– Я пишу, мама, – говорю как можно более коротко.

– И что? Это не освобождает тебя от выполнения домашних обязанностей!

Я пережёвываю котлету с макаронами и пропускаю это мимо ушей. Не хотелось бы сейчас снова поднимать вопрос о моём неправильном выборе. Ведь, сколько себя помню, мне всегда хотелось стать писателем, просто в школе у меня не набралось достаточного опыта. Мне было страшно учиться рядом с одноклассницами, которые частенько надо мной издевались. Ещё в школьные годы единственными моими друзьями стали книги, персонажи которых мне оказались ближе, чем ровесники.

В школе же я пыталась писать книги и пробовала силы в сочинении стихов. Для меня не оставалось сомнений в том, что следует выбрать профессию журналиста, потому что многие известные писатели работали сначала репортёрами или корреспондентами. К тому же журналистика – верный способ повидать мир, оказаться там, куда я ещё ни разу не попадала. Но в то время моим мечтам не суждено было исполниться…

Писательство для меня тогда выглядело всего лишь способом самовыражения через тетрадь и ручку. Но я пыталась. Пыталась много раз, даже если из этого и выходил просто пересказ прочитанной книги или просмотренного фильма.

Только сейчас мне хочется, чтобы сочинение книг стало именно моей профессией. Именно той работой, о которой мечтала. И каждый раз, пытаясь донести до мамы свою точку зрения, я непременно сталкивалась с возведённой стеной непонимания. Человек, который вырастил и воспитал меня, не понимал, что это призвание всей моей жизни. Путь, который я сама выбрала и по которому хочу идти.

Но рано или поздно мама поймёт и смирится с этим. Поймёт, что я не могу больше отсиживать по двенадцать-тринадцать часов в помещении аптеки, пусть даже в тепле и с контейнером еды. Не могу смотреть на то, как с каждым днём теряю возможность рассказать о персонажах, которые то и дело появляются в моей голове. Иногда до меня даже доносятся отрывки их разговоров. Чувства, о которых невозможно молчать. Поступки, которые они совершают, и жизнь, которой живут.

Со стороны, наверное, это кажется сумасшествием, но ведь музыкант, который в голове слышит ноты своего произведения, не безумен? Так почему же тогда я должна быть ненормальной? Нет, это не бред. Я именно писатель. Я должна писать и развиваться в этом направлении. По-другому не могу больше жить, не изменяясь и не двигаясь вперёд.

– Приятного аппетита! – говорит мама.

– Спасибо… – я криво улыбаюсь.

Моя мама всю свою жизнь занималась физическим трудом. Именно её трудолюбие позволило нам выжить, и, конечно же, помогли родные мамины сёстры и братья. Для неё большим достижением в жизни являлась уже моя работа в аптеке. Ну а потом – и поступление в вуз.

Не могу объяснить, почему всё внутри меня запротестовало, и мне захотелось изменить окружающую обстановку. Захотелось общаться с интересными людьми, работать над книгой, ездить в путешествия, развиваться и… просто стать счастливее. Некоторое время мне казалось, что это не совсем нормально. Зачем менять стабильную, неплохо оплачиваемую работу на будущее, полное неизвестности? А я хочу. Просто хочу – и всё!

Пишу в свободное от работы время часами напролёт. Пишу о девушке, которая с детства была психически нездорова. Но, тем не менее, боролась за свои жизнь и рассудок каждый день.

Не замечаю, как за окном темнеет, и день подходит к концу. Это моя зависимость, религия, жизнь… и от этого не убежать, не спрятаться, не скрыться. Я и так слишком много времени игнорировала свои желания в попытке быть такой, как все. Но для меня этого недостаточно – жить «как все», с каждым днём убеждая себя, что всё в полном порядке. Недостаточно жить и совершенно ничего не делать. Я не такая, как они. Я всегда была другой. Но только теперь ничто не заставит меня свернуть с моего пути. Пусть завидуют и ненавидят меня за то, что иду к своей цели!

