— Ну, в этом мы с вами похожи, — рассмеялся де Санд и объявил построение.

В этот день шел дождь, но разминка не отменялась. Круги все пробежали, как положено, а упражнения делали под навесом фехтовальной площадки. Фехтовальщица терпела сырость и тяжесть нагрузки наравне со всеми и, наконец, почувствовала, что втягивается. На отдыхе она уже с удовольствием жевала вареное мясо, запивала его мелкими глотками легкого разбавленного вина и общалась с теми, кто был к ней расположен.

В учебных поединках Женька дралась с де Жери и очень устала, пристраиваясь к постоянной смене его тактик. Де Санд опять заметил ей это:

— Де Жано, вы скоро ляжете под господина де Жери, настолько идете ему навстречу! Навязывайте свой бой! Как я понял из вашей вечерней истории у вас это должно получиться!

«И в самом деле! — подумала фехтовальщица. — Какого черта?» Она перехватила инициативу, загнала де Жери в угол площадки и довольная собой села на скамью. Ей поаплодировал де Вернан и де Лавуа, но она уже забыла про де Жери, ее волновала «Божья птичка». Отказ де Санда в помощи был неприятен, но не обескуражил Женьку. Напротив, отрицательный результат заставил ее собраться и искать новые ходы. Она рассказала о своем проекте де Вернану, выдав Шарлотту за подругу «Жанена де Жано». Де Вернан посмеялся ее затее и посоветовал найти более достойную девушку, а по делу финансирования предложил обратиться к де Бонку.

— Его семья из бывших купцов и ему более пристало заниматься такими делами.

Де Бонк, действительно, заинтересовался. Он был дворянином всего лишь в третьем поколении и еще не приобрел присущего старой знати презрения к предпринимательской деятельности.

После занятий фехтовальщица вместе с ним съездила в «Божью птичку», где он осмотрел все на месте, нашел планы по реконструкции довольно перспективными, внес свои предложения и дал окончательное согласие. Они договорились встретиться у нотариуса, чтобы подписать договор о доле прибыли каждого.

На следующий день де Санд представил своей группе, взятого на службу, лекаря.

— Он будет жить при школе и врачевать ваши ссадины, ушибы и растяжения, — сказал он.

Лекарем оказался Лабрю. Он присутствовал на площадке во время тренировки, а когда занятия закончились, де Санд приказал всем остаться, чтобы врач произвел осмотр. Фехтовальщики недовольно поворчали, но, тем не менее, стали по очереди проходить в дом. Отказались от этого странного новшества только де Вернан и де Лавуа, высокомерно заявив, что они не лошади. Де Санд велел им завтра уплатить штраф. Они кивнули, небрежно помахали шляпами и уехали.

— С такими кошельками, как у этих надутых парижан, и я бы так махал шляпой, — сказал, глядя им вслед, де Зенкур. — Им этот штраф заплатить, что плюнуть! Одна перевязь де Вернана стоит, как моя лошадь, а де Лавуа чуть ли не на «ты» с королем, после того, как его кузина Клементина втерлась в монаршее доверие с этой своей благотворительностью.

Де Зенкура поддержал де Панд.

— Да-да, а тут совсем исхудаешь, пока получишь место у де Монтале! Скажите, де Фрюке?

— Вы? Исхудаете? Хотел бы я на это посмотреть хоть когда-нибудь, Ипполит! — ответил де Фрюке, и все засмеялись.

— Ничего! Я еще покажу этим столичным красавчикам, как надо держать шпагу! — не успокаивался де Зенкур. — Как вы думаете, д’Ангре?

— Господин де Вернан — благородный человек, Альбер.

— Еще бы не благородный! Платит ваши штрафы и подсовывает вам лучших парижских куртизанок. Последнее время вы что-то очень у него в чести, Эмильен. С чего бы это, а?

Д’Ангре слегка покраснел, а Женька подошла к де Санду.

— Мне тоже надо будет показываться господину Лабрю, сударь?

— Я велел ему проверить только зубы и сердцебиение.

Фехтовальщица зашла последней, и Лабрю с совершенно невозмутимым видом попросил ее руку. Взяв за запястье, он посчитал удары и улыбнулся.

— Сердцебиение немного учащено. Вы чем-то взволнованы, господин де Жано?

— У меня назначена деловая встреча.

