Особенно радовал глаз отдел «ягоды ведрами»: здесь были представлены малина (2 р. и 1 р. 80 к.), черника (60-70 к.), клубника полевая (80 к. и 1 р.), мед сотовый (20 к. за фунт) и свежий (4 р. 60 к. и 5 руб.).

Домой добрался, завалился спать. Велел сеструхе в шесть часов разбудить. Выдал ей часы для контроля. Вообще, Наташку, не зря взял. Есть кому, и еду приготовить и постирать. Ещё, услышал утром как она потихоньку что-то напевает, заинтересовался. Мысли кое-какие, насчёт неё появились. Как разбогатеем, слуг наймём, надо будет её будущим заняться. К делу своему пристроить.

Ещё, нужно будет кучера нанять с лошадью, надоело уже пешком таскаться.

Выспался отлично, размялся немного, поотжимался от пола. Сотку отжиманий без проблем сделал, видно что не предел. Хотя, ту же сотку, в двадцать лет, я и в прошлой жизни отжимался. Чаю попили с Наташкой. Рассказал ей, что и как. Попросил с соседями особо не болтать, на вопросы отмалчиваться. Объяснил про псевдоним. Слушает, а у самой глаза круглые. Ничего, привыкнет помаленьку.

Оделся попроще, решил сценическую одежду с собой отдельно взять. А, то пока дойдёшь, вспотеешь весь. Будет потом, как от козла пахнуть. Вспомнил, как раньше после тренировки, в спортзале поступал. Полотенце влажное, водой смоченное, в пакет полиэтиленовый завёртывал, а потом после тренировки обтирался. Здесь, пакетов нет, правда. Ничего, кусок старой клеёнки нашёл, завернул. Сидор солдатский, от старых хозяев остался, достал. Всё туда уложил. Подумал, револьвер добавил. Мало ли оно как повернётся. Нет, надо кучера заводить. Деньги, трофейные есть, а там заработаем ещё.

На половине пути не удержался, увидел извозчика, крикнул его. До ресторана с комфортом доехал. За 20 копеек всего. Там, управляющий ждал уже. Проводил до маленькой комнатки, недалеко от своего кабинета, типа гримёрная. До 8 часов, время ещё есть. Переоделся не спеша, в зеркало рассмотрел себя подробно. Вроде всё в норме – орёл, да и только. Тут и идти на сцену, пора уже. Ну, с богом.

Ресторанный сервис в царской России был развит настолько широко, что его услугами могли пользоваться и небогатые люди. Вот как один из современников описывает своё первое посещение ресторана в далёком 1913 году: «После окончания последнего гимназического экзамена мы решили собраться вечером и поехать в ресторан Зоологического сада. Выяснили, что на товарищеский ужин можно потратить два рубля с человека. Пошли в ресторан. К нам подошёл солидный господин – метрдотель в смокинге с бантиком под толстым подбородком. Он спросил: «Что вам угодно, молодые люди?» Перебивая друг друга, мы несвязно объяснили, что хотим отметить окончание гимназии, что мы впервые в ресторане и не знаем, с чего нам начать. Метрдотель любезно ответил: «Всё устроим, только скажите, сколько вас человек и сколько вы ассигновали на это празднество». Мы ответили. Метрдотель сказал: «За эти деньги я вам устрою великолепный ужин. Пойдите, погуляйте по саду минут двадцать». Когда метрдотель через полчаса подвёл нас к длинному столу, мы даже испугались – очень уж много было наставлено на столе разных бутылок, закусок, фужеров. Думали, что он ошибся и потребует ещё денег. Но оказалось, что всё предусмотрено в пределах наших капиталов. Закуски тоже были не из дорогих, но поданы красиво. С точки зрения гимназистов, всё было очень шикарно. За время ужина несколько раз приходил метрдотель, спрашивал, всем ли мы довольны.

Глава семь.

Дамы и господа! Сегодня, впервые в нашем городе, перед вами выступит, исполнитель романсов и народных песен, автор собственных композиций, Сергей Ленский! Прошу любить и жаловать!

