– Для начала придется привести дом в порядок после вчерашней церемонии. Я слышала, как родители пошли в свою спальню только ближе к пяти часам утра. Наверное, всю ночь мыли посуду. Обычно отец занимает место возле раковины, а мама вытирает. Она столько посуды перебила за их семейную жизнь, что папа решил оставить за собой эту обязанность. Разумная экономия.

– А потом?

– Даже не знаю. Снег же на улице.

– Алекс вчера предлагал сегодня вчетвером кататься на горках. Он так обрадовался, что я съезжаю от них, освободив одну из кроватей, что уже успел подцепить новую девчонку. Такая рыжая, кудрявая, вся в веснушках. И угадай, как её зовут?

– Да, лихорадка по рыжим, похоже, отличительная мужская черта Добродумовых. Понятия не имею.

– Ю-лия. Никакой оригинальности, да? Повторюша. Так что едем? У Алекса же тачка, можно даже вечером смотаться.

На самом деле препаршивое чувство возникает при мысли, что я теперь буду жить под одной крышей с родителями Лики, которые всеми фибрами души сопротивлялись нашему браку. Вот как сейчас смотреть в глаза её отцу, когда мы оба знаем, что я делал сегодня ночью с его любимой дочуркой. Но другого варианта в нашем случае нет. Может, всё ещё образуется. Со временем.

Доедаем на завтрак остатки оливье и селедки под шубой со вчерашнего стола, которые моя жена (как это прикольно-то звучит) готовила накануне свадьбы. Лике, похоже, совершенно комфортно находиться со мной в присутствии родителей.

В мусорном ведре валяется лебедь с откушенной головой. Олежка вчера первым прибежал, когда мы с Ликой резали торт. Ему так хотелось заполучить этот трофей, который оказался невкусным, в отличие от бисквита. Второго лебедя отдали Ликиной сестренке Анюте.

Беспорядок в зале напоминает о том, что здесь творилось вчера. Никогда бы не подумал, что абсолютные трезвенники способны так безбашенно отрываться.

Но и дичи было, конечно, тоже предостаточно. Соня, последняя эгоистка, разревелась, что Лика вышла замуж раньше неё. За ней самой никто даже не ухаживает. В итоге Лике на своей собственной свадьбе пришлось утешать эту ненормальную. А потом тамада заставила меня играть на гитаре в качестве выкупа за украденную невесту. Алекс и Макс пришли на выручку. Боже, я просто ненавижу все эти свадебные заморочки. Мы столько раз с пацанами выступали на подобных мероприятиях, что меня только от одного вида тамады рефлекторно подташнивает. Думал, что хотя бы в этот раз обойдётся без тупых конкурсов. Но, похоже, всем остальным было весело.

Так, что делать со всеми этими огромными клетчатыми китайскими сумками, в которых бабушка Лики вручила нам приданное? Одеяла на все случаи жизни на десять лет вперед, посуда, домашняя одежда. Своего жилья у нас нет, и неизвестно, когда будет.

– Ты пылесосишь, я мою полы. Не хочу, чтобы ты ползала тут на коленках. Идёт?

Она радостно улыбается.

Так начался наш медовый месяц. В этот же день он и закончился.

«Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь».

Ф.В.Ницше

Лика

Некоторых людей Ювелир использует, как инструмент, чтобы придать задуманную совершенную форму своему искусному Изделию. Но прежде драгоценный металл нужно как следует переплавить от грязи и примесей, доводя до нужной температуры.

Думала, что муки совести осталось позади. Но, оказалось, что суды ещё и не начинались. Уж слишком легко я пошла на сделку с собственным соблазном, собственноручно вручив ключ от своей жизни обольстившему меня змею. И теперь он законно мог творить со мной всё, что пожелает.

В этом суть любого греха – зонт над нами автоматически закрывается и летят раскаленные капли с самого Поднебесья прямиком на голову. Когда мы меньше всего этого ждем…

За меня крепко взялись. Пришло время платить по счетам.

