Махина серо-стального оттенка еще несколько секунд поглядела на караванщика — голова которого находилась буквально в двадцати сантиметрах выше его собственной — затем, Рам был готов поклясться что пес кивнул, и беззаботно, со скучающим видом вернулся на веранду.
— Нэнси. Это Рамиро. Хозяин торгового каравана. Мы познакомились в Иллинойсе…
— Приятно познакомиться. — Нэн сдержанно улыбнулась и протянула руку.
— И мне! Мне очень! — Рам аккуратно и нежно пожал протянутую ему руку.
— Нэн, будь добра. Пройдись по рядам торговцев. Посмотри, чего полезного мы можем приобрести у сеньора Рамиро. Караван за стеной.
— Конечно.
Рам проводил восхищенным взором маленькую женщину:
— И где Ты только таких находишь…
— Я же тебе говорю: сами приходят… Присаживайся. — Феникс указал на кресло у камина, — Выпьешь?
— Нет, спасибо. Жарко очень. Да и рано еще… мне назад еще ехать…
— Может побудешь пару дней? Расскажешь чего вокруг твориться?
— Я бы с радостью, но не могу. Заказ на партию топлива в Кентукки. Ждут завтра. Я и так из графика выбиваюсь из-за…
Рам нахмурился. Недобро глянул на Странника:
— Ты куда Своего напарника засунул? Ты чем думал?
Феникс остановился на месте — молча смотря на торговца. Не произнеся ни слова — обошел кресло и медленно сел:
— Чем Я думал — не твоя забота… Рассказывай.
— Ну во-первых: я понятия не имел, что торгую с Твоими врагами! Честное слово! Я всем и каждому передам, чтобы не смели торговать с «Белой Силой»! Я тебе обещаю!!!
— Рам. Успокойся… Что с Аврелием?
Мексиканец сполз в кресле и широко расставил ноги. Глубоко вздохнул:
— Мой караван был в Батон-Руж три раза. Включая сегодня. И это просто бизнес! Ничего личного, я Тебе клянусь!
— Рамиро…
— «Bien… Bien…» Ну так вот: приторговываем мы значит понемногу; стоим уже пару часов. У местных в основном выпивка и наркота всякая на обмен. Скверное место, хочу тебе сказать! Грязно. Пахнет ужасно. И они называют это «жилой зоной»… И вдруг, гляжу и глазам своим не верю! Знакомое лицо! «Perdóneme» конечно, но нашего «loco» — нужно вытаскивать! Выглядит Аврелий просто ужасно! «Es abominable!!!» Свет жизни гаснет в его глазах, gringo!!! Ты слышишь?!
Разгоряченный праведным гневом и чувством несправедливости — Рамиро приподнялся в кресле и почти проорал последнее — глядя на смотрящего в пустоту Странника. Феникс сидел неподвижно, и не выражая каких-либо эмоций — смотрел в одну точку, ледяным нечеловеческим взглядом:
— Не ори… Что Аврелий сказал?
— Мы смогли обмолвиться только парой фраз. Он сказал, «что находиться в плену; что он под наблюдением; что не может отсюда выбраться; кратко объяснил как Тебя найти… и что очень хочет домой…»
Глава V (Часть Вторая)
САБОТАЖ
(Beastie Boys — Sabotage)
— «Я застрял… Как можно было так по-дурацки попасться?… Идиот… Какой же я идиот…»
Гнетущая атмосфера…
«Не взять — не дать»…
За ним следят. Наблюдают. Контролируют каждый шаг, каждое движение. Это не паранойя. Не мания преследования. Аврелий точно знает, что находиться в плену. Как мышь, в безопасной мышеловке. Он не может отсюда выбраться. Не может сбежать. Даже в том проклятом лагере рабов — все было предельно просто. Есть надсмотрщики: есть пленные. А сейчас…
— «Никто даже не смотрит на меня, но стоит попытаться пройти в другую часть этого огромного лагеря — как тут же кто-нибудь поинтересуется: „Что я здесь делаю?“ Мне закрыто всюду. Каждый, каждый в этом ебанном городке знает, что я чужой! Думаю, они прекрасно осведомлены в вопросах моей принадлежности к вражеской группе. Но продолжают — усердно продолжают — делать вид что они не в курсе. Я не в силах узнать хоть что-то полезное. Ту информацию, что мне удалось „собрать“ лишь жалкие крохи…»
За две недели, проведенные в «тихом чистилище» — Марк выяснил, разве что все выжившие здесь — обожают выпить.
