Приблизительно так же обстояли дела и с Батон-Руж. Главой был Лоуренс Кинг — полностью полагающийся в «вопросах безопасности и обороноспособности штата Луизиана» — на Странника, обращаясь к Нему не иначе, как «Босс». Батон-Руж все так же с лихвой снабжал топливом всю Луизиану. Оставалось и на «продажу». Отсюда же поступали неплохие пополнения продовольственного запаса.

Лафайет — третий и последний город — в основном заселялся людьми, прибывшими издалека. Можно сказать, беженцами. Там уже правил бал, не кто иной, как самый проворный мексиканец — Рамиро Круз. Или просто — «Рам». Сам караванщик особо на месте не сидел, плотно занимаясь торговлей и продолжая разъезжать по стране на своем любимом Мэндесе. Лафайет быстро превратился в испанское поселение — под чутким руководством его Анхель, и доверенных людей. Город (или то что от него осталось и постепенно восстанавливалось) служил неким перевалочным пунктом для торговцев из других штатов. Огромной территорией для хранения топлива из Батон-Руж. Базой для подготовки солдат — для всех трех городов и «воротами на Запад». Вся деятельность выживших — занимала по сути, жалкую площадь небольшой территории на юге штата — поближе к воде.

Были и те, кто предпочел вести свое существование, подальше от крупных сборищ людей. Но мелких поселений остался мизер. Всего шесть лагерей…

— Так значит, воруют только еду? — Феникс поставил кружку с кофе на стол, — Я правильно понял? Ни людей, ни оружие, не боезапас, ни топливо…

— Да сэр. Только еду! Я все понимаю, есть хотят все! Но в таком количестве! Подчистую, понимаете?! — едва не расплакался глава поселения, — Мы готовили груз для отправки в Палметто!!! Вам сэр! Бандиты напали на собранный караван. Они едва ли не каждый день нападают на наши склады! Мои люди начинают голодать, мистер Странник! Мы, мы пытались перепрятывать, но они словно крысы, или какие-нибудь паразиты — находят лазейки! В подвалах; под землей. Даже под охраной! Мы не можем их выследить! Это самая главная проблема!!! Их словно и нет вовсе!!! — распалялся Остин все сильнее.

— Кстати о «крысах»… — вежливо перебил его Феникс, дождавшись когда глава возьмет пару секунд на одышку, — Есть вероятность, что это делают твои же люди?

— Конечно, я предполагал подобное. Подозреваемых в хищениях наказывали. Трое человек были заперты и содержались под охраной. Еще двоих мы вообще выгнали! Но еда все равно продолжала пропадать! И продолжает! Только вчера ночью — был новый набег. Эти бандиты словно чуют, где есть чем поживится!

— Они убивают?

— Эм… я даже не знаю как сказать…

— Скажи как есть.

— На телах… нет следов, сэр.

Феникс на секунду замер. Вдруг сильно нахмурился:

— Те, кого ты подозревал в похищениях — несли какой-то бред, верно?

Остин побледнел, как свежевыбеленная стенка:

— От-откуда вы знаете сэр?…

— Сколько говоришь, это продолжается? — Странник отпил еще из кружки, предложенного Ему кофе, и подумал что вероятно пьет «неприкосновенный запас» этих людей.

— Две недели! Последние две недели! — выразительно поднял два пальца правой руки Остин.

— Хорошо… Я посмотрю, что можно сделать.

♠♠♠♠♠♠♠

Выстрел.

За ним еще один и еще.

Миранда перепугано завизжала. Ничего не понимая и откровенно говоря, уже приготовившись к смерти — Нэнси открыла глаза и приподняла голову. Маньячка, пятясь все дальше и дальше от той кого так страстно желала казнить — голося со страху, выпускала один патрон за другим, в надвигающуюся на нее тварь.

Штурман сглотнула с трудом и глоток крови этот — отдался болью в груди. Дыхание сперлось, а конечности онемели. Тварь — приближающаяся на сладостный запах крови — напоминала собой огромных размеров кошку. Ну если бы кошку размером с легковушку, растянули в длину портовые буксиры. Позвоночник ее, неестественной большой длинны — изогнулся дугой, а сквозь кожу живота, с редкими клочками сохранившейся шерсти — торчали острые как ножи, реберные кости. Все четыре лапы, на кои и опиралось существо — были напрочь лишены какого бы ни было покроя: будь то мышечная ткань, кожа или шерсть. Лишь громоздкие и костлявые лапища, с поразительно широкими и казалось, весьма заточенными когтями. Словно вышедшее из под пера средневекового художника евангелиста, изображающего картины исчадий Ада и прочей нечисти — мутант выглядел ужасающе отталкивающе. Пули не причиняли существу особого беспокойства: при каждом новом попадании, оно лишь слегка поддергивалось и замирало на доли секунды. Короткий, подобный обрубку хвост — вздрагивал в унисон со звонкими хлопками гласа оружия. Почему-то именно в тот момент, Нэн подумала о том, что только хвост существа уцелел и остался практически неизменным. Именно по этой части мутанта, она догадалась, что тварь когда-то была обыкновенной рысью… Вероятно…

