После долгих прений и странных требований швейцарской стороны было выработано длиннющее и подробнейшее соглашение, где учли буквально всё, включая форс-мажорные обстоятельства типа извержения вулкана Этна с последующим хаосом в Италии и соседней Швейцарии, краха евро как одной из мировых валют, землетрясения в 7 баллов в Серебряно-Прудском районе, радикальной смены власти в России и восстановления диктатуры леваков марксистской ориентации. Окончательный текст составили сначала на русском, французском, итальянском, немецком, но потом решили в качестве основного признать дополнительно составленный и более недели прорабатывавшийся текст на английском. Согласование всех текстов с нуднейшим обсуждением всех вариантов перевода выражений «notwithstanding that», «hereinafter» и прочего лексикона, не употребляемого в обыденной устной речи, довело всех переводчиков до белого каления, перешедшего в сильную головную боль, по причине чего «исключительно с целью снять напряжение и поправить психику» после церемонии подписания они устроили грандиозную пьянку на вилле очень сексапильной переводчицы с французским, русским и немецким Аннет Живо (Annette Giveau), в прошлом широко известной в узкой московской богемной тусовке как Анька Кобылина. На следующий день на официальном фуршете после подписания все вели себя крайне сдержанно, madame Giveau ужасно выглядела и иногда икала, а Игорь позволил себе лишь один глоток шампанского.

Договорились о поэтапных сроках поставок оборудования и о приглашении всех участников переговоров на церемонию пуска завода, и российская стороны из Женевы отбыла в Москву. Лишь в последний день они выкроили время для покупки подарков и, как сговорившись, каждый купил своим женщинам часы и шоколад. Поскольку все переводчики попросили дать им денёк на приведение в норму организма, ослабленного пьянкой, на один день обязанности переводчика с английским и французским взял на себя Сергей. В самолёте он сказал сидевшим рядом Венедикту и Павлу:

– Жаль, что никакие достопримечательности не посмотрели.

– А есть ли таковые вообще в этой стране жмотов и часовщиков? – поинтересовался Венедикт.

–Ну, как же! – оживился Павел. – Каждая страна, тем более такая ухоженная, обязательно чем-то хвастается. Мне сейчас, если честно, вспомнился только Шильонский замок. Château de Chillon, кажется, именно так, Серж?

– Ты прав, Паша.

Первым делом территорию будущего завода обнесли высоким забором и у ворот поставили охрану. При возведении забора пришлось давать пояснения местным жителям, и коллеги попросили Сергея выступить перед ними. Краткий рассказ о насущной необходимости обеспечить государство алмазами впечатлил слушателей, но не всех.

– А зачем искусственные, если есть натуральные? Или в Сибири и Южной Африке уже всё выгребли? – спросил один дотошный селянин, весь в цветных татуировках.

– Нет, пока не выгребли, и не исключены открытия новых месторождений, – ответил ему Сергей. – Но алмазов требуется больше, чем могут дать месторождения, и ещё очень важно, что искусственные алмазы дешевле натуральных. К тому же многие из вас смогут получить в результате сооружения завода постоянную высокооплачиваемую работу. Ведь одним заводом невозможно ограничиться. Понадобится возведение жилья, создание мощной инфраструктуры, а это магазины, детские сады, школы, больницы и многое ещё…

– …рестораны, отделения полиции, вытрезвители, суды, – дополнил Сергея другой мужчина с внешностью матёрого уголовника. – Тогда мы не против! Такое зовётся кластер.

– Приятно иметь дело со знающим человеком, – ответил ему Сергей. Тот криво улыбнулся. Сергей решил, что первоначальный этап разъяснительной работы завершён.

Началась стройка с рытья котлована. Проект завода был скоро готов вплоть до мельчайших деталей. Несмотря на разного рода трудности в отношениях с местной администрацией и поставщиками, непрекращающееся воровство стройматериалов, даже два пожара и вопиющую некомпетентность отдельных строителей, заводу было суждено появиться. Параллельно возвели электростанцию и жилой городок.

