Я выползла из постели, завернувшись в простыню, прошла осторожно по полу и присела рядом с ним.

— Рафаэль. Рафаэль. .Просыпайся.

Его глаза открылись, такие синие. Он протянул руку и притянул меня к себе, обвиваясь своим телом вокруг моего.

— Рафаэль. .

Он крепче прижал меня к себе.

Жар, исходящий от его груди, обжигал мою спину.

Рафаэль. .

— Просто полежи со мной, — прошептал он.

Я замолчала и потянулась к нему, пытаясь избавиться от зияющей дыры в моей груди. У нас оставалось мало времени. У нас его совсем не было. Я сжала этот узел боли внутри себя.

Если Анапа смог вторгнуться в мои сны и украсть детей из Крепости, неизвестно, что еще он может сделать. Я должна быть осторожной, потому что Рафаэль может пострадать. Он может умереть сегодня вечером, завтра, через день, и все потому, что бог хотел заполучить мое тело. Я должна во что бы то ни стало сохранить ему жизнь. Я сделаю что угодно. Я бы отдала все ради того, чтобы он дышал.

Он поцеловал меня в шею. По спине пробежала электрическая дрожь.

— М-м-м, — произнес он.

Я свернулась клубочком.

Он притянул меня ближе, обнимая обеими руками.

— Что такое?

— Ты хотел знать, почему я не позвонила тебе, пока была в Ордене, — сказала я.

— Это не имеет значения.

— Нет, имеет. Когда я проснулась после устроенного Эррой поджога, мой адвокат был там. Он привел меня в мою квартиру, и с ним было два рыцаря. Они ждали снаружи. Внутри он сказал мне, что любой, с кем я контактирую, находясь под стражей Ордена, подвергнется проверке. Они прослушивали мои звонки. У Кейт есть секрет. Она доверила его мне, и я обязана держать это в тайне. Тогда я поняла, что мне следует держаться от нее подальше. Если она скажет что-нибудь не то или, что еще хуже, решит выследить меня и спасти, Орден раскопает ее прошлое. Я не могла выходить с ней на связь.

— Я понимаю насчёт Кейт. — Он снова поцеловал меня. — Но почему ты не позвонила мне?

— Потому что мне было страшно, — прошептала я. — Моя единственная подруга была вне зоны доступа, моя мать не могла мне помочь, и я была совсем одна. Ты был всем, что у меня осталось. И я боялась, что, если я позвоню тебе, ты скажешь, что между нами все кончено. Они специально оставили телефон в моей комнате, чтобы всегда был соблазн позвонить. Итак, теперь ты знаешь мой грязный секрет. Я трусиха.

Рафаэль развернул меня к себе и внимательно посмотрел, его лицо было совсем близко к моему.

— Ты и я, мы никогда не закончим. Ты моя подруга.

Он поцеловал меня в уголок рта. Я чуть не заплакала.

— Я перестал нормально спать с тех пор, как ты ушла, — признался он.

— Я дремал пару часов, просыпался, а тебя нет рядом.

Я закрыла глаза.

— Мне нужен ответ, Андреа, — сказал он.

— Ответ?

— Пара. Да или нет.

— Ты ещё спрашиваешь? — Прошептала я. — Ты мой друг.

— Если ты решишь уйти, я пойду с тобой, — сказал он.

Я открыла глаза.

— Разве что у тебя руки не чешутся схлестнуться с Кэрраном, — сказал он. — Я полагаю, мы могли бы сразиться с ним. Проиграли бы. Но сам процесс вышел бы занятным.

Глупая буда. Я обняла его, залезая под него, вес его мускулистого тела успокаивал меня. Его глаза были такими синими. Я поцеловала его, позволяя его вкусу коснуться моего языка. Каждый мускул во мне дрожал от предвкушения.

— Одна вонючая глупая буда однажды сказала мне, что, если ты заставляешь своего любимого выбирать между тобой и его семьей, ты не достоин его преданности. Я бы не стала так поступать с тобой, Рафаэль. Я люблю тебя.

Он лизнул мои губы, слегка покусывая нижнюю губу. Он нежно ласкал меня. Его рука соскользнула вниз, поглаживая, раздвигая мои бедра. Запах Рафаэля окутал меня, и на этот раз, вместо того чтобы причинить мне боль от сожаления, он пел через меня. «Пара…»

Я обвила его ногами и прошептала:

— Займись со мной любовью.

