Обреченность!
— Не знаю, как с ним заговорить? Какие подобрать слова? Как заставить его мне поверить?
Что будет с нами? Какую цену мне придется заплатить?
Глава 36
— Батый Хасанович, этого бешеного слона наконец — то срубило!
— Куда его? Ребят наших поскуда покалечил.
— А шайтан знает, Мурад. Кто мог подумать что у парня настолько горячая голова, а сестра шайтана у него в крови. — проводя рукой по тронутым седеной волосам, задумавшись, с шумом потянув носом воздух.
— Так, телефон его, системщикам отдай пусть глянут, хотя думаю ничего интересного мы там не найдем.
— Но как говорится, чем черт не шутит.
— Ну и машину шерстните, может где завалялась, какая нибудь любопытная бумажка.
— А как закончите вместе с хозяином, только предупреди парней чтобы поаккуратнее, за город отгоните.
— Да и о указателе позаботьтесь, нашему другу лишнии волнения не к чему.
— Ну и чтобы не сказали потом, что Батый был груб.
Пытаюсь разлепить глаза, но яркий свет ослепляя, резко бьет в лицо.
— Какого черта? — снова жмурюсь и сдавливаю виски ладонями от приступа нестерпимой боли.
Голова как работающая зернодробилка, раскалывается от невыносимого шума, пульсирующей внутри крови.
Так еще и мысли несутся со скоростью поезда, не успеваю зацепиться ни за одну.
Открыв глаза понимаю, откуда вспышки, а проезжающий мимо автомобиль, светом фар высветил указатель.
Пятидесятый километр.
— И какого х*я я тут делаю? — начинаю закипать. Прикрываю глаза и напрягая память испытываю дикую боль.
— Сука! — вырывается из груди вместе с последним глотком воздуха.
Стало нечем дышать! Схватился за рубашку разрывая, в попытке освободить грудную клетку не выдерживая давления ткани.
Открываю двери и падаю на колени дорогими, классическими брюками, которые одел на важную встречу, жестко сталкиваясь суставами с грязным асфальтом.
Пытаюсь сделать жадный глоток, открываю широко рот и расширяю ноздри, но воздуха нет.
Его нет сука!
Сгибает пополам застовляя задыхаться, а мне кажется между лопатками нож торчит и не вдохнуть, и уже не разогнуться.
Взревел в голос, нанося удары разбивая кулаки до мяса, пока кости не затрещали. Через боль насыщаясь кислородом.
А в груди дыра и сердце порвано в клочья.
На куски, в ошметки, к такойто матери!
Приблизил к лицу свои испачканные в крови руки, всматриваюсь в них, как в отражение моей души!
Такой же грязной, испачканой кровью, с сочащимися ранами, истекающими гнилью предательства!
Тошнотворное безумие сдавливает мое горло, тьма окружает, неконтролируемая злоба рвется на ружу!
Теряю рассудок, чувствуя смертельную усталость.
Словно выкачали из меня все силы и гидравлическим домкратом давят к земле!
А мое сознание, как темная комната в которой выключен свет! Снова мучительно больно и пусто.
Двигаюсь на инстинктах. Живой мертвец блядь, не чувствующий ничего.
Остекленевший взгляд, расплывающиеся картинка, шум в ушах.
Внутренности выворачивает наизнанку. Болезненными спазмами скручивает тело.
Глотал предательство тоннами!
Как моральный урод получал очередную порцию вранья, изо дня в день хавая ложь огромными ложками!
Душевный ублюдок над которым посмеялись!
Я чувствую, как ее запах плотно засевший в моей голове, просачиваясь в ноздри раздражает мои рефлексы!
Меня рвет от злости!
Сила затопившей меня ненависти, заставляет цепенеть от страха даже самого себя! Боюсь представить, что я могу сделать с ней!
Ужасный демон с налитыми кровью глазами, разинув свою клыкастую тухлую пасть — проснулся!
Я горел изнутри!
Заживо! Проклиная тот день когда решил поверить ей.
Видимо судьба, уготовила мне новую порцию боли и эта сука хочет поставить меня на колени.
— Заебе*ся! — на разрыв аорты, голосом полным бешеной ярости, прорезая тишину ночного неба.