Тим

Приходилось ли Вам проводить дни в оцепенении от полнейшего ужаса, когда ровным счетом ничего не зависит от приложенных усилий? Всё во власти неведомых и невидимых рук. А может, и чьих-то омерзительных лап.

На вторую ночь после свадьбы Лика слегла с жаром. Ртутный термометр показал сорок градусов Цельсия. И температура, строптивая тварь, всю ночь не падала ниже тридцати восьми с половиной. Никакие таблетки её не брали.

Я казнил себя за дебильную идею поехать кататься на баллонах с горок. А, может, её продуло в день свадьбы, или кто-то из гостей заразил? Но факт оставался фактом – Лия металась и бредила, а я был не в силах облегчить эти мучения. Ни капли.

А завтра ведь Сочельник. Знаю, какой это особый праздник в семье Воскресенских. Лика всю ночь умоляла меня распахнуть окно. Крошечные, как бусинки, капли проступали на её раскаленном лбу, шее и груди.

По ощущениям, Лие не хватало воздуха, было невыносимо душно. Но декабрьский ночной мороз её бы только добил. Она вцепилась в меня своими тоненькими пальчиками и просила дать ей подышать. Молила, потом даже ругалась и била бессильными кулачками.

Я стащил с Лики одеяло, в жалкой попытке помочь схватил подушку с дивана и начал ею махать, создавая слабое подобие ветерка.

Известно, что больше всего людей умирает от сердечных заболеваний по понедельникам, а пограничными являются предрассветные часы, когда свет борется с тьмой. Боялся, что её часики в груди просто не выдержат и замолкнут. Только бы дотянуть до утра. Бедная моя девочка.

С восходом солнца агония стихла на время – Лика погрузилась в тревожный сон, попеременно вздрагивая и иногда вскрикивая. В её бреду мать превратилась в злобное темное существо, желающее задушить собственную дочь. Лика хваталась руками за горло. Приходила в себя, прижималась полыхающим телом ко мне, ища защиты, и опять проваливалась в сон, пока я гладил ее по влажным волосам.

Лика

Я пришла в себя ближе к полудню. Ощущалось, будто кто-то за ночь сломал все мои кости. Глаза застилало невидимым песком, было больно их поднимать, смотреть в сторону. В горле пересохло, словно только что пробежала марафон. Губы потрескались до крови и покрылись коркой. На языке ощущался горьковатый привкус. Затылок неприятно щипало от влажной подушки.

Но больше всего пугала невыносимая боль в груди при малейшем вдохе, потому дозировала и экономила порции живительной смеси газов. Сложно было сказать даже пару слов без того, чтобы резко начать глотать воздух, как рыба, неожиданно оказавшаяся на суше.

Немыслимо, как можно всего за один вечер и ночь превратиться в настолько беспомощное существо. Болезнь развивалась стремительно. Во рту против моей воли предательски копилась слюна, и сироп от кашля моментально вырвался из желудка наружу.

Что ж, прекрасное начало семейной жизни и незабываемые кадры медового месяца в голове Тима. Эта мысль поспешно была стерта накатившей дурнотой и подкосившимися ногами при попытке самостоятельно отправиться в туалет.

Тим

Лика отказывалась от еды весь день. Жидкость держалась в её желудке тоже с переменным успехом. Иногда ей казалось, что началось землетрясение, но на деле матрас разложенного дивана сотрясало её грохочущее сердце. С ужасом наблюдал, как температура всякий раз после жаропонижающего опять начинала коварно взбираться вверх буквально через час. Лимит лекарства – всего четыре таблетки в сутки.

В качестве альтернативы в ход пошли уксусные обтирания, чай с малиной. Бедная, её сил не хватало, чтобы элементарно удержать кружку в руках. Мы с тёщей дежурили у постели Лии по очереди весь день, но лучше не становилось.

Когда стемнело, отец разжег огонь в камине. Накрыли на стол. Горели свечи. А я всё надеялся на рождественское чудо для Лики.

Осторожно просунув руки под её спину и бедра, стараясь не причинять боли, прижал к своей груди и спустился по лестнице вниз. Моя малышка вздыхала и жмурилась – всё же измученное тело, видимо, ныло даже от таких прикосновений.