Я понимаю, что все закончилось, но это не помогает! И я не могу справиться с накрывшей меня истерикой. Стараюсь, но не могу! Она сильнее меня!

— Что же вы милочка творите — сквозь заложеные уши и собственный плач слышу взволнованый голос Константина Геннадиевича.

— Аяяй, ну разве так можно?

— Анна Семеновна, помогите пожалуйста. — лязгают замки и слышется звук ломающегося стекла.

— Сейчас поставим укольчик и полегчает. — заботливый голос доктора сопровождается легким пощипыванием на моей руке и я чувствую как тепло разливается по моим венам, а веки наливаются, и тяжелеют.

Мне и в правду полегчало, а Константин Геннадьевич даже не стал проводить осмотр, и даже не задал мне ни одного вопроса, видимо настолько жалко я выглядела. Только оставил на тумбочке для меня таблетки и инструкцию их применения.

Мне вообще никто не задовал никаких вопросов. Да и отвечать на мои никто не спешил.

Пошел третий день и кроме редких разговоров с Анной Семеновной, которая на все мои делемы только отрицательно мотала головой, никто так и не соизволил пообщаться со мной.

Поэтому я не знаю, что будет дальше! Не знаю свою судьбу! Чего ждать? И к чему готовиться?

Я совершенно одна! На едине со своими страхами, со своими мыслями в этом огромном доме, где каждый угол и каждая вещь напоминают мне о его хозяине.

Это больно!

Но эта боль меня спасает! Она помогает мне не сойти с ума в этой тишине, когда память обрушивает на меня жуткие воспоминания, тогда эта боль становиться моим спасением.

Так что днем, мне даже почти не страшно, а вот с приходом темноты начинается совсем другая история и тогда тишина давит на меня с огромной силой.

И сердечная боль уже не спасает, возвращается страх и просыпаются мои кошмары!

И я не могу спать, потому что закрыв глаза я слышу их голоса, и ужасный смех, вижу их улыбающиеся, омерзительные, разодраные мной в кровь рожи. Они преследуют меня, сводят с ума, доводят до безумия!

Этот страх змеей обвивает мое тело, словно яд разливается по венам, сжимает грудь и сдавливает горло, перекрывая доступ драгоценного кислорода в легкие. Заставляя корчиться в приступе удушья.

И тогда я в ужасе подрываюсь с кровати, и бегу в ванну. Лью ледяную воду из под крана себе на голову, лицо, шею. Этого хватает привести мое сознание в норму буквально на час, а потом уже и в пору помереть, но приходит спасение!

Я слышу и чувствую его, еще за долго до того, как щелкнет замок моей комнаты. Саша тихонько пробирается в мою спальню и садится на пол возле моей кравати. Не знаю зачем это надо ему, но знаю почему это необходимо для меня.

Только с его приходом отступает страх и заканчивается этот кашмар. Хотя его я тоже боюсь, но он меньшее из зол.

Я точно знаю что ничего не спасет меня от него, но так же верно, что рядом с ним мне ничего не грозит.

Вдыхаю его запах попрежнему родной и любимый, и вконец вымотаная, и измученная этой параноей засыпаю.

Вот и сегодня, он давно должен был бы уже придти, но его нет.

Я стараюсь не поддаваться надвигающейся психастении, стараюсь побороть панику, но чувствую, я на краю!

Жмусь в угол кровати, слышу шум, вздрагиваю.

Что то не так.

Снова какой-то грохот. Мое напряжение усиливается, я врастаю в этот угол и вслушиваюсь, что происходит. Сознание рисует самые страшные картины и меня начинает колотить, я буквально подпрыгиваю на месте от силы этого озноба.

А потом резко распахивается дверь и я с силой, двумя руками зажимаю себе рот, чтобы не кричать. Саша ввалился в комнату, вплотную подошел к моей кровати. Я испуганно смотрю на него, он пьян.

А на лице смертельная усталость.

Таким я еще его никогда не видела. Неожиданно он падает на колени и пытается прикоснуться к моей ноге, а я жму ее под себя не давая ему этой возможности. Он резко отдергивает руку, как будто огонь обжог ее, а потом я слышу его голос, но не могу поверить тому, что слышу!

— Малышка прости меня! Я так виноват перед тобой. — его голос дрожит и мне кажется, я даже улавливаю в нем нотки отчаянья.

