– If any! – тут же добавил Сергей.

– Не сомневайся, такие обязательно будут! Слухи о тех, кому повезло, просочатся в среду работников завода и дойдут до нас. И тогда нам останется изучать эти слухи и проводить обыски и аресты.

– Паша, сомневаюсь, чтобы во многих случаях нам удалось найти концы и кого-то наказать. Только если пропавшие алмазы обнаружатся.

– Слушайте, – встрепенулся Венедикт, – не о том говорим! Все эти вопросы будем решать по мере их возникновения. А пока надо усилить охрану стройматериалов и стройплощадки в целом. Их воровать и продавать проще.

– Веня, но мы должны видеть перспективы!

– Согласен, только не надо раньше времени детализировать до мелочей!

Но вот преодолены все, казалось бы, неразрешимые трудности. Завод построен, возведен жилой городок, заработала вся (точнее, почти вся) инфраструктура. Укомплектовано штатное расписание промышленного объекта, включая прилегающую электростанцию. Проложена автомобильная дорога. Открыто и активно благоустраивается здание железнодорожной станции, недалеко от которого заработала двухэтажная гостиница, претендующая на четыре звезды. Правда, пока в гостинице нет даже холодной воды, а все без исключения поезда, включая электрички Павелецкого направления, на новой станции не останавливаются, но это, как уверяют коммунальные службы и руководство РЖД, вопрос времени. С МВД согласовано открытие нового отделения полиции. Анастасия с помощью Милки и её мужа организовала и сама провела восемь репортажей со строительства завода и готовится к прямой передаче церемонии открытия, для чего она заказала новое платье и надеется потрясти телезрителей новым имиджем (то есть новой причёской, а если раскрыть секрет – париком и шикарными челюстями на имплантах, не отличимыми от натуральных зубов). Возведено помпезное здание дорогущего ресторана «Diamond», в котором намечена грандиозная попойка в день пуска завода. Осталось пустить в ресторан холодную и горячую воду, а также электроэнергию. В Москву прибыла делегация из Швейцарии во главе с Сержем Арно и переводчицей Аннет Живо. Предполагается, что в день открытия иностранные гости вместе с троицей основателей прилетят на предприятие вместе в вертолёте, о чём не без труда Венедикт договорился со всеми силовыми структурами.

Троица носилась туда-сюда не покладая рук и ног по всем объектам, добиваясь пуска водоснабжения и электроэнергии, а также начала работы гостиницы, где им пришлось заночевать для проверки готовности всех гостиничных служб. И, как оказалось, ночёвка была не лишней: из гостиничных кранов потекло нечто в горячем и холодном виде, совершенно и видом, и запахом не похожее на водопроводную воду (воздержимся от сравнений). Оказалось, не подключены уже установленные мощные фильтры. Сергей даже охрип от перебранки с директором, который ранее был почему-то уверен, что очистка воды не нужна.

Но все трудности более-менее преодолены. Налажено сложное электронное оборудование. Завезено сырьё. Все номера гостиницы «Алмаз» готовы для принятия гостей, если кому-либо понадобится отоспаться после банкета. Всем работникам завода выданы новенькие белоснежные комбинезоны. С самого начала было решено сделать упор на белый цвет как символ чистоты в прямом и переносном смысле. Оборудование на заводе тоже белое, всё сияет чистотой. Изображение и звук поступают на пульт охраны со всех помещений завода. Троица ещё раз всё внимательно осмотрела. Павел вдруг спросил:

– Не кажется ли вам, что мы что-то забыли?

– Паша, ты чё? Мы ведь сверились по тому огромному списку, который ты сам не раз дополнял! Не может быть, чтобы забыли. Веня, ты согласен со мной?

– Ладно, потом узнаем, что добавить и что убавить. Усилим охрану и возвращаемся в Москву, а завтра вернёмся сюда вместе с иностранцами.

– Кстати, – вспомнил Венедикт, – большая группа журналистов во главе с Анастасией уже разместилась в Серебряных Прудах и готова приехать сюда. А помог нам в их размещении тот самый местный богач и владелец земельных угодий Марлен Арутюнян, невиновность которого усердно отстаивала Анастасия. И ведь отстояла в конечном счёте!

