— Да, это очевидно. Весь замок — один большой механизм. Иногда я натыкаюсь на переключатели, рычаги… но с чем именно они связаны, и чем управляют, не всегда удается понять.

За спиной зашуршало: у стены мелькнула тень, гибкая, как змея.

— Горностай Розы! Как его… Руди? — сказала я с досадой.

Питомец Розы не впервые следовал за нами. Я часто замечала его треугольную мордочку с глазами-бусинками, которые наблюдали за происходящим из укромного уголка.

— Роза шпионит за нами. Горностай — ее глаза и уши, — поведала я Гаспару.

— Роза — зоомансер? — удивился он и пояснил: — Так ученые-виталисты называют людей, которые имеют симпатические связи со своими питомцами.

— Видимо, так. Пошел вон! — я топнула ногой, и горностай скрылся в щели у пола. Уверена, он продолжит свои наблюдения, но так, что я его больше не замечу.

Я задумалась. Наверняка Роза при помощи своей зверюшки успела узнать многое о замке, даже то, что не открылось мне… горностай мог проникнуть в самые укромные его уголки и закутки, и, вероятно, в самое его сердце.

Однажды Август предложил мне заручиться поддержкой Розы, выбрать ее в свои спутницы и подруги. Но я не желала иметь с этой девицей ничего общего. Она не нравилась мне, и не нравился ее отец, генерал Вундерлих, с его вечно голодным и алчным взглядом. Противно представить, что эта парочка авантюристов узнает мои секреты. В компании Гаспара я чувствовала себя куда свободнее.

Тем временем мы дошли до кухни.

Сейчас здесь было пусто: гости замка решили сделать вылазку в Ольденбург, осмотреть окрестности и пообедать в трактире, поэтому слуги и повара получили передышку.

— Изумительная печь! — с удовольствием сказал Гаспар. — Никогда ничего подобного не видел, даже в других зданиях Жакемара. Кощунство использовать такое творение для банальной варки пищи. Вижу, тут несколько отделений; вот это вполне подходит для изготовления алхимических препаратов. А вот это отделение… хм, странная конструкция. В дневниках Жакемара нет описания ее предназначения.

— Мы пользуемся только этой частью, — я кивнула на левую секцию, где за дверцей краснели угли. Две другие секции оставались холодными.

Теперь печь была начищена, и от этого выглядела еще внушительнее. Под слоем копоти оказалась потертая позолота, которая украшала литые фигурки саламандр, зодиакальных и алхимических символов.

— Внутри этой топки есть трубы и механизмы, — сказала я, открывая тяжелую дверцу. — Я не выяснила, для чего они.

— Вы не пробовали разжигать здесь огонь?

— Пока нет.

Гаспар прошелся вдоль фасада печи, легко касаясь пальцами фигурок. При этом он бормотал себе под нос. Потом открыл длинную узкую дверцу в среднем отделении, залез в жерло топки почти по пояс и долго чем-то гремел.

Вынырнул, отряхивая руки, и заметил:

— Да, любопытная конструкция. Немного похожа на топки паровоза. Вон там, кажется, парораспределительный механизм… Но принцип работы другой. Как если бы паровоз сконструировал не инженер, а безумный алхимик. Черт побери, сколько тайн! Жизни не хватит, чтобы их все исследовать. И, знаете ли, это великолепно.

— Соглашусь с вами, — улыбнулась я, открыла топку правого отделения и, по примеру Гаспара, протиснулась внутрь.

Здесь было прохладно, темно, и относительно чисто, не считая пыли. Множество труб, вентилей и металлических пластин непонятного предназначения.

Я опять попробовала вызвать свой дар, чтобы увидеть, куда вела вся эта машинерия, но после попытки в коридоре сил не осталось. Пришлось полагаться на телесные глаза и руки. Света не хватало, частенько приходилось действовать на ощупь.

Я так увлеклась, что не сразу заметила, как что-то изменилось.

Стало тепло, потом еще теплее… внутренности печи слегка завибрировали и загудели.

— Гаспар, что это? — позвала я, но ответа не получила; зато услышала, как звякнул стакан и полилась вода. Гаспар отошел к столу попить и не услышал меня.

Я оттолкнулась руками, чтобы выбраться, и застряла. Закусив губу, я вертелась; звать Гаспара было стыдно — ему придется схватить меня за ноги тащить, как пробку из бутылки, позор какой!

