Мама ещё не пришла с работы, и я медленно плетусь на кухню, чтобы поставить чайник и разогреть что-нибудь на ужин. Я хотела обсудить с ней всё, что сегодня произошло. Под «что-нибудь» подразумевается еда, которая осталась в холодильнике со вчерашнего ужина. Например, макароны с фрикадельками.

На душе отчаянно плохо. Хочется, чтобы это ощущение прошло и всё было по-старому, но я понимаю, что уже сделала первый шаг и ничего не исправить. В любом случае, у меня есть хобби, и жить стало чуточку легче.

Я шагнула навстречу переменам, о которых и понятия не имела. Но назад пути теперь точно не будет!..

Просыпаюсь утром, чтобы отправиться на очередную первую смену. Впереди новый двенадцатичасовой рабочий день. С восьми до восьми, без перерыва, как гласит табличка при входе в аптеку. Сегодня работаю в паре с новой девочкой, которая на год младше меня. Её зовут Аня, и она пришла из другой аптеки, потому что у нас уволилась одна из фармацевтов.

Между прочим, много от той сотрудницы проблем было. Чего только стоили пятьдесят тысяч недостачи!.. Терпеть не могу людей, после которых кашу приходится расхлёбывать всем, потому что мы повязаны понятием «коллективная ответственность». Для некоторых это достаточно удобная причина, чтобы воровать из аптечной кассы, а сумму после ревизии делить на всех сотрудников. Повезло ещё, что руководство прошло навстречу, и каждому пришлось внести не так уж много: по три с лишним тысячи. Это были деньги, которые мне должны были заплатить за дополнительные смены, когда у нас в отпуск ушла Эллина и я выходила вместо неё. Видимо, всё, что так или иначе связано с ней, несёт негатив…

Я пью на кухне чай и смотрю на рассвет. Мне нравится наблюдать за восходом солнца. Есть в этом что-то необъяснимо величественное и красивое.

Ровно в половине восьмого выхожу из дома, и через пятнадцать минут уже на работе. Девушка с роскошными – длинными, чёрными, густыми – волосами, заплетёнными в косу до плеч, встречает меня улыбкой (прямо-таки до ушей) и радостно говорит:

– Привет!

Я расплываюсь в ответной улыбке:

– Привет! – «Неплохое начало дня!» – отмечаю про себя.

Переодеваюсь в униформу, ставлю обед в холодильник и считаю кассу до открытия. Мне не о чем волноваться и переживать. День проходит на одном дыхании. Всю смену мы болтаем с новой напарницей о колледже, о работе, о покупателях.

Отчасти со временем я разгадаю её. Почти такая же, как Эллина, которая гонится за планом. Но между ними есть существенное отличие: Аня жизнерадостна и всегда улыбается. Хотя и такая же подлиза… В любом случае, это лучший вариант, чем Эллина.

Я всегда доверяю людям прежде, чем понимаю, каковы они на самом деле. Отзывчивость – это качество, из-за которого возникает немало проблем, но оно делает меня другой в глазах большинства. Одна из причин, по которой люди мне завидуют. Так произойдёт и с этой девушкой. Но всё, что ни делается, всегда имеет и благоприятное продолжение…

Это произойдёт в ноябре, и я серьёзно задумаюсь над тем, чтобы уйти из аптеки. Проблема взаимоотношений всегда начинается с того, что кто-то умнее и выполняет план по продажам, пока ты раскладываешь препараты. Или подлизывается к заведующему, выставляя тебя в самом невыгодном свете и перевирая всё сказанное тобой. Или завидует тебе и пытается всеми силами выжить из аптеки (например, крадёт деньги из твоей кассы). Не пойман – не вор. А ты потом вкладываешь из собственного кошелька.

К сожалению, не все в коллективе чисты на руку. Кто-то этот соблазн не может преодолеть и тащит из аптеки препараты, деньги, одним словом – всё, что можно.

Моя одногруппница Оля как-то заявила:

– Это же болезнь!

Но если это действительно болезнь, то почему нельзя уйти, чтобы другие не страдали?.. В конце концов, многое при желании можно вылечить. Но у людей нет желания признаваться себе, что больны. А если его нет, значит, можно бесконечно оправдываться и чувствовать себя абсолютно безнаказанным.

