Обхватываю руками плечи, стараясь взять под контроль это чувство надвигающейся, сумасшедшей истерики. Ощущаю, как становится холодно до пощипываний на коже, до озноба, до, до судорог.

Надо перестать об этом думать, переключиться на что-то другое! Выключить мысли, эмоции иначе я сойду с ума!

Собираю в себе последние силы, встаю, иду к выходу.

Я знаю, что мы не вместе! И между нами пропасть!

И мне бы забыть его, как страшный сон.

Потому, что он сделал со мной не исправить, не выкинуть из памяти, и не простить!

И эти мысли должны бы принести облегчение, остудить горящую рану.

Но мне не помогает!

Мне всё равно очень, очень больно, просто нестерпимо больно!

Душа истекает кровью!

Плачет та маленькая, обиженая девочка, что живет внутри меня.

От несправедливости, от жестокости, от холодной бессердечности. Забилась в уголок и льет горячие слезы. По своей любви! По своим несбывшимся надеждам!

О чём только думала?

Он считает меня предательницей! Я никогда, не смогу доказать ему обратного!

На что только надеялась?

Он не признавался мне в любви! Не клялся в верности!

Чего идиотка ждала?

С первой нашей встречи он показал кто он. Он не скрывал своего истинного лица. Не давал никаких обещаний!

Не лгал, делая вид, что я для него что-то значу и последние события мне дали об этом ясно понять.

Это я, настроила себе воздушных замков! Это я, поверила в сказку! В счастливый конец!

Простила за все, влюбилась и отдала ключи от своего сердца.

Это я, не могу смотреть на него с другими. Я не выношу того, что он прикасается к другим на моих глазах.

Это я влюбленная идиотка!

А ему плевать на меня, плевать!

Что еще он должен сделать такого, чтобы я наконец вырвала его из своего сердца.

Картинки со скачущей на нем особы всплыли в памяти. Вспыхнули в сознании одна за другой, вызывая приступ удушья.

Держась за горло, хватая ртом воздух рванула дверь ведущую к стоянке клуба и к мнимому спасению.

Поток чистого, свежего, по осеннему прохладного воздуха накрыл меня с головой. Давая мне необходимое, уже чуть лучше.

Сделав первые пробные глотки, наконец начинаю дышать, не полной грудью конечно, но для жизни уже и этого достаточно.

Не разбирая дороги, не замечая холода просто иду, спасаясь от себя.

Просто подальше от него, подальше от этого места, от воспоминаний в которые оно окунает, не щадя, с головой, до остановки дыхания.

— Девушка вас подвезти?

— Что? — еще не разбирая слов, вырываясь из потока своих мыслей.

— Вы замерзните, садитесь. — этот с акцентом голос почему то пугает меня.

— Нет спасибо! — разворачиваюсь и ускоряю шаг, чтобы вернуться обратно.

Понимаю, что бежать мне некуда, что нельзя! Вспоминаю о долге, о родителях. Ради них я стерплю, справлюсь.

Должна справиться!

Позади слышу шаги, оглядываюсь, но никого не вижу!

А потом, чувствую прикосновение чего-то влажного к своему лицу и чьи то руки, крепко зажавшие мой рот тряпкой пропитаной какой то дрянью. Пытаюсь вырваться, закричать, но резкий запах бьет в нос, проникает в горло. Темнота начинает окутывать мое сознание, а тело теряет способность удерживать себя и я падают, но чужие руки подхватывают меня и закидывают в машину.

Звук ревущего мотора это последнее, что я слышу.

От удара головой я пришла в сознание, но открыть глаза не могу мне их завязали. Поэтому я ничего не вижу, но по ощущениям понимаю, что еду в машине, а в голове сплошной туман, который не дает собрать в кучу мои мысли, и вспомнить, что случилось, и как я тут оказалась.

А когда наконец мне это удается, я чувствую как по моим венам вместо крови начинает бежать страх, а мое тело леденеет от надвигающейся на меня паники и я резко дергаюсь, но по прежнему лежу неподвижно, и с ужасом понимаю что связанна, а мои руки, и ноги затекли от веревок, и я не могу ими шевелить.

Боже, кому понадобилось меня похищать? Куда меня везут? И что они собираются со мной сделать?