— Прости! Я накосячил, облажался!

— Я знаю, такое не прощают, но я не могу без тебя!

— Дай мне шанс все исправить!

Он вновь тянет ко мне свои руки, а я дергаюсь в сторону. Не хочу чтобы он прикосался.

— Ты простишь меня маленькая?

А я не могу ничего сказать. Дыхание перехватило, в горле ком.

Поверить в услышаное очень сложно!

Такие люди не извиняются!

Они хозяева жизни! Берут не спрашивая и ломают не задумываясь, и никого не жалея.

— Девочка, только не молчи! — нарушая ход моих мыслей, хриплым, уставшим голосом и обрушивая свой кулак на ребро кровати.

От страха у меня стали дрожать губы и я кусала их в кровь, чтобы перестать трястись.

— Юль прости! Не бойся, пожалуйста! — попытался успокоить, заметив мое состояние.

— Маленькая я больше никогда тебя не обижу. Ты мне веришь? — и смотрит на меня глазами побитой собаки. И от этого его взгляда грудь щимит, и рука так, и тянется чтобы пожалеть.

Но я боюсь, слишком свежи воспоминания, а в моем сегодняшним состояние это практически не возможно. Я сплошной клубок страхов.

— Саша спасибо! — слова благодарности за свое спасение, тихо слетели с моих все еще дрожащих губ, но я не могла их не сказать.

— Малышка… — попытался взять меня за руку, но я не позволила.

— Подожди, послушай. — прервала его речь, даже не знаю откуда у меня взялись на это силы.

— Я знаю, я многим тебе обязана! Ты спас моих родителей, спас меня.

— Спасибо тебе большое! Даже не знаю получится ли когда-нибудь вернуть этот долг.

— И конечно же я тебя простила, не могла не простить.

— Но я хочу все забыть!

— Просто забыть, понимаешь? — последнее слово я уже шептала, меня накрывала новая волна неконтролируемых эмоций и чувств, борясь с ней, я опустила глаза и уставилась на свои руки сложеные на коленях.

— Юль, я не могу тебя отпустить! — рычал на до мной как раненый зверь, запуская свои пальцы себе в волосы.

Я подняла голову и уставилась в его глаза. Тяжело сглотнула, продирая пересохшее горло.

— И как же ты представляешь себе нашу с тобой жизнь?

— А если снова, что то случиться?

— Ты даже не выслушал меня тогда! Ты не позволил мне и рта открыть в свою защиту. Не дал обьясниться, ты лишил меня последнего слова.

Ты растоптал меня, надругался надо мной, но даже это я могу понять и списать на твое тогдашнее состояние.

— Но ты был с другой на моих глазах. — сорвалась на крик, от душившей меня из нутри боли.

— Как ты предлогаешь мне это забыть? Как? Ты можешь это сделать? Можешь стереть мою память, ответь? — меня не шуточно трясло, руки држали как у больной с диагнозом Паркинсона.

— Разве можно жить без доверия?

— Я так не хочу!

Я не смогла сдержать слёз и они покатились из моих глаз. Я не смогла справится с истерикой и меня прорвало.

— Ты надругался надо мной, сделал из меня шлюху, заставил полуголой выплясовать для толпы озабоченых мужиков, на тебе скакала другая на моих глазах, меня касались чужие мужики! Мне самой от себя противно!

— Этого нельзя забыть по щелчку пальцев. — орала, сдирая горло, захлебываясь слезами.

— Я спать не могу! Мне глаза закрыть страшно! Ты понимаешь? Какой шанс? Нет у меня больше шансов. Я мертвая!

— Юль я тебя не отпущу! Я не могу тебя потерять!

— Слышишь? Ты моя!

Он крепко обнял меня пытаясь унять.

— Я знаю, я виноват! Прости меня маленькая! — его голос срывался.

Оказавшись в его мощных объятиях я рыдала пока не затихла. Не могла шевелиться, а он прижимал мою голову все сильнее к своей груди.

Я слышала стук его сердца и он успокаивал меня.

— Прости малышка. Прости родная! — целовал волосы на моей голове.

— Ты сказала что любишь меня, это правда? — обдавая мое лицо своим тяжелым дыханием, а его грудь ходила ходуном под моей щекой словно от сильного волнения.