— Ника, дело не в вас, это мой выбор. Я не хочу об этом говорить, сказал только потому, что Женя несерьёзно воспринял мою просьбу начать искать нового гитариста.

— И какой у нас срок?

— Начните искать после нашего возвращения сюда с фестиваля. А там как найдёте, я уйду.

— Хорошо. Только не говори пока Весне, думаю, она сильно расстроится, — я подняла штатив и взяла листок.

— Да, знаю. Поэтому сказал только вам двоим.

Текст меня зацепил с первых строк, он оказался слишком сильным. И я только сейчас поняла, почему на записи с нами нет Весны. Те слова, что звучали в песне, подруга должна была услышать только раз. Часто такое люди не говорят…

Оказавшись в Санта-Монике, мы заселились в отель Casa del Mar, который находился на самом берегу Тихого океана. Нам было дано десять дней, чтобы освоиться, выступить и еще немного отдохнуть. Мы решили не терять ни минуты, и как только разберем все вещи, сразу же арендовать машину и оправиться в центр Лос-Анджелеса, увидеть Голливуд, местные улицы, попробовать американский фатс-фуд в конце концов!

Но это осталось где-то в мечтах, потому что мы сильно вымотались за пару дней отъезда. Клипы, съёмки, клипы, записи… Только песня Бэда мне нравилась больше всего из произошедшего с нами, а еще поездка до аэропорта, когда я снова начала читать комментарии с нашего недавно вышедшего клипа.

— Хей, Бэд, тебе тут приписывают «бой».

— Плохой мальчик, — протянул какетливо Женя и еле увернулся от удара правой гитариста. — Эй, эй, полегче, как ты так можешь со своей крошечкой…

— Бусинкой, — подхватила я.

— Луной и звёздами, — повеселела и Весна.

— Как вы меня *запрещено цензурой*.

Мы стали так подкалывать блондина не просто так. Дело в том, что когда он «украл» прямо из-под носа у бабушки Весны Женю, представившись его парнем, Ирина сразу же позвонила родителям Весны и Жени, «сообщив», что слава этим двоим снесла головы, и теперь Женя сменил ориентацию, потакая европейским стандартам.

Родители Жени посмеялись, рассказав это нашим друзьям при созвоне. А мы с тех пор и правда стали называть их сладкой парочкой, только эта идея нашему Плохому Мальчику не нравилось.

— Мальчик… — усмехнулся он, сжимая крепче руль. — Это слово станет последним, что будет подходить мне. Скорее уж я ваш папочка.

Мы с Весной одновременно оценивающе взглянули на этого Бэд боя: накаченные руки с выпирающими венками от злости, выбритые виски и светлые слегка кудрявые волосы, прикрывающие лоб и голубые глаза, которые очень нехорошо сверкали в зеркале заднего вида, татуировки по всему телу и голос, который отлично звучал не только на записи, хоть и курил наш фрик как паровоз. Иногда я со слезами на глазах смотрела на это, потому что знала: рано или поздно его голос изменится, а наши совместные песни нравились публике больше всего.

Я отвела взгляд, посмотрела на подругу, что всё еще продолжала смотреть на нашего гитариста. Кажется, она оставалась единственной, кто не догадывается о чувствах Бэда к ней. Но я так ни разу и не спросила, что же чувствует сама Весна? Её мания и одержимость Томасом отметала любые сомнения в преданности подруги солисту no sense, да и времени на кого-то еще взглянуть у нас не было. У двоих…

Как странно, ни я, ни Весна еще ни разу не состояли в отношениях, а мы так это и не обсудили. Только в пятнадцать, когда я в сердцах выкрикнула, что хочу с ней одинаково влюбиться, разбить сердце, обсуждать за бокалом вина, какие парни гавнюки, но никак не хоронить её в таком раннем возрасте.

Она пообещала, что это обязательно произойдёт. Но судя по тому, как складываются обстоятельство, пить я буду с Бэдом, сердце которого уже вдребезги из-за предстоящей поездки.

