Первый матч с югославами стоил саги или оды: игра, в которой команда отыгрывается со счета 1:5 и в конце упускает возможность вырвать победу, несомненно того заслуживает. Три гола в той игре забил Всеволод Бобров, которого я в душе продолжаю считать нашим – армейцем, хотя он тогда уже год, как ушел в ВВС. А последним голом в той игре отметился игрок ЦДСА Александр Петров. Упустив возможность прикончить деморализованного соперника в первой игре, в переигровке наши усилиями Боброва сумели открыть счет, но потом кончились, видно, и силы, и фарт, и мы проиграли 1:3…
Рассматривая с нынешних позиций состав той сборной СССР можно только подивиться, как высок был средний возраст выходивших на поле. Только гипноз имен, казавшихся не только болельщикам непререкаемыми, и полное отсутствие опыта таких соревнований, как Олимпиада, могло привести к такому комплектованию. С перегрузкой сдвоенного матча, да против соперника такого класса, с которым раньше сталкиваться приходилось считанные разы, справиться не удалось. И все было бы ничего в нормальном государстве при нормальном отношении к спорту…
Беда была в том, что как раз тогда в социалистическом лагере разыгрался конфликт, в котором Сталин впервые столкнулся с сопротивлением достойного соперника. В Болгарии и Чехословакии им уже было устранено (в том числе – и физически) почти все руководство времен войны, а вот с Югославией вышел облом…
Маршал Йосип Броз-Тито на самом деле лично возглавлял боевые действия партизанских соединений Народно-освободительной армии Югославии, которая по своей боеспособности не уступала регулярным частям и приковывала к себе во время войны 26 болгарских дивизий, часть немецкой группы армий «Е» и хорватских усташей. Тито и в коминтерновских интригах понаторел, и, наловив нескольких советских диверсантов с заданием его уничтожить, прислал Сталину издевательское письмо, де, дорогой Иосиф Виссарионович, перестаньте тратить своих агентов, а то мне придется послать к вам одного своего, а второго мне посылать не придется. Это письмо потом многократно и с удовольствием поминала югославская пресса – я прочел цитаты из него в белградской «Политике» спустя двадцать лет…
Надо сказать, что письмо Тито, судя по всему, возымело действие, но с Югославией у Сталина стала «родня – врозь, дитё – об угол». Югославов выбросили из Коминформа[8] и третировали у нас в сатирическом журнале «Крокодил» не иначе, как кровавых агентов империализма. То есть, Югославия была страной, которой нельзя было проигрывать состязания ни при каких раскладах! Похоже, если бы продули Соединенным Штатам, и то не было бы такой истерически-неадекватной реакции…
Даже триумфальное для дебютанта выступление на хельсинкской Олимпиаде остальной советской команды на фоне «провала» футболистов было воспринято очень холодно, олимпийские чемпионы никаких добрых слов от родного правительства не дождались. А с футболистами обошлись еще круче. В советских архивах не сохранилось ни одного фотоснимка, ни одного кинокадра, рассказывающего о противоборстве советской футбольной сборной с югославами. «Позорное пятно» было буквально стерто из памяти народной (чистый Оруэлл!) после того, как товарищ Сталин расценил проигрыш югославам как политическое преступление.
ЦДСА в первенстве СССР успел еще напоследок обыграть супостатов – московское – 1:0 и тбилисское «Динамо» – 3:2. 13 августа 1952 года в 6 часов вечера армейцы вышли на поле стадиона Динамо в составе Никаноров, Крушенок, Башашкин, Нырков, Водягин, Родин, Гринин(к), Николаев, Соловьев, Бузунов, Демин против куйбышевских «Крылышек» и выиграли – 4:2. Отличились Гринин, Родин и Бузунов, а последний гол той команды на 85-й минуте отправил в сетку Владимир Демин… …и Вождь то ли произнес, то ли только рассказывают, что произнес (Сталин вообще не любил оставлять за собой документированных следов), де, часть потерпевшую поражение расформировывают [9].… И ЦДСА погиб – команду сняли с первенства [10].
