«Тореадор» хотя и находился в её распоряжении, но кораблём Магистрата не был: наёмники, даром что работающие по контракту с канопианским боевым флотом не первый уж год, упорно демонстрировали свою независимость. Помимо дропшипа, они имели ещё пару тяжёлых истребителей — стотонные «рийверы» андуриенского производства — и пару шаттлов S-7, приспособленных для абордажных атак, плюс взвод морпехов-абордажников. С таким прикрытием бояться пиратского нападения не стоило: это ещё вопрос, кто кого будет тут брать на абордаж.

Короткими импульсами маневровых двигателей экипажи «Эвандры» и «Деринои» отвели свои корабли на три дюжины километров от борта прыжкового судна, прежде чем развернуться носами от солнца и запустить маршевые. «Тореадор» сориентировался параллельно корпусу звездолёта в восемнадцати километрах от него и перешёл в свободное падение. «Сперроухоки» неторопливо нарезали круги. Какой ни есть, а боевой вылет: лётные часы и премиальные лётчикам, дело всегда хорошее.

— Запросите наши суда в прыжковой точке. Посмотрим, что нам ответят…

Через очередные четыреста восемьдесят девять секунд — прыжковую точку системы и точку выхода «Ипполиты» из гиперпространства разделяли сто сорок шесть миллионов километров — второй пилот «Истерии» сообщил лейтенанту Сантос:

— Шифрованные радиосигналы из глубины системы. Похоже, бляди хотят попиздеть со своими подружками.

— Пусть пиздят, — хмыкнула Рамона. — Нам оно не мешает.

Расклад был простой: «Ходок» заряжается от реактора — осталось недолго, всего-то процентов двадцать заряда. К завтрему должен управиться. Команда у шкипера Пакпахана опытная, им это не впервой. «Истерия» с парой «стингреев» на борту висит рядом с ними, поддерживая себя маршевым двигателем на сверхмалой тяге. В нескольких сотнях километров развесила парус «Солнечная бегунья» — канопианский «Меркант», тоже готовящийся к завтрашнему прыжку. Как и приказывал кэп Мэтсон, морпехи пиратов оставили его нетронутым — ну, разве что экипажу намяли бока, парочку тамошних девок успели потискать. Но обошлось даже без смертоубийства: канопианские торгаши, как и все прочие, не рыпаются сверх меры, понимают, что их навыки космического кораблевождения вполне гарантируют жизнь и под «Весёлым Роджером» тоже. На втором звездолёте Магистрата, однотипном с «Ходоком» «Инвейдере» — он называется «Роза Адхары» — дела обстоят похуже. Там всё ещё торчит полувзвод морпехов, к тому же, ядро двигателя Кирни — Футиды заминировано доброй полусотней зарядов «Си-8». Не хватит испортить его бесповоротно — наверное — но и ремонт после полусотни взрывов влетит в копеечку и займёт несколько месяцев, в лучшем случае. И разминировать эту сеть без кодов деактивации нужна целая рота сапёров, чтобы одновременно прижать все заряды — иначе тронешь один, рванут все. Такой угрозы межзвёздному кораблю достаточно, чтоб удержать вломившийся в прыжковую точку канопианский флот — если он вломится. Купцы с «Солнечной бегуньи» об этом извещены и расскажут соотечественникам, как только до них доберутся. Или же эти соотечественники доберутся туда.

Колоть шифры на борту «Истерии» было некому — такие спецы на дороге не валяются, вот, и заполучить себе в экипаж у Рамоны Сантос не вышло. Но этого и не требовалось: шифр был из стандартного набора канопианского торгового флота, что и резонно — откуда бы торгашам знать военные шифры? Поэтому на борту «Истерии» и «Ходока» переписку «Ипполиты» и «Солнечной бегуньи» прочли без проблем. Догадываясь об этом, Михаеску велела своим связистам лишнего не болтать; главное она узнала достаточно быстро. Как только радиоволны донесли ей ответ шкипера «Бегуньи».

— Хреново дело, — прочтя пересланное Михаеску сообщение, заключила Элайза Маркхэм. — Этим сволочам есть, чем с нами поторговаться.

— И мы не знаем, что с гарнизоном, — сказал с голоэкрана энсин Ольтяну, командир пехотной роты, вживую находившийся на борту «Эвандры».

— Ничего хорошего, — отрезал Джеймс Смитингтон. — Пираты уже успели высадиться.

