Доминику хотелось поделиться с Сашей своими переживаниями. Объяснить, что он и не думал, что его ждёт в жизни что-нибудь подобное. Но шум двигателей был уже слишком силён, чтобы его перекрикивать. Да и вряд ли бы Саша его поняла.

«Она совсем не похожа на мать» — подумал он, тепло глядя на Сашу, которая шагала с нахмуренным челом и решительным прищуренным взглядом. Из неё выросла сильная личность. Настоящий лидер. Но при этом она осталась добрым, честным и искренним человеком. Это выражалось и в её добросовестном отношении к работе, за которым Купер имел возможность наблюдать уже много лет; и в том, как она вступилась за свою подругу, ставшую объектом нападок каких-то хулиганов; в её человечном отношении к этому клону, которого она едва знала. А больше всего это проявлялось в её заботе о Купере и готовности поддержать его в его безумном предприятии, не считаясь с риском для собственной жизни.

В чём секрет того, кто сумел воспитать такую дочь? И кто воспитал её вообще? Лианна, которая умерла, когда Саша была ещё маленьким ребёнком? Бабушка Лара и дядя Дюк, которые опекали её до совершеннолетия? Сам Купер, чьей подопечной она являлась? Все понемногу? А может быть, сама жизнь? Никто никогда не ответит на этот вопрос. Но в одном Доминик не сомневался — именно она была тем самым человеком, одним на миллион, который подходил для того, что им предстояло.

Саша не поняла бы, почему на его лице сейчас блуждает улыбка. Её гложила тревога и чувство ответственности. Тревожила неопределённость и осознание серьёзности нависающих над ними угроз. Спроси он у Саши в тот момент, хотела ли бы она, чтобы этого дня просто не было, и чтобы она могла бы продолжить жить прежней жизнью — Саша, не задумываясь, ответила бы утвердительно. Но с годами человек понимает, что жизнь рано или поздно всё равно подходит к концу. Не опасностей и не смерти нужно бояться в первую очередь. Ведь бессмертие людям всё равно пока ещё не дано. Бояться стоило того, чтобы упустить те самые важнейшие и переломные моменты жизни, ради которых ты и появился на свет. Что твоя жизнь окончится бессмысленно.

Купер был абсолютно уверен, что сейчас наступил именно тот переломный момент — для него, для Саши. Может быть — для всего людского рода. Вместо постепенного погружения в старческий маразм, физической и умственной деградации, а затем медленного угасания в своей захламлённой берлоге, где Купер был не более чем ещё одним никому не нужным стариком, чьё время давно прошло, судьба под завесу жизни подарила ему шанс воспрянуть вновь. Шанс, за который он отдал бы всё.

«Когда-нибудь и ты поймёшь, девочка моя, что именно для этого мы с тобой и родились» — подумал он о своей подопечной со счастливой улыбкой.

Пригороды Рио-де-Жанейро, Бразилия.

12 июня 2120 года. 20:00 по местному времени (22:00 по Гринвичу).

Имений, подобных этому, Саша вживую ещё не видела. Она никогда не могла понять той странной формы мысленной мастурбации, которой занимались сотни миллионов людей, жадно следя в социальных сетях и светских хрониках за роскошной жизнью знаменитостей и миллиардеров, которая им самим никогда не светила, уже хотя бы потому, что всё свободное время они тратят, сидя на диване и завистливо обсуждая селебритиз.

Имение располагалось в пригороде Рио, где строили виллы лишь богатые люди. Но даже среди окружающих особняков оно выделялось воистину огромным размером территории и вычурным ландшафтным дизайном. Посадочная площадка смотрелась крохотным чёрным пятном на фоне идеально постриженных газонов, образцовых полей для гольфа, широких тенистых аллей со скульптурами, фонтанами и искусственными прудами.

«Кем бы ни был владелец, он мне уже не нравится» — подумала Тёрнер неприязненно, рассматривая этот памятник безмерному человеческому эго.

