— Уици… — тихо начала брюнетка.

— Не называй меня так!!! — во всю глотку заверещала девчонка, — Я ненавижу это имя!!!

Третий участник этого маленького собрания — спешно приблизился к девочке и постарался унять ее вспышку злобы. Получилось не очень. Неуверенные, ломанные движения худых рук — не оказывали никакого влияния на пышущего ненавистью подростка. Святая в очередной раз подумала о том, как же Доктор боится этого создания. По справедливости — ей и самой бы стоило хоть немного страшится самого старшего из Вечных. Но к Колибри, она испытывала лишь презрение…

— Поганые смертные! От них одни проблемы!!! Почему мы должны что-то исправлять?!

— Успокойся chérie… — пролепетал мужчина, неуверенно и с боязнью положив свои руки девочке на плечи. Уицила с отвращение отдернула плечо, сверкнув на Доктора затуманенными от злобы глазами. Гриф почтительно склонил голову и отошел назад.

— Как ты вообще можешь… как ты можешь просить за это ничтожество, Голубка? — непонимающе смотрела Колибри в глаза брюнетки, — Он отказался от благословления Древних! Он якшается со смертными! Он создал поганого гомункула!!! Одно это — оскорбляет наше предназначение!!!

— Мы одно целое Лимос! — воскликнула Смерть.

— Феникс отказался от нашего общества. — с омерзение в голосе, словно выплюнула, произнесла девочка, — И не в первый раз, заметь. Выгнал нас. Опять! Он всегда был слишком благосклонен к людям. Его это и погубило… Это должно было случится рано или поздно…

— Ф всегда презирал нас! Сколько раз он стрелял или отрубал от меня части тела?! — подал голос Чума.

— Заткнись Гриф. — уже более спокойным тоном произнесла Голод, устало опустив голову, — …Он постоянно твердит о «выборе» — наплевав на свои обязанности. Он его получил. — обратилась Колибри к Смерти, — Не нужно пытаться сохранить то что сохранить нельзя — за это всегда приходится платить слишком дорого. Но если ты беспокоишься о своей участи…

— Мне нет никакого дела до себя. — грубо отрезала Святая.

— Какая жертвенность… — усмехнулась девочка, — В таком случае — я не вижу никакой проблемы. Его заменят. Вот и все… Привыкнешь…

Уицила вернулась к «копанию» в багажнике:

— …И откровенно говоря, его предшественник — мне нравился больше… Посмотрим, кто там будет следующим…

— Неужто ничего нельзя…

— Голубка. — девочка с надменностью на лице уставилась на брюнетку, — Ты начинаешь раздражать…

Санта Муэрто глубоко вздохнула и собиралась покинуть общество Вечных.

— Зря я пришла.

— Именно! — радостно воскликнула девочка. Святая слегка удивлено обернулась на такую резкую смену интонации. Колибри с одержимым голодом в глазах, глядела на не вскрытую упаковку вяленого мяса в своих руках: — Уничтожь живых. Заставь его убивать. Пусть выполняет возложенные на него обязанности… — не глядя в сторону Голубки сказала Лимос. Последние слова утонули в утробном рыке — издаваемой Вечной, что так яростно принялась вскрывать упаковку с едой зубами.

Смерть покачала головой и удалилась — оставив эту парочку продолжать заниматься мародерство — уничтоженного ими самими автомобиля — с четырьмя, ни в чем неповинными людьми «на борту».

РУХНУВШИЕ НЕБЕСА

(Extreme Music — Falling Sky)

Привычное сковывание конечностей…

Он вновь умер. И вновь вернулся.

Когда же это закончится?…

Странник медленно и тяжело приподнялся на руках, с трудом оторвав закоченевшее тело от холодной земли. Куски дерна осыпались с Его спины, опадая на ворох пожухших листьев. Голые деревья безмятежно тянулись ввысь своими корявыми лапами — расчерчивая бледно-молочное полотно неба неровными линиями. Тишина и покой окружающей действительности — плохо вязалась с произошедшим недавно…

Недавно?

Сколько прошло?!

