официант, бармен (и то если повезёт), ну и курьер. Я не брезгую устроиться на любую из них. Родители всегда учили, что все профессии достойные.

Но сначала, конечно, придется поговорить с опекуном. Поэтому иду искать его. Дверь в кабинет приоткрыта, и я осторожно заглядываю – дядя Вова сидит за столом и что-то читает. Стучу и заглядываю уже смелее.

– Можно?

– А, Милана. Заходи. Ты что-то хотела? – он с неохотой отрывается от своего занятия.

– Да, обсудить кое-что… – останавливаюсь прямо напротив стола и, собравшись с духом, тараторю, – Я бы хотела устроиться на работу на время летних каникул.

Стараюсь сохранять спокойствие и не показывать, как на самом деле этот вопрос меня волнует. Ведь если все получится, то так я смогу подкопить денег и в подходящий момент просто исчезнуть. И из-под опеки дяди Вовы, и клана тоже.

– Интересное желание, – протягивает тот, удивленно вскидывая брови, – неужели не хочется отдохнуть после непростого семестра?

– Нет, я… – запинаюсь, наткнувшись на внимательный взгляд, – я бы хотела поработать.

– По будущей специальности?

– Не обязательно. Просто хочу получить хоть какой-то опыт.

– Это похвальное стремление, – чуть подумав, кивает дядя Вова, – я мог бы взять тебя в канцелярию в офис. Работа не пыльная и…

– Нет! – резко возражаю. Получив вопросительный взгляд опекуна, тут же исправляюсь: – Я хотела бы сама справиться с этим. А там я… буду вашей протеже. Не хочу, чтобы все думали, что на работу меня взяли только поэтому.

Опекун окидывает меня хмурым взглядом, а затем как-то обреченно качает головой.

– Вся в отца. Что ж, я не против, – говорит дядя Вова, – однако хотел бы все же знать, какую вакансию ты в итоге выберешь. Я все-таки в ответе за тебя, девочка, так что сама понимаешь…

– Конечно, – кисло отвечаю, стараясь не показать, как меня злит контроль абсолютно во всем.

По большому счету в гробу я видела эту заботу и ответственность. Родители научили меня быть самостоятельной. И уж до совершеннолетия я бы точно справилась без всякого клана. А эта вот обязаловка… Зачем я Громову? Неужели он так был предан отцу, что решил взять на себя обузу в моем лице?

– Вот и договорились. Еще что-то?

– Нет, спасибо. Доброй ночи! – торопливо мотаю головой, чтобы не нарваться на расспросы.

– Доброй ночи, – с задумчивым видом желает мой опекун.

Разворачиваюсь и покидаю кабинет. Остается отвоевать право выбрать вакансию самой. Вот только в коридоре меня ждет очередная неприятная встреча...

Алекс

Ужин проходит… забавно. Во всяком случае, мне безумно весело наблюдать за тем, как эта пигалица прожигает меня взглядом в ответ на особо острые фразочки в ее адрес. Когда Милана уходит, отец осуждающе качает головой:

– Надо поговорить. По поводу твоей новоиспеченной сестры в том числе.

Успеваю только кивнуть в ответ, так как меня отвлекает звонок телефона. Бросаю короткий взгляд на экран и встаю с тяжелым вздохом:

– Я отвечу. Потом поднимусь к тебе.

Разговор занимает минут десять, так что в столовую я уже не возвращаюсь. Все равно уже сыт, а десерты – это не для меня. Сразу направляюсь наверх, в кабинет отца. И даже за ручку не успеваю взяться, как дверь резко распахивается и на меня налетает Милана. Едва успеваю ее подхватить, когда она спотыкается на ровном месте, и удерживаю от падения.

– Какого ты тут забыла? – вскидываю вопросительно бровь.

– Не твое дело! – огрызается девчонка дерзко, но на всякий случай отшатывается, чтобы быть подальше от меня.

– Детское время кончилось, – комментирую я с ухмылкой, намекая на то, что после ужина ей лучше скрыться в своей спальне и не отсвечивать, – или ты заблудилась? Тебя проводить в комнату и уложить в кроватку?

– Да пошел ты! – вспыхивает она.

– Хорошие девочки так не выражаются, – цокаю напоследок поучительным тоном, посмеиваясь.

Она гордо задирает подбородок и нарочно толкает плечом, когда проходит мимо меня. Ну а я не удерживаюсь от соблазна: оборачиваюсь и провожаю ее взглядом. Все же фигура у “сестренки” отличная, просто преступление не полюбоваться.

Девчонка скрывается в своей комнате, а я наконец захожу в кабинет отца. Пора вернуться к делам. Занимаю удобное кожаное кресло за массивным дубовым столом напротив отца. Он неторопливо перебирает бумаги и, как бы между делом, замечает:

– Ты сегодня был очень неосторожен за ужином.

– Ты о моих словах про кухню и мужа? Да брось, девчонка даже не поняла о чем идет речь, – хмыкаю и пожимаю плечами.

– Не поняла, но могла уловить подтекст. Она все же дочь Орлова.

– Брось, – морщусь в ответ, – ее отец погиб, когда ей было сколько, пятнадцать лет? Она и не догадывается, зачем ее взяли под опеку, это же очевидно.

– Не спорь. Просто больше не допускай никаких проколов. Даже такие шутки могут играть против нас.

– Ладно, ладно, – киваю я, – но если честно, я правда не понимаю, зачем девчонке учиться. Сразу после совершеннолетия все, что от нее будет нужно – чтобы она вышла замуж и послушно обслуживала мужа.

– Не хочу пугать Милану раньше времени. Еще выкинет что-нибудь. Пусть пока думает, что у нее есть выбор и просто добрый друг семьи решил о ней позаботиться в память о дружбе с ее отцом.

– Зато потом закатит грандиозную истерику.

– Поистерит и перестанет, – отмахнулся отец, – главное, что сейчас девчонка ведет себя смирно.

Ну, в этом я с ним согласен полностью. Никогда терпеть не мог женских скандалов, а учитывая, какой характер у наследницы Орловых, лучше, чтобы она пока и правда ни о чем не знала.

– Что по поводу Волковых? – перевожу я тему на более насущные вопросы, – Ты уже договорился о свадьбе после совершеннолетия Миланы?

– Договорился, – отец благосклонно склоняет голову и многозначительно смотрит на меня. Молча и выразительно так... Поневоле хмурюсь: слишком уж затягивается молчание, а это значит только одно – проблемы.

– Так. И?

– Появились новые условия.

И почему я даже не удивлен? Семья Волковых состояла в клане с момента его основания и сразу после гибели Орлова, который и являлся на тот момент главой, заявила свои претензии на это место. К счастью, тогда общее голосование назначило главным в клане Владимира Громова – моего отца. Но теперь приближалось совершеннолетие Миланы, а это значит, что и она, как наследница, должна будет проголосовать. Фактически ее голос ничего не решал – перевес все равно был на нашей стороне. Но Волковы всячески старались выторговать более благоприятные условия нахождения в клане. Поэтому и поддержали Громовых в обмен на то, что после восемнадцатилетия Милана Орлова выйдет замуж за старшего из сыновей Волковых. Так что судьба этой девчонки была предрешена уже после гибели ее отца.