И, конечно, у этого человека «благие» цели: предположим, строительство дома, больные родители, большое семейство. Но ведь всё своё детство я провела, не шикуя, однако всё же выросла и не стала воровать! Даже держа в руках пятьдесят, восемьдесят или сто тысяч, я никогда (положа руку на сердце!) не испытывала желания взять чужое. Главное – зарплату дайте, и я буду работать дальше.

Я всегда помогала другим делать план, когда выполняла его сама. Такой уж я человек – всегда готова пожертвовать собой ради других, что в наше время не ценится. И за проявленной слабостью всегда следует весьма подлый и глубокий удар в спину.

Аня была не более отзывчивой, чем Эллина. Помню, как у меня поднялась температура и я попросила её выйти вместо меня в смену, а она отказала мне. В то время как я несколько месяцев назад вместо неё вышла.

Теперь, когда за моей спиной уже четыре года стажа работы первостольником (для непосвящённых: это первый человек, к кому обращаются в аптеке за советом или покупкой), я понимаю многое.

Проблема фармацевта в том, что стоимость медикаментов в нескольких аптеках может различаться на сумму до пятисот рублей. С учётом того, что каждый год открывается бесчисленное количество аптек.

Проблема начальства в том, что выручка падает. А если она падает, значит, в этом виноваты фармацевты. Я всегда старалась быть на стороне людей, и, я уверена, так же поступают многие специалисты. Мы всегда готовы проконсультировать по препаратам, оказать помощь. Но ведь я такой же человек, я отдаю всю себя работе и два выходных дня с трудом восстанавливаю силы.

Ещё одна проблема работника первого стола в том, что мы оказываемся под двойным прессом: между покупателями и начальством. Ни те, ни другие не хотят понимать, что от нас ничего зависит. Ни ассортимент аптеки, ни отсутствие разменной монеты, ни растущие цены. Ровным счётом ничего.

Покупатели наивно полагают, что мы приходим на работу и весь день рисуем новые ценники, чтобы продать медикаменты подороже. Они не понимают, что товары везут нам поставщики с документацией, в которой уже заложено ценообразование. Мол, по телевизору сказали: «фармацевты накручивают цены». Телевизор вообще стоит меньше смотреть, особенно передачи с советами про здоровье – к примеру, в период эпидемий гриппа, когда на фармацевтов пытаются повесить всех собак и чуть ли не сжечь их за грехи на костре.

Поэтому по двенадцать, тринадцать или даже двадцать четыре часа в сутки приходится выслушивать, что «вот в аптеке напротив препарат X стоит на… рублей дешевле…»

А начальство ведь требует выручку с нас! И это состояние – словно я нахожусь в тисках – мне не нравится. Просто представления о том, как замечательно я буду работать в аптеке, с действительностью не совпали… Сплошное разочарование.

После возвращения домой решаюсь снова сесть за ноутбук и попробовать продолжить то, что пару дней назад я начала неожиданно для самой себя, – писать. Через полчаса я уже не могу оторваться от компьютера ни на секунду. Слова льются из меня непрерывным потоком, я больше не сдерживаюсь и пишу всё, что чувствую.

Сколько времени я не писала? Как я могла быть такой глупой и игнорировать свои мечты? Как я позволила себе стать несчастной?..

Буквы сами складываются в слова, а слова – в предложения. Тут поставить точку, а там – запятую. Написать о чувствах, о неразделённой любви, изложить все трудности этой жизни. Изобразить окружающую среду: время, местность, погоду, здания…

Какой кайф! Какое счастье! Вот она – я! Это моё настоящее призвание. Я писатель. Я всегда хотела стать писателем!..

– Я тебя уже три раза звала ужинать. Ты меня слышишь или нет? – спрашивает мама.

– Слышу! – я встаю и разминаю затекшие ноги.

Кидаю взгляд на часы и не верю своим глазам: уже пролетело три часа!

– Чем ты занимаешься столько времени? – новый вопрос, уже с ноткой подозрительности.