Ор Миранды, продолжающей отступать все дальше и дальше от избитой и беспомощной Нэнси, внезапно прервался. Полоумная запнулась и рухнула на спину. Мутант предпочел больше не оттягивать время приема пищи. Мощным прыжком с места — хищник настиг барахтающуюся и визжащую на земле добычу.

Прозвенели еще два пистолетных выстрела, ушедших в никуда — и заброшенную ферму огласил истошный вопль разрываемой на части сумасшедшей. Нэн отвернулась от сцены кровавого месива и зажмурилась. Но мучения для «палача» Нэнси только лишь начинались. Пытка полоумной не прекратилась с молниеносной атакой мутанта. Оно вгрызлось в живот Миранды своими клыками, моментально вспоров ее брюшную полость и принявшись жадно пожирать кишки, вопящей женщины. Хрипы и булькающие отзвуки умирающей Миранды, отдавались эхом в ушах Штурмана, еще несколько кошмарно длительных секунд. Маленькая женщина перевернулась на бок, затем полностью на живот. Острая режущая боль пронзила насквозь и достигла позвоночника, и само основание черепа со скоростью света. Наверняка сломано ребро. Или несколько. Успевшие заплыть от побоев глаза — отказывались передавать внятную картину мира — рисуя перед ней размытое изображение. Слишком быстро темнело в глазах и невероятно сильно тошнило. Внутренности казались перевернутыми. Их будто вынули и засунули обратно в неверном порядке. Прилагая все силы, Нэнси постаралась отползти. Хотя бы отползти! О большем она не просила! Может удастся забиться подальше, в какой-нибудь угол! Переждать! Черт побери! Она не может здесь подохнуть! Не имеет права!

Забавно, что казалось морально готовый к смерти человек — забывает о данных обещаниях. Но более забавно то — как он о них вспоминает, когда смерть решает задержаться. Мучения и боль сподвигают нас на неравную борьбу. Инстинкт самосохранения не так то просто отодвинуть на второй план. Конечно… Не у всех. Сдавшихся — ничто не спасет.

Только Нэнси не собиралась сдаваться. Не для того она выживала все это время, чтобы сейчас перевариваться отдельными кусками в брюхе мутанта. Если конечно, в этом брюхе хоть что-то задерживается, а не вываливается наружу, через дыры на пузе. А вот утробный хрип над головой — весьма однозначно давал понять, что пора бы уже и выкидывать полотенце на ринг…

Штурман медленно приподняла голову насколько смогла и встретилась взглядом с парой темных глаз — горящих бешеным голодом, на наполовину обглоданной кошачьей морде. Это был даже не рык. Так, хрип — доносившийся из приоткрытой пасти. На нижней челюсти остались крупные лоскуты бурой шерсти, но вот верхняя часть морды — была лишена куска плоти. Нос отсутствовал полностью, как и кожа вокруг — обнажая строения костей черепа и челюстей.

— Что уставился… — Штурман перевела дыхание, бесстрашно глядя прямо в рожу мутанта, — …Нахер иди… Я не вкусная…

Полумертвый, или полуживой хищник, тут уж как больше нравится — неожиданно припал к земле на своих костлявых лапах и резким движением дернулся в сторону. Не успела Нэн подумать, что она настолько страшна что от нее шарахаются мутанты — как до слуха долетел громкий хлопок. Круто повернувшись в противоположную сторону, отчего заныло где-то в шее — Нэнси с удивлением заметила приближающуюся с большой скоростью серую кляксу. Вот мгновение, и клякса превращается в стремительную молнию — переливающуюся металлическим оттенком серого. Новый хлопок, уже ближе, а вслед за ним воинственный вопль, беспредельно знакомого голоса. Серая стрела порывисто и совершенно бесшумно — перемахнула через лежащую на земле маленькую женщину и врезалась в мутанта, сцепившись с ним единый клубок. Раздалось громкое шипение, напоминающее о прежней природе мутанта. Выстрелы примешивались к звукам драки двух мутантов. Облако пыли поднялось вокруг кубарем борющихся существ. Рык хищника смешался с хриплым шипением и какими-то ультразвуковыми воплями, скачкообразно меняющих друг друга. Девчачий голос стал слышен более отчетливо. Крик неистовой злости, подобный крику древнего варвара — остро раздавался сквозь череду несмолкающих выстрелов.