Впрочем, я отвлеклась. Наши планы пошли коту под хвост, мы слишком устали. Настолько, что даже эйфория от прибытия в саму Калифорнию нас не смогла поднять на ноги, и мы упали на кровати без задних ног. Двенадцать часов перелёта не прошли даром, как и акклиматизация и… О, боже! Я начинаю это признавать. Возраст! Мне еще не стукнуло пятьдесят, так почему моя поясница так ноет, а голова просто раскалывается? По последней мне собственно и прилетело подушкой, когда я сомкнула глаза на мягкой белоснежной перине, от которой пахло свежестью и кондиционером для белья.

— Весна?.. — простонала я.

На меня очень неодобрительно смотрели два тёмных глаза из-под вишнёвых прядей, что упали подруге на лицо. Она фыркнула, как дракон и сдула их с лица.

— Вставай. Мы не спать сюда приехали, сейчас же только одиннадцать!

— Мне плохо… — вновь простонала и отвернулась.

Еще один удар, на который я не обращала внимание.

— Я хочу гулять, — нависла подруга с другой стороны. — Очень хочу.

— Женя! Давай, вставай! — пыталась я докричаться до другой комнаты, в которой наверняка улеглись парни.

— Чаво тебе! — крикнул он через стенку.

Ясно, никто из нас двоих вставать не собирался.

— Твоя сестра гулять хочет!

— А я нет! И вообще, я сплю, я тут самый старый! — а потом он, видимо, посмотрел на Бэда, потому что добавил: — Почти.

Подруга обиженно фыркнула и стала трясти меня.

Я простонала и сползла с кровати на пол, не чувствуя ног. Дверь в комнату открылась, и на её пороге стоял сам ангел… Иначе Бэда я назвать не могла, потому что он стоял уже переодетый в сетчатую белую майку безрукавку и пляжные чёрные шорты.

— Я тоже собирался развеяться, можем пойти вдвоём.

Весна радостно подскочила и дала знак, чтобы её подождали пару минут, пока она переоденется. Захлопнув дверь перед носом нашего гитариста, она начала носиться по комнате, подбирая наряд. Пляжный топ отлетел мне на голову, чёрная джинсовая юбка на её кровать, какая-то странная майка снова на меня…

— Эй, я не вешалка.

— Это за то, что не согласилась идти со мной, — Весна продела серебристые большие кольца в свои уши, которые стали гармонировать под её наряд. Да, та Весна, которую я встретила много лет назад, точно бы не одела поверх черного топа чёрную в огромную сеточку кофту, а под неё такого же цвета мини-юбку. Чёрные кеды, творческий беспорядок на голове и бордовая помада стали отличным завершением её образа.

— Ты как дикий летний цветок, — улыбнулась я, глядя на это чудо.

Мне счастливо улыбнулись и упорхнули за дверь. Это стало последнее, что я помнила до того, как отключилась до самого вечера.

Парень зевнул и глубоко вдохнул воздух, который совершенно отличался от того, где он жил последние месяцы. Но в памяти на мгновение всплыли дедушка с бабушкой, который возили по берегам моря в свободное время летом, стараясь показать хоть какой-то кусочек мира парню-сорванцу, которого ничего не интересовало, кроме очередных проблем на пятую точку. Взглянув на безоблачное небо, он мысленно произнёс фразу, которую так и не успел им сказать вслух.

«Я скучаю…»

Весна обошла огромные белоснежные комнаты, гостиную, освещённую Калифорнийским солнцем через арочные окна номера, но Бэда нигде не оказалось. Спустившись на первый этаж, где толпились люди, она слегка запаниковала. Но быстро успокоилась, когда увидела знакомую спину, руки, засунутые в штаны, затылок, на котором виднелась часть татуировки идущей от самой спины.

Она не удержалась и коснулась кожи парня, но через майку, привлекая к себе внимание.

— Ты собралась, кнопка?

Голубые глаза осмотрели девушку сверху вниз так скоро и безразлично, что Весну это слегка задело. Почему прохожие незнакомцы на неё обращали больше внимания, чем гитарист, которому она доверила свои ночные философские мысли? Почему тот, кто разговаривал с ней шёпотом под звёздами и доверил своё прошлое первой, сейчас ведет себя так же холодно, как блестят маленькие льдинки в его глазах.