– Что? – сдавленно спрашиваю, понимая, что лишусь единственного, что еще осталось от моей прошлой жизни. Я собиралась уже через месяц сбежать назад в ставший родным город, к друзьям, знакомым, в нашу квартиру, где мы жили с мамой, и продолжить учиться.

– Послушай, ты уже взрослая и понимаешь, сколько возможностей у тебя появится со столичным дипломом. Да и научат тебя куда большему. Выбирай любой ВУЗ – я все устрою.

В горле начинает першить, а в глазах печет от слез, что уже подступают. Так вот что меня ждет…

– Спасибо за то, что сделали для меня и делаете, но… – мужчина резко поднимает руку, жестом обрывая меня.

– Не отвечай сейчас. Подумай. Времени достаточно. Не стоит принимать решение сгоряча.

Глядя на Громова, я четко понимаю, что он вовсе не тот милый дядечка, который поддерживал меня и маму пару лет назад, а серьезный, жесткий мужчина со своими взглядами на жизнь. И возможно никакого выбора у меня нет и не будет.

Мне вдруг становится так тоскливо от понимания ситуации.

– Хорошо, – тихо отвечаю, опуская взгляд.

– Ну вот и ладно, – произносит дядя Вова довольно, – ужин будет через пару часов. Не опаздывай, пожалуйста.

Он выходит, осторожно прикрыв за собой дверь. А для меня этот звук означает только одно – моя прежняя жизнь закончилась.

Алекс

В России я не был пару лет точно. Если твоя семья входит в один из крупнейших кланов, практически возглавляя его, то иногда нужно подчиняться Совету и выполнять поручения, которые тебе не по душе. После гибели главы семьи Орловых наш европейский бизнес остался без жесткой руки, и мне пришлось покинуть Родину, чтобы взять управление в свои руки. А заодно и разобраться с мелкими шавками, которые внезапно решили показать зубы. О чем вскоре и пожалели – идти на диалог с предателями я не люблю, предпочитаю решать проблемы разом.

Честно сказать, я бы предпочел остаться в России. За время моего отсутствия уже давно успел бы наработать кучу полезных связей и знакомств. А они не помешают, когда соберусь встать у руля вместо отца. Который, кстати, “обрадовал” новостью о том, что взял под опеку дочь Дмитрия Орлова. В последние несколько лет та жила с матерью после его гибели в перестрелке.

Их семья была не последней по значимости, так что обеспечение вдовы и дочери полностью взял на себя клан. Не за просто так, конечно. Орлов хорошо позаботился о жене и дочери, очень грамотно составив завещание. По нему огромный кусок бизнеса и недвижимости, принадлежащий клану, должен был перейти его дочери после совершеннолетия. Так что выбора, по сути, у Совета и не было – наследство выводить из клана нельзя ни в коем случае, это пошатнет всю империю. Ну а теперь, когда сама Галина скончалась в автокатастрофе, наследницу Орловых полностью взяли под присмотр.

Я бы предпочел спихнуть пигалицу в возрасте, когда напрочь отсутствуют мозги, в любую другую семью. Сейчас к Громовым и без того слишком пристальное внимание: один неверный шаг, и на выборах главы клана все может полететь к чертям.

Водитель въезжает в ворота принадлежащего нам участка, и я выдыхаю. Сейчас есть время просто отдохнуть и разработать план действий. Остальные проблемы буду решать по мере их поступления. Но одну из них, кстати, стоит зарубить на корню – сразу пояснить Милане, кто в этом доме хозяин и как себя нужно вести. Сто процентов папаша решит познакомить нас на ужине, но поговорить с ней все же лучше заранее – прощупать девчонку. Да и просто любопытно взглянуть на мою новоиспеченную сводную сестру.

– Куда поселили Милану? – сухо спрашиваю на ходу у экономки, которая встречает меня.

– На втором этаже в правом крыле, через две комнаты от вашей спальни, – рапортует женщина.

Даю ей распоряжение по поводу предпочтений на ужин, а сам неторопливо поднимаюсь наверх. Недалеко от меня – это плюс. Вдруг захочется наведаться в девичью спальню, уберечь от страшных кошмаров? После совершеннолетия, разумеется.