Местные жители изменили своё отношение к строительству и последующей эксплуатации завода с настороженного и местами открыто негативного на положительное. Произошло это вследствие распространяемой и дошедшей до троицы основателей устойчиво сложившегося мнения о том, что наверняка возникнет какая-то, пусть даже ничтожная возможность выносить с территории завода отдельные алмазы. Рассуждали потенциальные несуны или попросту воры примерно так: алмазы можно спрятать, пусть даже в заднем проходе мужчине, а самые прожжённые циники добавляли: «баба в этом плане имеет вдвое больше возможностей», и к тому же поголовно все верили, что никакая электронная техника не даст стопроцентной гарантии от утечки ценной продукции, а тёртые технари поясняли, что любую технику можно расстроить или просто вырубить. Возникло как бы устойчивое мнение: алмазы не крупа или шоколад, чтобы один человек стал выносить их постоянно, значит, если ты удачно вынес несколько камней с предприятия, ты стал до конца своих дней обеспеченным человеком. Поэтому рисковать, пока тебя не уволили, не только дело стоящее, но даже совершенно необходимое. Следовательно, надо наниматься на строительство завода и потом устроиться на нём поближе к выходу готовой продукции.

Сергей первым из троицы почувствовал потенциальную опасность теории неотвратимости воровства алмазной продукции. Работа в банке дала ему примеры наивной и абсолютно непоколебимой уверенности отдельных предприимчивых индивидуумов в том, что к рукам работников банков неизбежно липнут деньги. Сколько бы ни ловили отдельных неудачников на попытках украсть деньги из банка, вместо схваченных с поличным или уличённых в хитроумных преступных схемах воровства на работу в банки всеми способами проникают личности с преступными наклонностями и ужасно хитроумными (по крайней мере, каждому из именно так кажется) схемами ограбления банковских хранилищ. Следует признать, что мировая статистика фиксирует пусть и редкие, но всё же очевидные случаи успешных ограблений банков. И каждый такой случай будит в голове кого-нибудь шальную мыслишку типа «А разве я глупее? Я ещё и не такое смогу!». Да ещё и писатели со сценаристами в США, Италии, Франции, Великобритании создали образы обаятельных и удачных грабителей банков с присущей им обязательной атрибутикой типа роскошных ресторанов, обалденных автомобилей и (куда же криминалу без них?) сногсшибательных красавцев и их подруг типа девиц, как стали их называть, с пониженной социальной ответственностью. Самые сексапильные актёры и актрисы очень разбогатели на подобных фильмах, не всегда осознавая общественную пагубность личного преступного вклада в подрыв законности, не говоря уже о моральной стороне вопроса.

Всё это Сергей обдумал и высказал Венедикту и Павлу. Наступила пауза. Потом Павел сказал:

– Каждый работает с реальными людьми, других у нас нет и не будет.

– Ничего не скажешь, мудрая мысль! – иронически ответил Сергей. – Конкретно что предложишь?

– Только продуманную систему строжайшего соблюдения мер охраны готовой продукции и разумной проверки непосредственно всех, имеющих к ней прямое и косвенное отношение. Придётся заняться штудированием мирового опыта.

– Согласен. Но нам не избежать и постоянных проверок проверяющих.

– Контроль должен быть строжайшим, – добавил Венедикт. – Но человеческая изобретательность неистощима, и какой-то процент хищений всё же неизбежен. Кто со мной не согласен? Чувствую, что таких здесь нет.

– Тогда возникает вопрос: целесообразно ли обнародовать случаи попыток хищений или же благоразумнее всё засекречивать? – И Павел поочерёдно посмотрел на каждого из двух собеседников. В ответ Сергей и Венедикт призадумались.

– Нет, засекречивать все хищения нецелесообразно. Обо всех раскрытых попытках надо широко оповещать. Вместе с тем, негласно искать информацию о случаях удачных выносов алмазов с предприятия.