От всех этих жутких мыслей меня начинает трясти, а по моей спине градом катится ледяной пот и холодом сковывает мой позвоночник.

Наверно они меня с кем то спутали и им нужна другая, они совершили ошибку, и схватили не ту. Мне надо сказать им об этом пока не поздно. Мой мозг цепляется за последнюю надежду, но как только я открыла свой рот, один из мужчин схватил меня за волосы, и зажав мой затылок в своих длинных пальцах, заклеил мне его скотчем.

Я пыталась сопротивляться, надеясь что они позволят сказать мне хоть слово, но в моем положении это больше походило на предсмертные судороги, а они не были столь любезны, чтобы слушать меня.

И вот уже страх и беспомощность, порадили во мне тихий приступ истерики.

Она медленно пробралась мне под кожу, в кровь, в каждую клеточку и забила поры!

Я стала дрожать, меня буквально подбрасовало на месте. Тяжело и шумно дышала носом.

Горячие слезы бесконечно бежали из глаз обжигая кожу моих щек, а звуки рвущиеся из моего заклееного скотчем рта, душили меня застовляя давиться пересохшей слюной.

Когда наконец-то машина остановилась и меня выволокли из неё за шиворот я надеялась, что сейчас мне скажут, что произошла ошибка и отпустят. Но мне лишь ослабили веревку на ногах, а после, молча толкнули в спину и куда-то повели.

Тишина!

Я думаю мы не в городе, слишком тихо!

Вокруг настолько тихо, что мой пульс бьёт набатом в моих ушах. А мое больное воображение рисует жуткие картины у меня в голове, взрывая новые волны паники в моих мозгах.

Мы стали спускаться по ступеням, я то и дело подворачивала мои затекшие ноги, то из-за верёвок, то из-за моей обуви, имеющей высокий каблук.

Наверно ждать пока я таким темпом спущусь сама, у них не было ни времени, ни желания, поэтому двое мужчин подхватили меня под руки и поволокли за собой вниз.

Не прошло и тридцати секунд, мы остановились, щелкнул дверной замок, и меня связанную швырнули на кровать, а потом они просто вышли прикрыв за собой дверь.

Проливая тихие слезы, я лежала и думала, где же я так нагрешила? За что мне все это?

И когда это уже закончится?

Выбившись из сил я провалилась в сон. Меня разбудил звук щелкнувшего замка и открывшихся дверей.

Среди вошедших была женщина, которая сообщила мне, что скоро приедит хозяин и меня надо подготовить. У нее был неприятный, скрипучий голос.

К чему? — проскользнула в моей голове одинокая мысль и мне вдруг, как-то до жути стало непосебе.

— Давайте, живо! Поднимите эту русскую шалаву. — скомандовала старушка своим скрипучим, мерзким голосом, пропуская им через мое тело волну тихого ужаса.

— Снимите повязку с глаз. Скотч оставьте, не хочу слушать её вопли. — а потом я ощутила как меня небрежно дернули за шлейку майки.

— Развяжите её! Чтобы можно было снять с нее эти тряпки. Шевелитесь!

Я чувствовала себя игрушкой в их руках, маленькой, жалкой, беспомощной!

Когда глаза привыкли к свету и мне наконец-то удалось их разглядеть к горлу подкатил ком. Хорошо что они оставили скочь и мой крик ужаса не вырвался наружу, а то бы даже у меня лопнули перепонки.

Я никогда не видела настолько отвратительных и одинаковых лиц.

Глаза ублюдков горели похотью. От одной мысли что они могут со мной сделать меня начало тошнить!

Они не дождутся от меня покорности!

Они стали развязывать мне руки чтобы стянуть с меня майку. Я дергалась как уж на сковородке и не давала им к себе прикоснуться.

— Расслабься девочка тебе понравится! — противным, с жутким акцентом голосом, поглаживая пальцем мои губы и буквально облизывая меня глазами, прохрипело мне в рот это животное.

— Смотри какая куколка брат! Сочная, кругленькая, не худая! Какая попка, а сиськи для такой малышки, ничего себе! — и с силой, больно, сжал мою грудь, я дернулась в попытке отлипить от себя его сальные руки.