Пусть говорят, что мне никогда не издать книги и не стать писателем. Мне и не нужно их одобрений. Они просто завидуют тому, что я нашла в себе силы признать истину, от которой столько лет скрывалась. Они завидуют, потому что мне не нужно беременеть и женить на себе мужчину, чтобы он меня содержал. Они завидуют, потому что боятся того, что у меня всё изменится в один прекрасный день.

И в тот момент, когда всё и вправду изменится, они начнут завидовать ещё сильнее. А я не буду понимать их ещё больше, потому что никогда не завидовала. Потому что всегда искренне верила, что каждый человек – творец своей судьбы. Я всегда считала, что окружающие меня люди никогда не смогут оставить меня или предать, ведь сама я так не поступаю. Ведь мне нужны друзья так же, как и я им.

Розовые очки уже разбиты вдребезги. А я ранена этими осколками. Теперь многое прояснилось для меня… Каков человеческий характер в наше время. Что данные и невыполненные обещания, признания в любви и клятвы на самом деле ничего не стоят. Ценен только накопленный опыт…

Я не чувствую раздирающую меня на части боль, когда мои пальцы касаются клавиатуры компьютера. Моё разбитое сердце перестает кровоточить и гноиться. Слова, которые появляются на экране, исцеляют меня намного лучше всяких антидепрессантов. Жизнь возвращается ко мне с каждой напечатанной страницей.

И я больше не влюблена в него.

Я свободна.

Я счастлива и безмятежна, как было до его появления в моей жизни.

В ушах наушники, и я иду на работу. Телефон настроен на частоту моей любимой радиостанции. Жизнерадостная песня заставляет чувствовать себя частью этого мира.

Совсем не замечаю, как один сезон сменяет другой и мир изменяется, потому что много времени провожу на работе. Вижу только конечный результат того, что сделала весна – листья на деревьях распустились, газоны позеленели, а с юга вернулись птицы. Люди тоже сменили свои однообразные серые одежды на разноцветные плащи, ветровки и кожаные куртки.

Меня радует солнечное утро. Меня радует, что сегодня я буду работать с Валентиной Семёновной. Мне нравится с ней работать – она старше на шестнадцать лет, и с ней о многом можно поговорить. Она довольно спокойна, рассудительна и не смотрит на меня свысока, как Эллина.

Я открываю дверь и вижу непросохший пол. Валентина Семёновна относится к тому поколению фармацевтов, для которых прибраться в аптеке не составляет проблем, для неё это естественно. В отличие от Эллины, которая кое-как раз в месяц протирает со своей стороны пыль и убирает витрины. Я знаю многих фармацевтов, которые не поддерживают порядка в аптеке, считая, что это не входит в их обязанности.

– Доброе утро! – раздаётся за кассой.

В голосе коллеги звучат нотки радости и жизнелюбия.

– Доброе утро, – улыбаюсь я. – Вы полы помыли? – спрашиваю и прохожу к шкафу, чтобы переодеться.

– Ну да! – отвечает Валентина Семёновна. – В чистоте и работать приятнее!

– Это верно, – соглашаюсь я.

Людей, с которыми интересно разговаривать в течение смены, на самом деле мало. Таких, кто не завидует, не хамит тебе в ответ, кто поможет найти препарат под завалом коробок, оставшихся от другой смены.

Мне не по душе, что в аптеке, в которой я работаю, иногда невозможно найти препарат из-за этого кавардака. Мне вообще не нравится расположение медикаментов, когда на самих верхних полках шкафа стоят препараты от давления, и попробуй найти, если спутаешь цвета коробочки или, скажем, производитель сменил оформление упаковки. Люди дают целый список, и носишься по аптеке как угорелая, собирая все лекарства. И иногда приходится отказывать из-за безалаберности другой смены. А потом, когда прибираешься перед окончанием рабочего дня, Эллина непременно жалуется заведующему, что «все наводят свои порядки».

– Нам надо было давно вместе работать, – говорит Валентина Семёновна, стоя возле своей кассы и повернув лицо в мою сторону.

Мне нравится её стрижка каре, которая актуальна в этом сезоне.