— «Три бара! Господи! И в них постоянно полно народу. Прекрасный способ забыться и убежать от реальности, ничего не скажешь… И это работает. Обыкновенные обыватели, что влекут свое существование за стеной города «Белой Силы» — выглядят очень расслабленными. Довольными. Это только обертка… Не думаю что для меня конкретно. Да это было бы и глупо. Нет. Скорее для себя самих. Для того, чтобы не замечать что твориться вокруг. Во что они превратились.«
А разве изменились ли люди? Нет. Ни черта подобного. Всего лишь стали самими собой. Уперто не замечать произвола тех кто во главе; пресмыкаться перед тем кто сильнее; закрывать глаза на насилие над теми, кто рядом с тобой; пользоваться другими, чтобы прожить еще один жалкий день своей никчемной жизни…
То что Аврелий презирал всю свою сознательную жизнь в людях — было «раскрашено» самыми грязными и омерзительными, но такими яркими красками, в лагере СБ. И именно это — намного сильнее убивало его морально, чем сам факт «заключения».
Именно здесь, сам того не желая — Марк вспомнил все то, за что так сильно ненавидит сборища людей. И самих людей.
Он же теперь замкнулся в себе. Обречённый на жестокое одиночество, он смотрит вокруг, но мнения своего не высказывает никогда. Что ему до идей, разногласий, верований, наслаждений. Он не в силах ничем поделиться с другими и охладел ко всему. Мысль его незрима и непостижима. Время проведенное рядом с Боссом… и с Клем… да и с остальными друзьями: заставило его забыть на какое-то время о своей презрительной стороне личности. Из-за этого — он расслабился. Потерял бдительность. Теперь злился на себя; ненавидел себя за такую глупость… И очень скучал по дому…
— Эй! Мужик! Ты чего здесь забыл?!
Высокий лысый мужчина — стоявший у прохода в соседнее отделения лагеря с автоматом на ремне — высокомерно изучил Аврелия с ног до головы:
— Проваливай пока ходить можешь! Сюда посторонним нельзя!
…И так повсюду…
Каждый из вооруженных ублюдков — знает его в лицо. У них приказ. Естественно…
И все же… Застрять в «жилой зоне»… Да… Были свои плюсы.
«Жилой зоной» — именовалась территория в два квартала Батон-Руж, где «ночевали» и «отдыхали» практически все члены «Белой Силы». Ну а наличие баров именно здесь — давало возможность, периодически услышать кое-какую информацию. Пьяные ублюдки редко следят за своей речью. Из различных разговоров — услышанных урывками или случайно подслушанных — Аврелий смог собрать воедино, более-менее целостную картину. Но только о прошлом, с малыми вкраплениями настоящего.
— «…Количество видимых мной здесь людей, превышает сотню. С лихвой. И это только работяги: трудящиеся на пищевых фермах — находящихся здесь же. Охрана — что не покидает территорию лагеря. Ополчение значит. „Выездные“ — что мотаются по округе, сопровождая караваны и производя сбор платы с мелких лагерей в округе. Уверен что рядом с Борком — имеется по меньшей мере, еще около полсотни бойцов. Но я не уверен. Лишь догадки. Резиденция местного барона — располагается восточнее „жилой зоны“. У прохода укрепленная баррикада, с двумя крупнокалиберными пулеметами. Туда периодически таскают еду, выпивку и девочек — приглянувшихся Борку. Но он сам никогда не показывался именно здесь. Наблюдателей, наверняка докладывающих напрямую главному — я смог вычислить троих. Думаю, есть и другие. А еще здесь полно наркоты. Ума не приложу, где бойцы СБ берут героин. Не исключаю, что производят сами… И черт возьми! Я не видел еще ни одного человека, кто не пил бы или бы не сидел на колесах. Или на игле… Так. Сосредоточься. Спокойней Марк. Спокойней…»
Аврелий бесцельно бродит среди сооруженных прямо под открытым небом лежанок. Множество людей — под кайфом и просто пьяных — «тусуются» по территории «жилой зоны». Грязь. Смрад. Отходы человеческой жизнедеятельности бьют в нос, вызывая тошноту. Вот какого-то бедолагу запинывают ногами двое уродов, в маленьком переулке; а вон напротив, через улицу — несколько тварей сношаются прямо на картонке — в блевотине и ссанине. Аврелий в тысячный раз проходит по этим мерзопакостных улицам — бессознательно направляясь в цеха с крытыми фермами. Туда ему можно. Только туда, да и в бары. Устроившись работать на ферме — получил возможность сохранить остатки разума. Но спать здесь не дозволялось. Пришлось искать укромный уголок, где-нибудь поблизости. Если не выполняешь никакой работы — можешь сдохнуть от голода. Платят выпивкой или таблетками. Обмениваешь их на то что хочешь в пункте выдачи. Конечно, можно и проще: отобрать у тех кто послабее и не заморачиваться. Так существуют порядка сорока процентов этой клоаки. Но находясь под присмотром «свыше» — Марк решил лишний раз не светиться. И вот, очередной вечер уныния и злобы — и наш парень перебирает в голове все данные в тысячный раз, не прекращая размышлять о побеге:
