— Девочку зовут Брэнди Керри, — сказала Джеральдин. — Ей семь лет. Сейчас ее родители находятся в командировке в Шарлотте. Они оставили дочь здесь, в Крепости, в школе-интернате в южном крыле. В пять часов она вздремнула вместе с остальными детьми своего класса. Помещение находилось на седьмом этаже. На окнах стояли решетки. Рут, помощник преподавателя, сидела у двери и читала книгу. В конце часа она вошла разбудить детей и обнаружила, что кровать Бренди пуста. Рут обыскала комнату. Никто из остальных семи детей ничего не видел. Бренди просто испарилась, и никто этого не заметил.

— Остальные сотрудники обыскали этаж, — продолжил Колин. — Каждую комнату проверили. Чтобы добраться до лестницы, ей нужно было пройти мимо школьной приемной и охранника, но Конни поклялась, что не видела, чтобы проходил ребенок. Когда стало очевидно, что Брэнди нигде на школьном этаже нет, нас предупредили о ситуации.

Из всех кланов, шакалы были самыми параноидальными, когда дело касалось их детей. Если буды баловали своих детишек слишком большой свободой, а кошки поощряли в своих отпрысках стремление к одиночным странствиям, шакалы всегда делали упор на семью. В дикой природе, в отличие от волков, которые собирались стаями, или роящихся крыс, шакалы находили пару на всю жизнь и жили уединенно, воспитывая детей на своих личных маленьких участках территории.

— Я отругала Рут. — Джеральдин сжала руку в кулак. — Я думала, она ушла или заснула, а Бренди в это время ускользнула.

— Мы проверили решетку на окне и полностью обыскали крыло и внешнюю часть, — сказал Колин. — Нет никаких ее следов.

— Он забрал ребенка. — В голосе Джеральдин прозвучало рычание. — Гребаный ублюдок вытащил ее прямо из постели. Я вырву ему кишки.

— Если вы противостоите ему, он убьет и вас, и ее, — сказала Кейт.

Джеральдин повернулась к ней.

— Это не оскорбление, — сказал Кэрран. — Она констатирует факт. Он имеет власть над шакалами.

— Так что же нам делать? — Джеральдин подняла руки.

— Нам — ничего, — отрезал Кэрран.

— Но. .

— Мы ничего не будем делать, — повторил он. — Мы не знаем, где он держит ребенка, но он может без колебаний убить ее. Мы выполним его требования. Пока что.

— Он хочет, чтобы мы с Андреа помогли ему, — объяснил Рафаэль. — И мы сделаем это.

— У нас с ним договор, — добавила я. — Пока мы будем потакать ему, детей больше не заберут.

Голос Колина превратился в грубое рычание.

— Значит, вы хотите, чтобы мы просто сидели сложа руки?

— Нет, — сказала Кейт. — Узнайте о нем все, что сможете. Обратитесь к книгам, пообщайтесь с экспертами, получите о нем как можно больше информации. Выясните его слабые места, если они у него имеются. Как только представится случай, мы ударим по нему всем, что у нас есть.

— Мы и раньше убивали подражателей богов, — сказал Кэрран. — Черт, мы, наверное, могли бы убить его прямо сейчас. Но я не собираюсь делать это ценой жизни ребенка. Нам стоит набраться терпения и быть умнее. Соберите своих людей в Крепости. Чем меньше одиночных целей, тем лучше. Поднимите тревогу. Никто никуда не ходит, кроме как группами по три человека. Спите по очереди, а охранники пусть присматривают за детьми.

— Я усилю защитные барьеры в южном крыле, — сказала Кейт. — Это не остановит его, но может усложнить ему задачу.

Альфа-шакалы выглядели так, будто хотели рвать на себе волосы.

— Терпение, — ещё раз напомнил Кэрран. — Мы не можем сейчас потянуть за эту цепь, потому что к другому ее концу привязан ребенок. Мы будем преследовать его, как оленя, со всей нашей хитростью и расчетом. Шакалы имеют репутацию стервятников, но все мы знаем, что это не так. Мы все здесь видели, как семьи клана шакалов ловили и оленей, и лосей. Будет большой честью взять добычу намного крупнее, чем ты сам, особенно если добыча умна и ее трудно поймать.

Все же была причина, по которой он стал Царем Зверей.