В семье Юфирти, главным образом благодаря дяде Дюку, всю жизнь проработавшему в системе ООН, и деду Эмилю, который был воинствующим социалистом, очень часто поднимались вопросы неравенства и несправедливости в распределении мировых доходов.

Много экспертов прогнозировали, что бедность будет побеждена до конца XXI века. Но этого так и не случилось. К концу этого века ситуация местами даже ухудшилась вследствие роботизации и развития искусственного интеллекта, которые уничтожили множество профессий и снизили спрос на человеческий труд.

В развитых государствах, которые могли позволить себе выплачивать безработным гражданам более-менее достойный гарантированный минимальный доход, эта проблема рассматривалась как социально-психологическая. Там основным вызовом для правительств и общественных организаций было научить миллионы людей, потерявших профессию и чувствующих себя ненужными, найти своё место в творчестве, здоровом досуге и активной социализации. Однако для наименее развитых стран это был серьёзный вызов экономический, грозящий нищетой и нестабильностью. И международное сообщество не прилагало, по мнению многих, включая Сашу, достаточно усилий, чтобы помочь им.

Повидав во время работы в МАГАТЭ воочию, как выживают люди в Судане, Нигерии, Танзании и в других неблагополучных уголках планеты, и к каким последствиям, включая войны, голод и терроризм, это приводит, Саша испытывала буквально аллергическую реакцию на вызывающую демонстрацию бессмысленной роскоши.

— Боже мой, какая красота! — воскликнула, тем временем, Джилл, глядя на то, как заходящее солнце живописно окрашивает в красный отлив беспокойные этим днём воды Атлантического океана.

Несмотря на то, что темень ещё окончательно не опустилась на землю, территория богатого имения уже была красиво освещена сотнями уличных светильников. К тому моменту, как SR-115 совершил посадку, по обрамлённой аккуратно постриженными кустиками подъездной дорожке к посадочной площадке уже подъехала группа красивых электрокаров со сферическими стеклянными крышами.

Около опустившегося трапа их ждала лучезарно улыбающаяся красивая латиноамериканка, на вид примерно 30–35 лет, в стильном деловом костюмчике. Сашина нейросеть всё ещё полноценно не функционировала, так что имя, место работы и другие идентификационные данные этой особы, даже если она не скрывала их от публики, были ей недоступны. Между тем, много выводов можно было сделать и невооруженным глазом.

Каждая деталь в её образе говорила о респектабельности и достатке: белоснежные ровные зубы, умело подкорректированные пластическими хирургами форма носа и губ, профессиональный макияж, свежая укладка ухоженных волос, идеально сидящая на ней дизайнерская одежда, стильные элитные аксессуары, шикарные туфли на высокой платформе, элегантная оправа брендовых очков. Несмотря на то, что улыбка девушки была приятной и дружелюбной, усталая и растрёпанная Саша почувствовала раздражение, подумав о том, что намётанный глаз этой расфуфыренной бизнес-леди сейчас внимательно оценивает её образ неотёсанной мужиковатой провинциалки.

Аристократичную сеньориту сопровождал благообразного вида дородный латиноамериканец средних лет с приятным округлым лицом, ухоженными закрученными кверху усиками и гостеприимной широкой улыбкой, которая вполне могла быть и неискренней. Его костюм подошел бы под образ управителя или конферансье из дорогого казино либо отеля.

За их спинами стояли с каменными лицами и подозрительно таращились по сторонам, не вынимая рук из карманов, четверо «шкафов» в чёрных костюмах, с трудом охвативших их широкие плечи. В каждом из этого квартета за милю можно было распознать телохранителя.

— Мистер Форд! — с ангельской улыбкой приветствовала вышедшего первым Форда латиноамериканка, перекрикивая затухающий шум двигателя.

У неё оказался приятный голос с оксфордским произношением, в котором не обнаружилось и следа характерного латиноамериканского акцента. Несоответствие между внешностью модели из латиноамериканского сериала и говором гида из Букингемского дворца несколько резануло слух.