В конце выпуска узнав о том, что первый принц, к которому я попаду на встречу, будет, как и ожидалось, Адан, я решительно отправилась на поиски Аттора. Пусть за окном уже вовсю чернела весенняя ночь, а пару часов назад он был зол на меня, это не имело значения. Узнать, за что умер Тэрэсс и к чему вся эта мерзкая ложь — вот, что было важно.

На первый этаж я буквально сбежала.

Нашла Финэ, расслабленно читающей книгу в одном из кресел в гостиной. Узнала от нее, что Аттор на террасе. Не обращая внимания на ее напряженный взгляд и осторожное «Эсса, его лучше сейчас не беспокоить», развернулась на каблуках и почти ворвалась на крыльцо. Осмотрелась в темно-синей густой ночи, мягко подсвеченной навесными уличными лампами… И замерла на пороге, бросающим на дощатый пол прямоугольник белого света из-за настежь раскрытой двери.

Аттор спал.

Растянувшись в гамаке, в одной рубашке и штанах, как обычно, черных, подложив одну руку под голову, а вторую свесив вниз… Он выглядел уставшим, если даже не изможденным. Может из-за игры света и тени на лице, а может — потому что действительно устал. Ведь даже зелья не могли держать в тонусе слишком долго.

Будить его мне не хотелось.

Я закусила до боли губу и тяжело вздохнула. Эрж! Ну и что теперь делать? Жажда справедливости и немедленных ответов жгла изнутри, напоминая, что я должна знать, что происходит, а Тэрэсс не заслужил таких обвинений ни до, ни после смерти. И что умер он не просто так, а потому что сопротивлялся приказу, отданному настоящим чудовищем. Он ведь этим защищал меня…

Но что изменится, если свои вопросы я задам не прямо сейчас, а рано утром? Тэрэсса уже ничто не вернет, а человек, который вытащил и меня, и его из огня и разрушенного дома, просто выспится.

Ночной холод покусывал и пробирался под платье, вынуждая принять немедленное решение. Я шагнула на террасу, аккуратно задвинув дверь на место. Осторожно приблизилась к гамаку и расправила на нем один из свернутых в углу пледов, накрывая спящего мужчину.

Ну, нравится ему тут отдыхать, что уж теперь. Но не мерзнуть же.

Взгляд невольно приковали к себе его безмятежно смеженные веки, пушистые ресницы и красиво очерченные губы… Идиотка.

Развернулась, чтобы уйти — и вскрикнула от шока, почувствовав, как прохладная рука схватила меня за запястье.

Что за?

— Эсса, — хрипло произнес Аттор, не трудясь просыпаться, — на два слова.

— Да, конечно, лэстр, — осторожно освободила руку. Вот же! Как нелепо попалась…

— Прежде всего, я хочу вас попросить больше никогда не использовать ваш явный талант дознавателя на близких мне людях без моего на то разрешения.

Что??? А я-то… Наивная рырецка.

Сглотнув ком обиды, я ответила единственно правильными словами:

— Да, лэстр.

На что он наконец-то открыл глаза. Уставился на меня своим коронным оценивающим взглядом с легким прищуром.

Да идите вы, лэстр! К Ирии!

Вслух уточнила:

— Что-то еще?

— Да, — Аттор кивнул: уже откровенно насмехаясь. — Насколько дорог был вам эссэр Рик?

— Просто бывший коллега.

— Вы оплакиваете его?

— Вы шутите, лэстр?

— Нет, не шучу. Я хочу знать, насколько сильно вы оплакиваете его, — он лениво потянулся, чем разозлил меня окончательно. Как можно говорить о таких вещах — так?! Бессердечное чудовище!

— Я не хотела бы, чтобы он умер, — отчеканила я, собираясь плюнуть на все, развернуться и уйти. С меня хватит!

— Прекрасно. Тогда вас порадует новость, что он жив

Воздуха резко стало не хватать.

Ну… Ну знаете ли!

Аттор не стал ждать, когда я отреагирую на это хоть каким-то словом, просто продолжил:

— Граф лэ Ррек, к сожалению, действительно погиб. Но не из-за приказа, хоть тот почти убил его. Но он оказался сильнее и выносливее. Просто кто-то решил, что граф слишком много знает, и свернул ему шею до того, как мы сумели нормально допросить его. С эссэром Риком я решил такой ошибки не допустить — и объявил его мертвым сразу же, как только понял, что его жизни ничего не угрожает. Тем более, по неожиданно появившимся косвенным уликам, именно ваш бывший коллега — убийца принцессы Лоди. Но мы-то с вами прекрасно знаем, что это не так, да?

