— В чем? — насторожилась я.

— Разумеется, в расследовании загадок Жакемара! И не только. Мне тут многое надо… выяснить, — добавил он многозначительно.

Меня кольнуло любопытство.

— Сначала объясните, — потребовала я.

— Ну вот, хандры как не бывало! — Тейфель довольно потер руки. — Глаза загорелись, щеки разрумянились! Я знал, что вы клюнете! Все объясню по ходу дела. Давайте прогуляемся у лабиринта… у меня есть план.

Когда мы оказались у зеленой живой стены, он жестом велел остановиться и сосредоточенно огляделся.

— Дневники Кланца с описаниями замка у вас? Дадите мне ознакомиться с ними?

— Вы все же ужасно самоуверенный молодой человек! — возмутилась я. — С какой это стати?

— Ну, я так понимаю, раньше они свободно лежали в хозяйской библиотеке и каждый мог их взять. Мне нужно их прочесть. Кланц дал добро.

— Я ему напишу и уточню.

— Валяйте! Только зря время потеряете.

— Господин Тейфель, довольно! — я рассердилась не на шутку. — Кто вы такой? Что вам нужно от барона? Что вы ищете в этом замке?

— Я представитель компании. Меня все знают именно в этом качестве, — терпеливо пояснил он.

— Уточните, в чем заключаются ваши обязанности. Вы же не инженер и не землемер?

Он развел руками и засмеялся.

— А вот это хороший вопрос. Что ж, признаюсь: компания использует меня в том числе для расследования разных неприятностей. Ну, там, хищения, необоснованные траты… гибель рабочих на участках… и прочие мелочи.

— Вы сыщик, господин Тейфель?!

— Ну, это слишком громко сказано. Я простой клерк. Но с расширенными полномочиями и специфическими навыками. И работаю не только на концерн…

— И что же вы тут разнюхиваете? Что ищете? А, я догадалась! Барон нанял вас искать Зандера, так? Или ловить Горностая?

— Тихо, тихо! Барон действительно рассчитывает, что я помогу ему прояснить кое-что… но в «деле Жакемара» — назовем его так — я действую от своего имени и по зову любопытства. Что я ищу? Доказательства.

— Чего?!

— Того, был ли Жакемар гением или злодеем. Или и тем и другим одновременно. Плюс, мне не дает покоя загадка этого замка. Загадка его предназначения. Вот и все.

— Что-то подсказывает мне, что вы не все мотивы озвучили. Только любопытство? Ой ли?

— Вот упорная! Дадите мне посмотреть записи или нет? А я вам взамен покажу свои. Давайте искать тайники вместе! Вы знаете Морунген, вы живете здесь уже пару месяцев. У меня есть информация из книг. Я много знаю об окрестностях замка и лабиринте. Вместе мы добьемся больше, чем порознь. Кстати, вы тоже не сказали мне, что ищете. Кланц упомянул, что поручил вам продолжить его исследования. Какие именно исследования? У вас есть определенная цель?

— Я ищу потерянные чертежи механизмов Жакемара. Они нужны Кланцу, мне, и барону. Никакой тайны в этом нет. Мы все тут что-то ищем. Гости тоже мечтают найти что-нибудь… золотое.

— А, ну да, клад. От клада я бы тоже не отказался. На мое жалованье вкупе с гонорарами шикарно жить не выходит. Итак, мы партнеры?

Но я все еще колебалась.

— Хоть вы и живете в замке, вам открылись далеко не все его тайны, — вкрадчиво заговорил Тейфель. — Вспомните Арахнофера! Я покажу, где можно найти остальное, то, о чем не писал Кланц. Просто потому, что мастера Кланца мало интересовала та стороны работы Жакемара, которую он посвятил искусству. Кланц механик, но не художник. Жакемар был и тем и другим. Кланц — талантливый ремесленник. А Жакемар — злой гений, артистическая личность. Только представьте, Майя: он создал зеркала, которые воруют отражения. Попадались ли вам такие?

— Нет… хотя есть одно зеркало, в гостиной…

— Нет, другие, более сложные. В лабиринте, не в доме. Они действительно не отражают человека, но показывают то, что стоит за его спиной. Или образ человека, каким он будет в момент своей смерти. Зеркала заросли плющом, и отыскать их непросто. И стоит ли? Говорят, что тот, кто зайдет в лабиринт Жакемара и наткнется на подобное зеркало, потеряет свое отражение и выйдет из лабиринта уже другим.