Открываю дверь и скольжу взглядом по комнате. Ровно в этот момент Милана вылетает из ванной, завернутая в коротенькое полотенце. Натыкается на меня взглядом и замирает на месте, испуганно ойкая.

– Нужно стучать, когда входите! – пытаясь натянуть край полотенца ниже, возмущается она.

– Я стучал, – беззастенчиво вру и окидываю ее фигуру оценивающим взглядом.

Я помнил девчонку Орловых еще мелкой пигалицей. На похоронах своего отца несколько лет назад она не плакала, только смотрела на всех испуганными синими глазищами. Они блестели от стоявших в них слез как огромные сапфиры, выделяясь еще сильнее на фоне бледной кожи. В продуваемой легкой курточке, черном платье и такой же траурной ленте в волосах – печальный прекрасный ангел.

А сейчас? Да уж, “девочка созрела”. Фигурка на пять баллов – идеальные песочные часы, крепкая высокая грудь, длинные ноги. И полные красивые губы, которые так и хотелось смять поцелуем, провести по ним пальцем. Ну или найти более приятное применение. От прежнего испуганного ребенка остались разве что сапфировые глаза, та же бледная кожа и черные локоны. На примерную ученицу не тянет совсем, а вот на охотницу за хорошим кошельком – очень даже.

– Вы, наверное, Алекс? – неловко переминаясь с ноги на ногу, интересуется она, когда молчание затягивается.

Киваю вместо ответа и не свожу с девчонки пристального взгляда. Она тушуется еще сильнее, а я с ухмылкой щурюсь, цепко наблюдая за ее замешательством.

– А я Милана Орлова. Приятно познакомиться, – вежливо бормочет малышка и протягивает для рукопожатия свою маленькую ладошку. Еще и смотрит при этом таким невинным взглядом, что поневоле ухмыляюсь. Люблю таких. Внешне скромницы, а как только дело доходит до горячего, ведут себя, как голодные дикие кошки.

Поневоле представляю ее на коленях перед собой. С этого ракурса невинный покорный взгляд снизу вверх подойдет ей куда лучше. Кстати, вполне может быть, что эта малышка не так уж и мила, как кажется, так что стоит Милане сразу все прояснить.

– Взаимно, – отвечаю ровно. Пусть папаша думает, что мы с моей новоиспеченной сестренкой сразу же подружимся. Сжимаю ее пальчики сильнее, чем нужно: так, что она поневоле морщится.

– Что, детка, тебе мало обычного содержания от клана и решила вписаться еще и в наследство Громовых? – интересуюсь я, вздернув бровь.

Я знаю, почему она здесь и зачем – точно не ради наследства, – но не упускаю момента ее поддеть.

– Что?! – лицо Миланы вытягивается от изумления, а в следующую секунду в честных глазах вспыхивает праведный гнев. – Вы рехнулись что ли? Не нужно мне ничье наследство! – возмущается она, пытаясь выдрать ладошку из стальной хватки.

– Может быть. Но зато я точно знаю, как ты собираешься использовать свою смазливую мордашку.

– Что вы, черт возьми, несете?!

– Станешь вертеть хвостом перед мужиками – пеняй на себя, – холодно цежу в ответ, – Я не позволю позорить клан и мою фамилию в том числе. Пока за тебя отвечаем мы с отцом, веди себя как послушная девочка. Ясно, детка?

– Я тебе не детка! – гневно сверкает глазами Милана, отбрасывая ложную вежливость, и снова пытается выдернуть руку.

– Неправильный ответ. Надо сказать: «Мне все ясно, братик, я буду послушно выполнять все твои правила».

– Да пошел ты!

Резко дергаю ее, так, что девчонка практически впечатывается в меня, и больно сжимаю подбородок Миланы, силой заставляя смотреть мне в глаза. Я не шучу, и если надо будет вдолбить эти слова в подкорку физически – я это сделаю. Как показывает практика, так правила куда охотнее запоминаются.

– Повтори, что я сказал, – приказываю жестко.

Она жалобно пищит, пытаясь вырваться, но эти слабые трепыхания быстро прекращаются, стоит сжать ее тонкую шейку свободной рукой.

– Повтори по-хорошему, – с ледяным спокойствием требую снова.

На миг в сапфировых глазах появляется паника, а в уголках глаз показываются слезы. Только тогда через силу Милана хрипит: