Он улыбнулся мне. Это была блестящая ухмылка Рафаэля, острая, как лезвие его ножей.

— Ты же знаешь, я могла убить ее, прежде чем ты остановил бы меня.

— В этом не было никакой опасности, — сказал он. — Это бы означало, что ты ведешь себя, как оборотень, а мы все прекрасно знаем, что этого не произойдет.

Оу.

— Моя память, должно быть, меня подводит. Но я не помню, чтобы ты был таким жестоким.

— Люди меняются, — ответил он. — Ты ожидала, что для всех вокруг жизнь остановится, пока ты устраиваешь свою маленькую вечеринку самобичевания? Должен ли я был сидеть под дверью и ждать, как послушный мальчик, пока ты «ищешь себя»?

Было так больно, что я начала неметь.

— Я не захлопнула дверь. Мой телефон продолжал работать. Если бы ты хотел связаться со мной, то мог бы это сделать.

— Ой, прошу! Думаешь, у меня нет гордости? Я любил тебя, заботился о тебе, я предложил тебе место в Стае рядом со мной, но ты предала все, что было для меня важно. Как это обернулось для тебя, Андреа? Стоило ли того?

— Нет. Это не так. — На моем лице выступили морщины.

— Моя дверь тоже не была заперта.

Он копил все это с той ночи, когда мы поссорились. И теперь гнев выходил наружу.

— Ты предала меня, позволила Ордену обращаться с тобой как с дерьмом, а затем спряталась от всех в своей квартире. Это не та Андреа, которую я знал. Я думал, что могу на тебя рассчитывать. Думал, ты прикроешь мою спину. — Его лицо превратилось в дикую маску. — Я сделал бы ради тебя все.

Я тоже, тоже сделала бы для него все что угодно. Если бы в том клановом доме волков оказался он, я бы бежала туда так быстро, что даже весь Орден не смог бы меня остановить. Другая «я» так громко завыла у меня в ушах, оглушительно громко. .

— Ты наплевала на меня. Выбрала рыцарей вместо моего народа, а это значит, тебе был дороже твой драгоценный Орден, а не я.

Я дрожала, стараясь сдержаться. Мое тело изо всех сил сопротивлялось стрессу, предавая меня.

— Нечего сказать?

— Мне жаль, что я причинила тебе боль.

— Слишком поздно. Я устал ждать, когда ты перестанешь убегать от самой себя. Хочешь знать, что самое лучшее в Ребекке?

Его глаза, словно чистые рубины, горели алым. Я висела на волоске.

— Она — не ты.

Моя человечность разорвалась, и другая часть меня выплеснулась наружу.

Внезапно замолчав, Рафаэль ошарашенно уставился.

Клочья порванной одежды развевались вокруг меня. Неожиданно, возникло любопытное ощущение, что я наблюдаю за всем со стороны. Мои руки все еще лежали на столе, но теперь мягкий песочный мех с россыпью коричневых пятен покрывал твердые мышцы. Я знала, как выглядело мое лицо: смесь человека и гиены с темной мордой и моими голубыми человеческими глазами на ней.

Большинство оборотней имели две формы: человека и животного. Наиболее талантливые из нас могли поддерживать форму воина, находясь на полпути между животным и зверем. У меня не было животного облика. Для меня существовало только два варианта: мое человеческое «я» и мое другое «я», не человек и не гиена, а странное существо посередине. Я была зверёнышем. Мой отец начал свою жизнь будучи гиеной, но впоследствии заразился вирусом Lyc-V и превратился в человека. За мое происхождение меня ненавидели другие оборотни, некоторые даже пытались убить.

Я осмотрела себя, сидя на месте. Я так долго сдерживалась. Так долго вела себя хорошо. Всегда делала то, что от меня ожидали. Я следовала правилам и нормам. И посмотрите, куда меня это привело. Быть хорошим больно.

— Я не это имел в виду, — заговорил Рафаэль.

И почему я зря тратила все это время, притворяясь не тем, кем являюсь? Я устала, очень, очень устала постоянно сдерживаться. Сейчас я чувствую себя… правильно. Я чувствую себя свободной. Я не чувствовала этого с тех пор, как потеряла контроль и ударила тетушку Би. Она откинула меня на два лестничных пролета, но это того стоило. Черт возьми, это того стоило.