Когда я проснулась три часа спустя, Рафаэля не было рядом. Удалить грязь с моих лодыжек оказалось чрезвычайно сложно. Потребовалось интенсивное намыливание и натирание мочалкой даже с использованием пемзы, пока, наконец, все не исчезло, а кожа на ногах не стала ярко-красной. Lyc-V исправит это в кратчайшие сроки, но меня все равно раздражало это до жути.

Я вышла в коридор и почувствовала запах английских булочек. Свежие, только что приготовленные, обильно смазанные маслом английские булочки. Аромат схватил меня за ноздри и потащил по коридору в соседнюю комнату, где Кейт сидела за длинным столом и пила кофе. На столе находилось множество тарелок: груды омлета; горячие хрустящие картофельные оладьи; мягкие блинчики, сложенные на четвертинки и залитые топленым маслом; бекон, колбаса, ветчина, английские булочки.

— Еда!

— Да! — Кейт толкнула чашку в мою сторону.

Я загрузила свою тарелку и откусила ветчину. Ням-ням-ням. Мясо. Мясо — это хорошо. Андреа такая голодная. Андреа потратила слишком много калорий за последние сорок восемь часов. Я могла бы обойтись без сна и еды, но не того и другого одновременно.

— Ты не видела моего друга? — Спросила я.

— Он со своей матерью.

Я закатила глаза.

— Он был здесь около получаса назад, усмиряя бурю. Тетушка Би осчастливила нас своим визитом, и она хотела, чтобы он все ей объяснил.

Я съела английскую булочку и взяла еще одну. Я почти чувствовала, как энергия наполняет мое тело. Как оборотень, технически я могла бы полностью, при необходимости, отказаться от сна, но пища была неотъемлемой частью. Я собиралась наесться, пока не стану похожа на одну из тех хрюшек, что подавали на банкетах в старых фильмах.

— Твой любимый волхв появился полчаса назад, жалуясь на недосыпание и глупых богов. Он говорит, что захватил свой «пояс Бэтмена».

Я перестала жевать на секунду, поймав свое отражение в блестящем чайнике. Я походила на бурундука с щеками, полными корма.

— Так он сможет связать этого драуга?

— Говорит, что да.

— Это значит, что все в силе?

Кейт кивнула.

Хорошо. День, наконец-то, шёл на поправку. Самое время.

Лошади скакали по грязной тропе. По словам Кейт, существо, у которого находился наш щит из чешуи Апопа, обитало глубоко в землях Норвежского Наследия. На территории неовикингов. За пределами этих границ не особо интересовались технологиями.

В отличие от нескольких других скандинавских организаций, Норвежское Наследие не было заинтересовано в сохранении скандинавской культуры. Их приоритетом было увековечивание мифа о викингах: они носили меха, заплетали косы, размахивали огромным оружием, с диким энтузиазмом затевали драки, и, как правило, действовали на манер, присущий духу пиратства и разбоя орды варваров. Они принимали в свои ряды всех и каждого, независимо от происхождения и криминального прошлого, при условии, что те должны были поддерживать «дух викингов», что, по-видимому, заключалось в любви к жестоким боям и распитию неимоверного количества пива.

Земли Норвежского Наследия находились в приличном отдалении от выезда из города. Наша небольшая группа двигалась по дороге: Кейт и я впереди, за нами Асканио, подгоняющий повозку со связанным оленем, а Рафаэль и Роман замыкали колонну. Двое мужчин вели между собой тихий разговор, который звучал на удивление вежливо.

Я погладила свою кобылу по шее. Ее звали Сахарок, и она принадлежала к породе Теннесси Уокер: умная, спокойная, с высокой выносливостью. Я взяла ее из конюшен Стаи. К тому же, мне нравился ее цвет — она была красно-чалая, такого бледного нежного оттенка, что почти казалась розовой.

Кейт ухмылялась.

— Чего?

— Твоя лошадь розовая.

— И что?

— Если ты наклеишь звездочки на ее задницу, то будешь ехать верхом на «My Little Pony». [прим. Детский анимационный мультсериал про цветных пони]

— Отстань. — Я снова погладила гриву лошади. — Не слушай ее, Сахарок. Ты самая милая лошадка на свете. Кстати, правильное название ее окраса — клубнично-чалый.