Глава 37
Сев в такси я решила посмотреть своим страхам в глаза и в глаза Саше!
Идти в общагу подстовлять еще и девочек, я не могла, они уж точно ни в чём не виноваты!
Это только моя история!
Я не лгала и мне не в чем оправдоваться.
А еще глупо прятаться от того, от кого спрятаться невозможно!
Да и от себя не спрячишься!
Я знаю, что мне от него не убежать, не скрыться. Он все равно догонит, найдет и если надо из под земли достанет, даже если я забьюсь в самую дальнюю, и глубокую щель.
Только раззадорю зверя или еще хуже! Выпущу на свободу монстра, если он уже не выпущен.
Тогда меня, уже ничто не спасет!
Поэтому я еду в дом, где я была счастлива последние две недели! Не долго и не сразу, но безумно, и невозможно!
Я чувствовала, что еду на свои похороны!
Чувствовала себя замурованой в мешок без возможности выйти!
Медленная, мучительная смерть в лживом мире. Счастье это мишура, оптический обман! Поняла насколько бесмысленными были мои детские мечты и стремления. Мои планы на жизнь!
Даже если он меня не убьет, потери будут колоссальными!
По — прежнему уже, никогда не будет!
Я задыхалась, у меня кружилась голова! Я закрылась в туалете и меня рвало желудочным соком, пока, и его не осталось.
Я плескала себе в лицо ледяную воду из-под крана, чтобы унять эту предательскую дрожь и смыть этот липкий пот, которым покрывалось моя кожа от нервного напряжения, от четких мыслей того, что уже совсем скоро наступит час икс.
Придет конец!
Всему!
Мне!
Нам!
Страх, что не смогу ему объяснить, что не услышит, не поверит и не простит, крепко держал меня в своих объятиях!
Я услышала звук шагов на лестнице и от охватившего меня ужаса приросла к полу!
Открылась дверь и наши взгляды встретились.
Всё вдребезги! Весь мир исчез, разбился на осколки!
Я видела только его глаза полные ненависти и дьявольского огня! Кажется я даже пошатнулась. Мертвая пустота. Выжженная пустыня, а не глаза.
Он убивал меня этим взглядом, а я смотрела на него так жадно, ненасытно, затаив дыхание и вкладывая туда, все свое отчаяние, и всю свою адскую любовь к нему!
Невозможную!
Безумную!
Большую до такой степени, что я вынесла себе приговор!
Пусть увидит, как я люблю его! Пусть почувствует, что я не предавала!
Мне так важно чтобы он верил!
Чтобы знал, я не лгу!
Смотрела в глаза и понимала, бесполезно!
Стиснул челюсти, дышит часто, ноздри раздуваются, а взгляд все тяжелее и тяжелее, и меня прогибает под ним, и давит к полу.
Он сломан, он безумен и полон презрения.
Отвела глаза, задыхаясь этой брезгливостью и только сейчас заметила, что на моем мужчине разорвана рубашка, брюки перепачканы грязью, а все костяшки на руках сбиты до мяса!
— Что случилось? — задыхаясь, от наполнившего меня беспокойства.
— Ты случилась! — выплюнул, клокочущим яростью голосом.
— Саша это не то что…..
Но он не дал мне договорить. Надавил ладонью на мое лицо, словно пытаясь впихнуть в меня обратно все мои слова, все, что я собираюсь ему сказать.
— Заткнись! — оглушительно заорал мне в лицо.
— Кто ты такая?
— Кто? Что за суку я пригрел рядом с собой. Кто ты мать твою?
Я чувствовала как от его хриплого, парализующего голоса по моим венам разливается испуг, как стынет кровь превращаясь в цемент, застовляющий цепенеть мое тело. Сглотнула, проталкивая ком стоящий в горле.
— Твоя малышка. — одними губами, ели слышно, на последнем дыхании.
— Нет. — очень близко к моему лицу.
— Ты его сука, Беслановская шлюха, шваль. — чеканя и с каждым словом увеличивая напор звука.
— Смотрю на тебя и не понимаю, как я мог быть, таким слепцом? Чем ты взяла меня? Чем вгрызлась мне в мозги?