Ничего, сама справлюсь…

Однако через миг меня вдруг охватил такой безотчетный страх, что стало не до стыдливости. Гул усилился, стенки топки стремительно нагревались, пот покатился по лбу, лица коснулась волна жара.

— Гаспар! — крикнула я сдавленно, извернулась, зацепилась коленом за трубу и, как куль с сажей, вывалилась наружу.

Вовремя: из топки ударила волна пламени!

Отталкиваясь ногами и руками, я изо всех сил старалась отползти подальше от взбесившегося агрегата; я словно пробудила дракона, который пыхнул пламенем из глотки, чтобы наказать того, кто потревожил его сон!

Безумие продолжалось недолго. Пламя иссякло так же быстро, как появилось. Через миг топка опять была пустой и мертвой, и лишь следы копоти на дверце напоминали о произошедшем.

Но как, как это случилось?! Откуда взялся огонь?! В этом отделении печи не было ни дров, ни угля, ни искры. Пламя как будто просочилось из ниоткуда и вырвалось из скрытых сопл!

Дьявольщина какая-то!

— Майя! — перепуганный Гаспар помог мне подняться. — Это вы сделали?! Устроили пожар?

— Ничего подобного! Понятия не имею, как это произошло, — мое дыхание сбилось от страха, слова прерывались кашлем. Пламя не достало меня, но волна горячего воздуха прошла по всей кухне.

— Вы могли случайно потянуть какой-то рычаг. В левом отделении горит огонь; возможно, в трубах печи сохранился горючий газ и вырвался на волю.

— Я ничего не тянула и не нажимала.

Я крепко сжала губы и прошла к столу, чтобы налить себе воды, оставив Гаспара недоуменно чесать в затылке.

Уже второй раз я чуть не погибла по вине творений Жакемара. Случайность или чья-то злая воля?

О нет, это третий раз, когда я оказываюсь на волоске от гибели! Был еще тот выстрел в лесу. Стрелял Зандер. Который теперь прячется неизвестно где…

Или мне стоит согласиться с госпожой Вороной и признать, что я разгневала дух замка Морунген?

Несмотря на всю чертовщину, поверить в привидения у меня не получалось. Однако похожий на столетний труп замок оказался не совсем мертв. Время от времени отдельные его части как будто оживали, и каждый раз это не приносило ничего хорошего.

Бой гигантских часов в зале… Железный паук… Теперь печь.

Ладно, причину боя часов я узнала, в ней не было ничего мистического (пока я держала свое открытие в тайне, о которой почти забыла — такой незначительной она казалась на фоне всего, что произошло).

Но Арахнофер? Эта печь, которая вдруг превратилась в огнедышащего дракона?

Все в замке взаимосвязано… В нем полно рычагов и переключателей, которые управляют… неизвестно чем. Мог кто-то из обитателей замка нажать один из рычагов, чтобы оживить паука, а потом и печь? Случайно или намеренно это было сделано? И если намеренно — зачем этому человеку вредить мне?

Я торопливо отпила из стакана, мои зубы стучали по стеклу.

— Ничего не поделаешь, — сказал за спиной Гаспар веселым голосом, но за весельем угадывалось напряжение. — Исследователей развалин часто поджидают неприятные сюрпризы. Особенно когда создатель этих развалин — безумный кукольник-изобретатель. Но не удивлюсь, если теперь вы откажетесь от наших вылазок и захотите совсем покинуть замок.

— Ни за что на свете.

— Подумайте хорошенько. Пожалуй, нам следует притормозить. Да и я, признаться, малость увлекся. А ведь у меня тут и другие дела. За которые концерн платит мне жалование. Отправлюсь-ка я сейчас в Ольденбург, мне поручено вести переговоры с местными… а вы тоже займитесь чем-нибудь безопасным. Не исследуйте замок без меня. Кто знает, какие еще ловушки нас поджидают.

Мы вышли в коридор, и я тут же налетела на Бианку. Она стояла прямо под дверью. Возможно, подслушивала.

— Что вы делаете в помещении для слуг? — спросила я резко.

— Я всюду ищу вас, — залепетала Бианка. Ее пальцы нервно теребили массивную подвеску-мощевик — и как ей не надоест таскать такую тяжесть на шее! Да еще с останками неизвестного происхождения внутри… — Мы только что вернулись с прогулки в Ольденбург, и теперь сели играть в карты в беседке… госпожа Шварц попросила привести вас, чтобы было нужное количество игроков для партии в «Чертов мост»…