Это была его идея — рвануть в зенит с полуторным ускорением вместо стандартного. Благодаря этому они выгадали пол-дня. Пятнадцать метров на секунду в квадрате ещё укладывались в рамки безопасного ускорения «Юниона», которое этот дропшип мог держать сколь угодно долго. Более быстрый «Интрудер» держал бы и все двадцать, но это был уже перебор. Вот, полтораха… «Там, куда мы летим, она есть от природы, — объяснил свою мысль Смитингтон. — Как раз, будет время привыкнуть». Большинство было не в восторге от этой идеи, но коммандер Маркхэм приняла его сторону. «Энсин верно говорит, — заявила она. — Тремя днями раньше, тремя днями позже, всё равно ляжем под пресс. И лучше уж тогда пораньше, чем перед самым боем, чтобы приноровиться успели. Да и время чуток сэкономим… сколько там бишь, кто физику в школе учил?»

«Двенадцать часов. Ну, или часов двенадцать — минуты с секундами я уж считать не буду…» Смитингтон повернулся к коммандеру Филлипсу.

«О'кей», согласился тот. Отдал приказ, и на людей навалилась полуторная перегрузка.

Два с половиной дня. Человек вынослив — потянет и не такое; на Балавате шахтёры работают месяцами, и ничего. Там ведь ещё и холодно. Хоть атмосферой дышать можно, и то хорошо.

От точки Лагранжа к планете шли в обычном ходовом режиме — десять метров на секунду в квадрате: Элайза распорядилась дать бойцам отдохнуть перед сражением. И техникам, готовящим мехи и самолёты к бою, дать поработать в нормальных условиях, пока есть такая возможность.

Её отряд состоял из трёх лэнсов — командирского, он же боевой, ударного и огневого. В этот последний были включены оба тяжёлых меха роты, «крусейдер» энсина Фиорелли и «катапульта» лэнс-капрала Хуана Леона. «Уитворт» Фастины Эрнандес и «требюше» Линдси Николау, оба вооружённые установками ракет большой дальности и средними лазерами, завершали состав. Полуторная гравитация Балавата существенно ограничивала возможности ракетного и ствольного баллистического оружия — всё же, его характеристики оптимизировались под обычную для человека силу притяжения, плюс-минус две десятых. Большинство планет Внутренней Сферы и Периферии вписывалось в эти рамки. Потеря скорости тоже имела значение. И без того тихоходный «урбанмех» Краточиловой в таких условиях разовьёт не больше двадцати — двадцати двух километров на бегу, «блэкджек» или «ханчбэк» от силы тридцать пять — сорок. Хотя скорее, конечно, тридцать три — тридцать пять: возросшую нагрузку на миомеры и сочленения тоже следовало учитывать и не выжимать из машины лишнего.

Пираты будут в том же положении, что и мы, сказала себе Элайза. У них те же проблемы со скоростью и баллистикой… конечно, если они не собрали в банде несколько машин с мощным энергетическим вооружением, таких как «вархаммер», «осэм», «остсол» или «мародёр». Тогда ново-синклерцам не поздоровится. Впрочем, пиратам надо ещё разбить гарнизон — или они окажутся меж двух огней. Особых иллюзий насчёт его боеспособности коммандер не питала: там новобранцы, дворянские недоросли с Данианшира, половина которых водит казённые «уоспы» и «стингеры», и командуют ими такие же неопытные в военном деле младшие менеджеры «Маджести Металз», которым руководство компании купило офицерский патент. Единственным тяжёлым мехом был «арчер» одного из призывников, да плюс ещё парочка «хоков» — один «шэдоу» и один «феникс» — и парочка же «центурионов». Ещё один «феникс-хок» в этом году покинул гарнизон по демобилизации владельца; новый мехвоин приволок ему на смену 35-тонный «файрстартер». Правда, роту мехов подкреплял ещё тяжёлый танковый взвод — четыре 60-тонные «мантикоры» на термоядерном ходу, вооружённые пушкой-метателем частиц «парти-килл хэви кэннон». Даже с неопытными экипажами это были мощные и хорошо защищённые машины, особенно там, где баллистика хромает из-за гравитации.

По приблизительным прикидкам Элайзы и Смитингтона, пираты должны были уже высадиться на планету к моменту прыжка «Ипполиты»; ко времени высадки оперативного отряда ново-синклерцев, они будут куролесить там уже шесть-восемь часов. Хватит им этого чтобы расправиться с гарнизоном? Ближайшее будущее должно было показать.