Дополнительную мерзость ситуации придает то, что помимо всяких высоких слов о престиже советского спорта, кое-кто имел в этом деле свой шкурный интерес. И вся эта затея с предолимпийскими спаррингами сборной под флагом ЦДСА теперь представляется мне длинной провокацией Берии, который, в отличие от генералиссимуса, был отчаянным болельщиком «Динамо». Как раз в 51-м любимая команда жандармского маршала свалилась даже со второго места и финишировала пятой. ЦДСА по причине своих непрерывных побед был у Берия бельмом на глазу, а сам он был весьма чуток к высказанным и невысказанным мыслям Вождя и учуял «заказ» на ущемление армии.
Предвидя вероятное развитие событий, Берия постарался связать футбольную сборную с именем ненавистного ЦДСА, заранее свалить на него ответственность за весьма вероятную для понимающего человека грядущую неудачу и выбить из-под ног табуретку. Во всяком случае, после Олимпиады, где мы проиграли тем, кому с точки зрения Сталина проигрывать политически было никак нельзя, у Берия на руках оказался достаточный компромат, чтобы закопать главного и практически непобедимого конкурента, а заодно добиться главной цели – публичного унижения армии.
Форвард ЦДСА и той злосчастной сборной СССР Валентин Николаев[11] так и считал, что расформирование главной армейской команды страны решалось на уровне «такого солидного кабинета, хозяину которого не посмел бы перечить даже министр Вооруженных Сил СССР». Николаев и прямо называл имя того, кто стоял за этой интригой: Лаврентий Берия…
Характерно, что московских динамовцев в составе той несчастной сборной было трое: Бесков, Трофимов и Тенягин, но эту команду не сняли с первенства СССР и не расформировали ни на 75 %, ни на 60 %, что было бы логично, если сравнивать с ЦДСА. А ведь среди персональных клизм, расставленных тренерам и игрокам сборной, ярко выделяется полученная динамовцем Константином Бесковым с формулировкой «за трусость» (?!).
На многочисленные письма протеста от офицеров, которых лишили любимой команды, по советской традиции положили с прибором. Игроки ЦДСА на следующий год попытались побороться под флагом МВО, но и тот был злопамятно разогнан в середине года, как и футбольные команды других военных округов, чтобы продемонстрировать бессилие армии против произвола. Безработных игроков разобрали по клубам: в «Динамо» оказались Водягин, Петров и Родионов, к которым добавили Крижевского из ВВС. Оказавшийся беспризорным Бобров сыграл 4 игры за «Спартак», Бубукин из ВВС – в «Локомотиве», всех раскидали…
А дело было в том, что по весне 53-го Сталин «сыграл в саркофаг», и Лаврентий Палыч стал в этот момент то ли первым, то ли полуторным человеком в государстве (трудно себе представить, что в их с Маленковым тандеме верховодил последний) и «мог себе позволить». Он и раньше себя в футбольных вопросах не ограничивал: Сергея Сальникова забрали из «Спартака» в «Динамо» при еще более драматических обстоятельствах. У этого прекрасного форварда арестовали отца и поставили условие: переходишь к нам – мы твоего папу стрелять не станем. Папу для того, собственно, и взяли. Можно не сомневаться, что нас ждало бессменное чемпионство «Динамо» на долгие годы по всем видам спорта, кабы летом 53-го не перепоясали товарища Берию, как он других перепоясывал.
26 июня 1953 года Берия был схвачен армейскими генералами во главе с Москаленко. В декабре того же года он был ими же и расстрелян,[12] и, что характерно, тут же была воссоздана футбольная команда ЦДСА. Ей-богу, это – не совпадение. Высокопоставленные болельщики «Динамо» поджали хвосты, им стало не до футбола: они по кабинетам тряслись – то ли уже прыгать в окошко лубянского дома, то ли погодить. Некоторые не утерпели. Так что динамикам, от которых исходила интрига, разгром ЦДСА ничего не дал – чемпионом стал «Спартак», воспользовавшийся ситуацией, когда фавориты прежних лет либо исчезли, либо зализывали раны политических битв и междоусобиц.