В любом случае, что я теряла?

Я глубоко вздохнула и отпустила старую добрую Андреа. Магия пронизывала меня, делая тело сильнее, а чувства острее. Запахи наполняли мой нос, проникая через рот и заполняя легкие.

— Андреа?

Я наклонила голову и посмотрела на него. Он привел в мой офис другую женщину. Что заставило его думать, что я стану это терпеть?

Я открыла рот и показала ему острые зубы. Большинство оборотней не умели говорить в полуформах, но я не из их большинства.

— Нет, ты имел в виду каждое слово. Я сказала тебе, что сожалею. Я взяла на себя ответственность за свое поведение. Но теперь все кончено. — Мой голос был твердым, пронизанный грубыми нотками рычания. — Этот офис — моя территория. Если ты хоть раз снова приведешь сюда свою женщину, я сочту это вызовом.

Он наклонился вперед, вдыхая мой запах. Его верхняя губа подрагивала, выдавая хищный блеск зубов.

— Изучала Законы Стаи?

Я засмеялась и услышала в своем голосе жуткий гогот гиены.

— Мне не нужно учиться. Я знаю все законы.

— Тогда ты знаешь, что не можешь напасть на человека.

— Кто сказал что-то о нападении на человека? Если ты снова приведешь ее сюда, это будет твоя ошибка. Я надеру тебе задницу, и даже твоя мамочка не сможет меня остановить.

Рафаэль наклонился ближе, его глаза светились.

— Обещания, обещания, дорогая.

Я щелкнула зубами.

— Я не твоя «дорогая». Твоя дорогая сидит на стоянке.

Начало глухого рычания послышалось из его горла, но глаза были, скорее, озадачены. Он не был уверен, что со мной делать.

Я хотела что-нибудь укусить. Я хотела рвать и разрезать вещи на части своими когтями, избавляясь от боли. Я хотела, чтобы он ушел. Но если он уйдет, нам придется сделать это снова. У меня еще есть моя работа. Этот сукин-сын не лишит меня этого. Я получу необходимую мне информацию и больше не позволю ему беспокоить меня.

Я взяла ручку когтистой рукой.

— Твой запах меня раздражает. Давай закончим, чтобы я проветрила помещение и убрала из своей жизни тебя и твою девчонку. Здание «Синяя Цапля». Как ты его купил?

Он уставился на меня.

— У нас четыре мертвых человека. Твой народ. Постарайся не тормозить.

— Закрытый аукцион. — Рафаэль откинулся назад, изучая меня.

— Были ли другие покупатели?

— Да. Это было очень ценное строение.

— Ты знаешь, кем они были?

Закрытый аукцион означал, что каждый из участников делал конфиденциальную ставку на здание. Рафаэль всегда делал свою «домашнюю работу» и изучал других покупателей, чтобы понять, какую цену выставить против них.

— Могу назвать тебе тройку лучших, — сказал он.

— Я вся во внимании.

— Компания «Белл Рекавери». Кайл Белл занимается этим бизнесом много лет. Работает он достойно, но слишком дорого и медленно. Обычно я могу перебить его цену.

Я записывала все, что он говорил.

— Какие у вас с ним отношения?

— Мы недолюбливаем друг друга. — Рафаэль пожал плечами.

— Он огорчился, что ты его обошёл?

— Кайл довольно тяжело воспринял это.

— По твоему мнению, он опустился бы до убийства?

Рафаэль покачал головой.

— Нет. Кайл много шумит и топает ногами. Он может заставить своих ребят избить кого-нибудь, но он не попадётся на привлечении посторонней помощи, например волшебных змей. Он никому не доверяет.

Итак, Стефан уже рассказал ему о моем визите.

— Понятно. Следующий.

— Еще есть Джек Анапа из предприятия «Импут Энтерпрайзис». — Рафаэль наклонился вперед, положив руки на стол. Его запах царапал меня, как мелкозернистая наждачная бумага. — Анапа — осел. У него горы денег, и он просто играется с ними.

Я покосилась на него.

— Он тебе не сильно нравится?

— Он не серьёзный. — Рафаэль скривил гримасу. — Он баловался строительством, он баловался судоходством, теперь он балуется экстракцией. Ему становится скучно, и он начинает что-то другое. Для него это игра. Для нас же это бизнес.