— Может Анапа и бог, — продолжил Кэрран, — но теперь он в нашем мире, и он — один. Вместе мы умнее, хитрее и злее. Наберитесь терпения.

Шакалы перешли от волнения к ужасающей стальной решимости.

— Терпение, — повторила Джеральдин, пробуя слово на языке, чтобы лучше понять его полное значение.

Колин кивнул.

— Эй-Джей — профессор культурной антропологии. Он может знать эксперта.

Через пять минут они вспомнили еще шесть имен и ушли.

— Это не задержит их надолго, — сказал Джим через несколько мгновений после того, как дверь за ними захлопнулась. — Когда родители вернутся, они поднимут клан на уши.

— Тогда нам нужно решить эту проблему до того, как вернутся родители. — Кэрран посмотрел на меня и Рафаэля. — Что вам нужно?

— Олень, — ответила я.

— Что, прости? — переспросил Джим.

— Анапа сказал, что Кейт поймет, где находится щит, и велел ей привести еще одного оленя, — пояснил Рафаэль.

Кэрран посмотрел на свою подругу. Что-то произошло между ними, какой-то бессловесный разговор, понятный только им одним.

— Черт возьми, нет, — ответил он.

— Они не смогут вызвать его сами, а тебе нельзя вмешиваться, — сказала Кейт.

Глаза Кэррана превратились в расплавленное золото.

— Ты с ума сошла? У нас с тобой были пять вампиров, и то мы еле ушли. Он знает твой запах. Никто не ходит к нему дважды.

— Никто, кроме меня. — Она посмотрела на него своим психо-взглядом.

Царь Зверей сжал челюсти.

Кейт улыбнулась ему.

Напряжение нарастало до такой степени, что его можно было разрезать на ломтики и подавать с тостами. Из всех помешанных на контроле, Кэрран был самым худшим. Он существовал будучи убежденным, что Кейт сделана из хрупкого стекла. Я понимала его. Прекрасно понимала. Он чувствовал себя так же, как я пару часов назад: наблюдать за тем, как кто-то, кого ты любишь, ныряет в бездну с головой, а ты ни черта не можешь с этим поделать. Было трудно на это смотреть и ещё труднее пережить.

— Бывает опасное сражение, а бывает чистое самоубийство, — сказал Кэрран.

— Согласна. Но у меня есть план, — ответила Кейт.

Кэрран поднял руки, приглашая поведать этот чудесный план.

— Волхв служит Чернобогу, который руководит мертвыми и павшими в битвах. Это его область знаний.

— Я бы хотел поподробнее узнать, о чем вы говорите, — сказал Рафаэль.

— Я тоже, — добавила я.

— Щит принадлежит драугу, — объяснил Кэрран. — Он является нежитью, неубиваемым великаном.

— Насколько неубиваемым? — Спросила я.

— Мы не смогли его убить, — сказала Кейт.

— Вы оба одновременно? — переспросил Рафаэль.

Она кивнула.

Превосходно.

— Но мы не будем пытаться его убить, — пояснила она. — Он скован защитным барьером, поэтому, как только мы заберём его щит и проведем великана мимо границы барьера, защитные заклинания могут разрушиться. Мы не можем позволить ему освободиться и буйствовать в городе, потому что он пожирает людей. И тут-то нам и пригодится волхв. Роману придется заново сковать драуга.

— А может ли он вообще это сделать? — спросил Кэрран.

— Что ж, мы должны спросить его об этом.

Дальше последовало ещё больше планов, обсуждений и дискуссий, и, в конечном итоге, я так устала, что не могла уже ясно соображать. Драуг стал действительно плохой новостью. Я сказала, что нам пригодится дополнительная огневая мощь, такая, чтобы работала и при магии.

— Боеголовки Галахад, — предложила я им. Строго говоря, это была не боеголовка, а наконечник стрелы, которая вставлялась в изготовленный на заказ арбалет и несла магический заряд, способный сразить слона или даже великана, и была изобретена в Уэльсе. За время работы в Ордене мне удалось заказать два ящика снарядов из Великобритании. Я бы даже могла опробовать их с новым луком.

Вскоре после этого Барабас утащил Рафаэля, чтобы поговорить о каком-то важном деле, которое не терпело отлагательств. Кейт отвела меня в комнату, в которой была кровать, и я рухнула на нее прямо в меху. Кровать в Крепости была такой мягкой, ощущение, будто плывёшь на облачке.