— Не так, — прошептала я, все еще не веря в услышанное и понимая, что снова ничего не понимаю. Какой раз за сегодняшний день мой мир переворачивался с ног на голову? Сколько раз еще перевернется?

— Ну вот. Так что теперь вы, эсса, третий человек во всем мире, кто знает, что ваш бывший коллега — жив.

— А кто третий? Герцог Лэ Эсти?

Аттор помрачнел.

— Нет. И я надеюсь, у вас нет причин доверять герцогу.

— Никаких.

— Тем лучше. И не доверяйте ему. Ни в чем.

Странная просьба. А от него — тем более.

— Не буду. Но кто тогда оставшийся?

— Он сам, — Аттор едва улыбнулся. — Даже лекаря в одной очень закрытой клинике не в этой стране не знают, что у них за пациент.

Я прикрыла глаза и машинально схватилась за что-то рукой, пытаясь удержаться на ногах и унять слабость, которая вдруг накатила. Танцующий эржи! Тэрэсс жив. Почти здоров. И этот… Этот несносный мужчина напротив, который…

Нет, у меня нет слов. И мыслей нет.

— Эсса! — как сквозь толщу воды долетело до меня. Встрепенулась. Поняла вдруг, что стою, вцепившись в его руку, а он уже сидит на гамаке и крепко держит меня в ответ за предплечье. — Эсса, как вы?

— Я в порядке, — я улыбнулась, чувствуя, как по щекам катятся слезы. — В полном.

— Но, наверное, вам лучше пойти к себе, — его взгляд, черный в этой ночи, прямо мне в глаза был тягучим и внимательным, а голос успокаивающим и почти нежным. Как хотелось обмануться, что этот голос только для меня! Но, увы..

— Обязательно… Только один вопрос, лэстр. Можно?

— Спрашивайте, эсса.

— Что за ментальный приказ? Кто его повесил? Зачем?

Аттор скупо рассмеялся.

— Ну, хорошо. Пусть это будет один вопрос. Тем более, ответ я пока знаю только на один из них, — он помрачнел. — Кто-то кодирует людей так же, как обычно кодируют големов, используя для этого артефакты. Так как никаких амулетов мы не нашли, то это, скорее всего, артефактом выбрано зелье, которое дают жертве выпить. Всосавшись в кровь, оно становится частью тела и следит за тем, чтобы приказ был исполнен. А в случае сопротивления — вступает в реакцию с магическим ядром и… Последствия вы видели.

Меня передернуло вовсе не от холода. Его я давно не замечала.

— А как-то избавиться от этого приказа можно?

— Судя по всему, можно, но только побывав на волоске от смерти.

Ужасно.

— И вы не знаете, кто это делает?

— Понятия не имею. И, к сожалению, эссэр Рик пока еще не в том состоянии, чтобы к нему можно было применить магический допрос и узнать хоть что-то. Сейчас он погружен в кристаллический сон и пробудет в нем до конца недели.

Я обрадованно кивнула. Конец недели. Это уже так скоро. Прекрасно.

— Лэстр, вы скажите мне, какой будет результат?

— Зависит от результата.

Нет, так дело не пойдет. Но как его расспросить, чтобы наверняка, я что-нибудь придумаю. Не зря же он сам сказал что-то про мой талант дознавателя.

— А что теперь, лэстр, будет со мной?

— С вами? — он осторожно убрал мою руку, которой я все еще цеплялась за него. — С вами, эсса, все будет хорошо. Вернетесь завтра на Отбор, будете жить в другом домике с другой охраной — я приставлю к вам големов, которые подчиняются только мне. Не отпускайте их от себя далеко. Пусть хотя бы один из них постоянно будет при вас, а не в соседней комнате.

Ох.

Проснуться рано утром и обнаружить где-то рядом застывший истукан — сомнительное удовольствие. Лично я всегда пугалась. Поэтому Рири в ту ночь была за дверью спальни. Но когда на одной чаше весов комфорт, а на другой — жизнь, выбор, как бы, очевиден.

— Я поняла вас.

— Рад это слышать. Тогда, доброй ночи, эсса.