— Ну, это противоречит законам физики и вообще здравому смыслу, — заметила я.

— Да вы скептик, Майя! — укорил Тейфель. — Но это потому, что мало знаете о замке. Бывали ли вы в обсерватории в башне, где Жакемар установил устройство для ловли шаровых молний? При помощи электричества он пытался связать эфирное тело человека с эфирным телом предметов. А как насчет дождевой арфы, что играет похоронный марш во время дождя, который приходит с восточным ветром? А медные цветы-фонтаны? А гигантская шахматная доска? Если разыграть партию с определенной последовательностью ходов, то в лабиринте произойдут изменения: где-то птица механическая в клетке затрепещет, где-то фонтан запоет как соловей, или откроется потайная дверца в грот с механическими жерлянками… А видели ли вы калейдоскоп, что создает искусственную радугу и заодно предсказывает судьбу?

Я медленно покачала головой. Даже не слышала о таком! Тейфель довольно усмехнулся, прищелкнул пальцами и продолжил:

— Как насчет величайшей загадки лабиринта — гигантского механического сердца, символа замка? Кланц лишь бегло изучил все эти творения. Потому что они не несут практической пользы. Они созданы лишь для того, чтобы будить людское воображение… и самые темные наши инстинкты. Все творения Жакемара имеют двойное назначение и неожиданную изнанку.

Я слушала, как зачарованная. Тейфель был очень красив в этот момент. Будь мое сердце не занято, оно могло бы дрогнуть перед его энергией и увлеченностью.

— Окрестности замка. Дорожки, тропинки, арки. Все заряжено тайной, как ружье господина барона дробью! Беседка в лесу? «Пещера Кобольдов»? А… серебряный рудник, который, по слухам, связан с замком тайными ходами? Говорят, Жакемар открыл месторождение при помощи дара лозоходца — он мог видеть скрытое под землей. Но слухи твердят, когда он начал добывать серебро, то увидел под землей что-то еще… то, что поселило в его душе безмерное тщеславие, и напрочь лишило сострадания. Одни говорят, он побывал в гостях у короля кобольдов. Другие утверждают, что он сам был королем кобольдов!

— Довольно! — воскликнула я. — Вы очень странный сыщик, господин Тейфель. Порой вы говорите, как поэт. А порой как человек, который одновременно любит и ненавидит это место. Я знаю еще одного такого: барон Август фон Морунген, нынешний владелец замка! Вы, часом, не родственник ли ему? Вы еще один бастард старого барона? Тут таких полно.

— О нет! — он энергично помотал головой, и локон упал на его высокий лоб. — Мы с Железным Полковником не родственники. Аристократов в моем роду не водилось. Мой отец был простым дровосеком, а мать из крестьян. Однако я давно-давно совсем один на этом свете. Мне пришлось проделать сложный путь в приличное общество. Майя, послушайте… вам нужна моя помощь так же, как мне нужна ваша. Соглашайтесь. Ну, по рукам?

— Ладно, — я зажмурила глаза и выдохнула. — по рукам, господин Тейфель. Но я вам все равно не доверяю.

— Гаспар. Зовите меня Гаспар. А доверие… я его у вас не прошу.

Мы церемонно пожали друг другу руки. Мне так надоело быть самой по себе, одной нести на плечах непомерную тяжесть, что я отмахнулась от опасений.

Ну в самом деле, сколько можно проявлять осторожность? Жизнь в замке сделала меня недоверчивой. Я хотела быть прежней Майей. Такой, какой я была до встречи с замком и его хозяином.

Исследовать замок Морунген в компании Гаспара Тейфеля оказалось куда приятнее, чем в одиночестве.

Загадочный представитель концерна (точнее, сыщик на службе компании) имел недюжинные познания во всем, что касалось мастера Жакемара и его творений. Порой мне казалось, что Тейфель и раньше бывал в Морунгене, хотя он утверждал обратное.

Он словно с помощью шестого чувства знал, в какие закоулки и щели замка нужно заглядывать, чтобы найти новые странные механизмы и приспособления.