Изрытая темная земля вокруг Его «ложа» — от взрывов гранат и свинцовых «истребителей»; изрешеченные пулями деревья — жалобно и немного осуждающе глядящие темными отверстиями на своих стволах Ему в лицо. Уничтоженные четыре автомобиля беженцев из Гранд-Айленд — с тоской смотревшие в пустоту перед собой, закопченными и треснувшими фарами — из-за пожара, охватившие их тела…

Странник быстро осмотрел Себя.

Вся одежда превратилась в один обугленный комок — пристав влажными черными сгустками к телу. Грязь и гарь покрывали руки, и должно быть лицо. Он медлительно, покачиваясь на нетвердых ногах смог встать во весь рост. Кусок расплавившейся кожаной кобуры из под револьвера слипся с остатками брюк. Сам револьвер, с когда-то длинным стволом и красивой резной рукояткой — Он обнаружил поблизости, с полностью уничтоженной казенной частью и вывернутым едва ли не на шиворот барабаном. Magnum Research BFR, в прекрасном винтовочном калибре.45–70 — был безнадежно утрачен. Собрав воедино детали, что смог отыскать поблизости — Странник возложил останки оружия прослужившего Ему «верой и правдой», в ту же землю — откуда поднялся Сам. Присыпал горстью земли — предав револьвер Царству Мертвых — как истинного воина.

С тоской взглянул на сожженный остов Своего Mercury Montclair. Попрощался и со старичком, подавленно прикоснувшись к холодной стали ладонью.

Весь Его внешний вид и окружающая обстановка — свидетельствовали о том, что Он все еще находится в том же времени. Но вот сколько прошло, этого проклятого времени — Странник не знал.

И очень боялся узнать…

♠♠♠♠♠♠♠

…Еще на подходах к дому — Его все больше и больше охватывала ужасающее, свербящее в груди чувство непоправимой утраты. Безнадежной тоски, что подобно спруту захватывала разум — обнимая склизкими щупальцами — и заставляя Его все ускорять и ускорять шаг, двигаясь к Нуй Пэк.

Но вот знакомая стена, воздвигнутая из корабельной стали…

Ловушки вокруг лагеря — сработавшие безотказно…

И пустующий проем ворот…

Сердце оборвалось.

Сорвавшись на бег Странник с леденящим ощущением неизбежности — ворвался на территорию базы, ставшей Ему «родным домом». Босые ноги — вставшие на поле осколков и гильз — пронзила боль. Загнанно озираясь по сторонам, в нелепой надежде живого существа увидеть хоть намек на исправление и избавление от постигшей участи — Он крутил головой и затыкал рот кулаком, не позволяя Себе сорваться на крик ужаса.

ХОТЬ КТО-ТО!!!

НУ ХОТЯ БЫ КТО-НИБУДЬ!!!

ПРОШУ!!!

Изуродованные, искалеченные тела — не давали ответа, безразлично возлегая вокруг.

Хладные, окоченевшие трупы людей, что Странник когда-то знал…

С оторванными конечностями. Застывшими лужами крови. Расстрелянные и истерзанные тела вокруг Него. И не одного живого…

Он звал их по именам. Кричал — в надежде что кто-то уцелел. Спрятался. Затаился…

Но огонек надежды все угасал и угасал, превращаясь в какую-то бессмысленную и беспощадную искру — способную прожечь в тебе дыру размером с галактику или испепелить тебя целиком. Надежда умирала — уступая место неумолимому отчаянию.

Вот Джессика — с развороченной грудью от прямого попадания крупного калибра, и остекленевшими глазами — непонимающее смотря в серое небо на собой. Мая — расстрелянная в спину — укрывавшая своим телом, в последний миг своей жизни другую девушку. Совсем девчонка, прошедшая такой путь от несмышленого ребенка боящегося вида крови — до замечательного медика, спасшего не одного человека… Она так и умерла, прижимая к себе живое существо и стараясь его спасти, крепко зажмурив глаза. Константино — верный и преданный человек. Главный строитель Нуй Пэк, которого Странник так уважал и ценил. Взрывом итальянцу оторвало обе ноги, и тело его, Он нашел в кучи гильз. Тино бился до последнего…

Поле боя…

Опять! Все сызнова! Все по новой!