– Я бы не сказал, что отстояла! Три года условно – это не оправдание.

– Серж, ему ведь светила десятка в колонии строгого режима! А теперь он предоставил для размещения журналистов свои нехилые хоромы в Серебряных Прудах и тихо отсиживается в рублёвском особняке с известной певичкой, исполняющей пошлятину. Пользоваться теми хоромами он просил и всех нас, и думаю, что мы туда отправимся после банкета. На завтрашней церемонии открытия Марлена не будет, так удобнее и ему, и нам.

Венедикт хотел ещё добавить, что старший брат Марлена, недавно умерший из-за цирроза печени, стал их первым заказчиком на превращение в искусственный алмаз, но передумал, опасаясь порицания многочисленной родни.

Вечером того же дня трое уже были в Москве. По дороге Сергей вдруг очень отчётливо, до мелких деталей вспомнил, как в студенческие годы их курс на полмесяца отправили дождливой осенью в какой-то убогий совхоз на уборку картошки, как они мёрзли в хлипких домиках, предназначенных для жаркого лета, как разогревались водкой. Он рассказал всё Венедикту и Павлу. Венедикт сразу спросил:

– А совхозишко тот случайно не имени ли Крупской был?

– Точно, имени той самой сучки рыжего сифилитика! А ты, Венька, откуда знаешь?

– Да от сестры Лионеллы, она тоже туда ездила.

– Постой, дай сообразить! Твоя Лионелла, насколько я помню, окончила консерваторию по классу скрипки!

– Ну и что с того? Ты хочешь сказать, что скрипка и уборка картофеля несовместимы? А товарищ Гришин, первый секретарь Московского горкома, так не считал! И консерваторским руководителям, пришедшим к нему с надеждой отмены срыва занятий, он сразу осадил словами: «Никому не позволено охаивать линию партии». Представляешь, какой подонок! Лионелла потом ещё лечила кисти рук и явно недолечила. Да ещё и к водке в совхозе пристрастилась! Ну, от водки её быстро вылечили, а вот с руками сложнее. Лечение в Москве оказалось бесполезным, а вот на Кавминводах грязи помогли. Она потом выступала с оркестром и где-то премию отхватила. До сих пор играет, но теперь больше на рояле.

– Веня, я был недавно удивлён тем, что в Питере кондитерская фабрика по-прежнему имени Крупской. Подумать только, шоколадное производство и Крупская! Каким боком?

– И не такое при коммуняках бывало. Ну что, снова пообедаем в Коломне?

Вечером они приехали в Москву. Сразу же предупредили иностранцев, что завтра утром выезд из отеля в 9.00 и потом вылет вертолётом. Своих жён решили отправить присоединённым к электричке «Москва-Серебряные Пруды» спецвагоном, а оттуда вертолётом прямо к новому кластеру.

Следующий день оказался для всех переполненным эмоциями. От автора ждут словечка «волнительный», но ему оно ненавистно, поэтому выразимся по-старому: день был волнующим. Все благополучно добрались от столицы до площади перед заводом, где только за час до церемонии открытия уложили плитку. Вместе с иностранцами облачились в белоснежные комбинезоны и осмотрели завод. Анастасия и ещё довольно большая группа телевизионщиков разных каналов повсюду их сопровождала. Потом все собрались у заводского пульта управления. Каждый из троих положил по пальцу на кнопку пуска оборудования, после чего все они дружно сказали одно слово:

– Поехали!

Нехватки сырья на заводе не было. Ещё до пуска было решено, что сырьё будет открытым и закрытым. К закрытому отнесли, понятное дело, человеческие трупы. К открытому – умерших животных и птиц. Например, на завод в закрытом контейнере привезли останки слона из цирка. Бедное животное страдало от ряда болезней, затруднивших его участие в выступлениях, отчего пребывало в бессрочном отпуске для лечения. Однако лечение старичку не помогло, и слон ушёл в мир иной. Хорошо, что случилось это ночью. Для кремации в хитроумной печи слоновью тушу пришлось расчленять. Работы по расчленению с самого начала решили вести в противогазах.