Под нестройный звук редких аплодисментов, я взбежал на сцену и коротко поклонился. Волнения не было абсолютно. Зал ресторана был заполнен где-то на две трети. Одну треть аудитории, составляли лица женского пола, нарядно и со вкусом одетые. Мои будущие зрители ещё не успели, как следует приложиться к спиртному, поэтому все внимательно и с ожиданием смотрели на сцену. Только, два пожилых купчика, на заднем плане, что-то тихо обсуждали между собой, вяло ковыряясь вилками в стоящих перед ними тарелках.

«Утро туманное, утро седое…» - начал я с классики. Затем без перерыва «Очи чёрные…», «Ямщик, не гони лошадей».

Сделав небольшой перерыв, я посмотрел на публику… Слушали все. Воспользовавшись паузой, зал разразился аплодисментами. Хлопали, уже гораздо веселее, чем в начале.

Решив, ковать железо, пока горячо – я, подождав, пока стихнут овации, обратился к зрителям.

- А, сейчас, хочу представить вам две новые песни, музыку и слова которых, я написал сам. Перед широкой публикой исполняются впервые.

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,

В расплавленных свечах мерцают зеркала...

Напрасные слова, я выдохну устало,

Уже погас очаг, ты новый не зажгла.

Зал замер, вслушиваясь в магию, этого замечательного романса.

Напрасные слова - виньетка ложной сути.

Напрасные слова, нетрудно говорю.

Напрасные слова, уж вы не обессудьте,

Напрасные слова, я скоро догорю.

Закончив петь, я на секунду прислушался: в зале стояла оглушительная тишина. На входе стала собираться небольшая толпа из обслуживающего персонала и постояльцев гостиницы.

Довольно улыбнувшись, я продолжил:

- Я хотел въехать в город на белом коне,

Да хозяйка корчмы улыбнулась мне.

На мосту, видно, мельник взгляд бросил косой,

И остался я на ночь с хозяйкою той.

Зал замер, тишина стала осязаемо вязкой.

Белый конь, белый конь, я тебя потерял.

Белый конь от меня по степи ускакал.

Белый конь, белый конь, потерял я коня,

Только снег, белый снег укрывает меня.

Успех был полный. Успех был оглушительный. Толпа у входа, уже превысила по численности, посетителей ресторана.

Пришлось, под гром оваций, ещё по два раза петь последние две песни на бис. Как, я понял, несколько раз на бис, это обычно для данного времени.

В конце концов, под заметное облегчение, делающего мне страшные глаза управляющего, я, коротко поблагодарив, своих слушателей за внимание, покинул сцену. Управляющего, понять можно, прибыль ресторана напрямую зависит, от выпитого и съеденного. А, пока я пел, посетителям было не до еды.

- Какой успех! Ах, какой успех! – горячо пожимал мне руку, в своём кабинете, Степан Васильевич. На радостях, он предоставил мне свободный номер на третьем этаже, чтобы я смог отдохнуть перед следующим выступлением. Сообща решили, ограничатся на нём тремя песнями.

Выступив в десять часов, исполнил всего три композиции. Публика была уже другая, встретили благожелательно, но три песни было мало, чтобы добиться такого же успеха, как на дебюте.

Управляющий намекнул мне, что самая денежная публика, из купцов и чиновников, собирается после 11 вечера. Гулянка, в которую превращается чинный ужин в ресторане, часто продолжается до четырёх часов утра, т.е. до самого закрытия.

- Уж, не подведите, дорогой Сергей Николаевич. Дайте жару!

И, я дал, жару! Увидев, битком набитый зал, уже давно «под градусом», я решил поменьше исполнять романсов академического типа. Надо, быть ближе к народу, которому хочется послушать, что-нибудь о привычном, более близком к их субкультуре.

После, короткого представления, не обращая внимание на разговоры и легкий шум в зале, я сразу начал с козырей.

Я хотел въехать в город на белом коне,

Да хозяйка корчмы улыбнулась мне.

К середине песни, шум в зале стал стихать… Конец слушали уже все.

- Исполнив, песню ещё раз на бис, не обращая внимание на требования о повторении, я запел «казацкую», на стихи советского поэта Давида Самойлова:

Когда мы были на войне,

Когда мы были на войне,