— О, столь молодой человек спешит на деловую встречу, а не на свидание? Это что-то новое в нашей молодежи. Будьте любезны открыть рот, я взгляну на ваши зубы. Как раз они больше всего нужны на деловой встрече.

Лабрю посмотрел и сказал:

— Я посоветовал бы вам удалить один зуб, верхний пятый справа. Он поврежден.

— У вас болит зуб, Жанен? — спросил, наблюдающий за осмотром де Санд.

— Нет, не болит.

— Это дело времени, — улыбнулся лекарь. — К сожалению, наши господа мало следят за своими зубами. Я дам вам список трав для полоскания, которые есть в Париже, господин де Жано, и мазь для вашей ссадины на лице. Вы позволите, господин де Санд?

— Вы врач, вам видней, но я бы просто деранул этот зуб к чертовой бабушке!

— Иногда лучше не торопиться. Сейчас я подготовлю список.

Хотя фехтовальщица общалась с врачом внешне холодно, она была рада его видеть. Лабрю, как будто, был на ее стороне, доказав это своим прошлым отношением к ней, и девушку смущало только его неожиданное появление у де Санда. «Вдруг он выследил меня по требованию де Шале?»

Привратник доложил о приходе сборщика налогов. Де Санд ушел с ним в кабинет, а Женька решила поговорить с Лабрю в открытую. Как только врач вернулся со списком и мазью, она тихо спросила:

— Как вы тут оказались, Лабрю?

— Меня порекомендовал один из знакомых господина Франкона. Я как-то вправлял ему руку.

— Вы, наверное, все можете?

— Да, в отличие от других парижских врачей, я не чураюсь никакой работы. Это помогает расширить практику, а, следовательно, и увеличить доход. Единственное, что я не умею, это удалять больные зубы.

— Что в «Привале странников», сударь?

— Слава богу, вы скрылись вовремя, сударыня.

— Зачем полиция искала меня?

— Я не совсем понял, но слышал краем уха имя некой Жанны де Бежар.

— Так, а маркиз де Шале? Он приезжал?

— И еще как приезжал, сударыня! Он так хватал меня за шиворот, пытаясь выяснить ваше местонахождение, что чуть не задушил моим же собственным воротником.

— Маркиз забрал Валери?

— Да, но этим он вызвал еще один скандал, и Аманда успела даже побить ее напоследок.

— Надеюсь, что и теперь вы не расскажете господину де Шале о том…

— Мне это ни к чему! Господин де Санд обещал приличное жалованье, а к вам у меня нет никакой неприязни, напротив, я рад!.. Скажите, а господин де Санд знает, что вы…

— Да. Об этом еще известно Франкону и одному солдат из охраны дома. Франкон — свой человек, а Эжен… он тоже не проговорится.

— Хм, весьма занятно, но я видел вас на занятиях… Не похоже, что вы затеяли это только для того, чтобы спрятаться от маркиза де Шале.

— Вы правы, я фехтую с десяти лет.

— Хм, так вот почему у вас такое наполненное сердцебиение! Очень интересно! Еще в «Привале странников» я заметил, что у вас довольно крепкие бедра!..

— Не хватите через край, сударь, — сурово посмотрела фехтовальщица. — То, что вы видели мою голую задницу, не дает вам права….

— Я говорю только, как врач и знаток анатомии, сударыня. Вы интересны мне, как довольно редкий пациент.

— Я не больна и не вижу здесь ничего редкого. Моя хозяйка Жильберта тоже сильная женщина!

— Это дело житейское, а вы пытаетесь взять какой-то другой вес, где скорее можно надорваться.

Из кабинета вышел де Санд.

— Что-то вы слишком долго общаетесь с господином де Жано, Лабрю. У вас мало работы? Сейчас будут подходить ученики первой группы. Их тоже надо будет посмотреть.

— Не сердитесь на Лабрю, господин де Санд, — сказала Женька. — Лабрю знает меня.

— Знает, что вы…

— Да, мы жили в одной гостинице.

— Вот как? Ну что ж… тем лучше, но впредь, господин Лабрю, прошу без необходимости не общаться с господином де Жано.

Лабрю поклонился и ушел.

— Вы что, думаете, что Лабрю будет играть на моем положении? — спросила де Санда девушка.

— Кто его знает? Мне достаточно хлопот с Эженом. Вы знаете, что он все время подсматривает за вами во время занятий?