— Взаимно, лэстр Лэ Виртэ, — скупо оборонил Аттор и так же скупо коснулся моей руки, обжигая едва наметившимся поцелуем, — эсса Суак. Вижу, вам не терпится завершить Отбор?

— Эсса Суак? — оживилась Ирия, не давая мне дать ответ Аттору. Теперь рееянка смотрела на меня своими просто огромными темно-карими глазами с еще большим интересом и абсолютным бесстыдством. Как на какую-то забавную зверушку. Мой несоответствующий обстановке наряд точно забавлял ее. — Та самая?

— Та самая, — подчеркнуто вежливо ответила я, одаривая ее самой доброжелательной из своих улыбок. И при этом я понятия не имела, что она хотела этим сказать. Та самая — кто?

Находиться здесь снова хотелось все меньше и меньше. Вопрос Ирии звучал насмешкой. Вопрос Аттора — пощечиной, создавая в груди ураган злости. Да кто они такие, чтобы делать обо мне какие-то выводы! Она — избалованная кукла! Он — хладнокровный убийца! И его белый костюм — просто какое-то невообразимое издевательство. Воображение легко дорисовывало на нем брызги крови. Алой, густой, детской…

Меня почти тошнило. Пора было срочно уходить отсюда. Но выдавать себя врагам было нельзя. Паук и так наверняка заметил куда больше, чем было нужно. И, сжав руку на локте принца чуть крепче, чтобы он точно прислушался к моим словам, я снова перехватила инициативу:

— Мы очень рады встрече, но мы спешим. Всего доброго, лэстр. Приятного вечера, лэста.

— Да, нам точно пора, — болванчиком закивал Эйтан. И, повторив вежливое прощание, поспешил уйти со мной.

Исчезая в портале рука об руку с принцем, я молилась нимфам, чтобы этот день, полный открытий, выжавших меня досуха, наконец-то закончился. Но впереди ждал бал.

Так и не прорвавшаяся за весь день истерика закончилась там же, где и началась — в моем домике, куда меня под ручку доставил Эйтан. Принц и не скрывал, что хотел бы еще немного задержаться, эрж знает, для чего. Но я отправила его к себе, сославшись на нехватку времени и на то, что кто-то весьма требовательно ломился в дверь под монотонное големское «Эсса Суак просила не беспокоить».

Поцеловав на прощание мои пальцы, нежно и очень долго, что выглядело совсем не по-дружески, принц исчез в новом портале, укрепив меня в мысли обязательно ночевать в компании Рири — на всякий случай. Быстро пригладив волосы, которые всегда немного электризовались после переходов, я открыла дверь — и напоролась на очень злую «сушеную рыбу».

— Что вы себе позволяете, эсса Суак? — сквозь зубы протянула секретарь, красная лицом, слегка растрепанная и сжимающая в руках какой-то мешок и средней величины шкатулку, обшитую зеленым бархатом. — Почему я вынуждена почти десять минут пытаться достучаться до вас! Тем более, когда до бала осталось всего ничего!

— Я не знаю, эсса Иган. Мне неизвестны мотивы ваших действий, — я, как всегда, говорила вежливым тоном, но хамку хотелось поставить на место. А, может, сказалось общее напряжение: я устала пытаться понять, в какой паутине вязну. И если ли смысл бояться, если я как акробат над пропастью, только еще глаза завязаны? Шансы оступиться настолько велики, что можно быть уверенной — обязательно оступлюсь. А раз так, зачем переживать?

Паника прошла окончательно, картина мира выстроилась полностью. Злые хамки в ней должны были ставиться на место. И именно поэтому эсса Иган теперь в гневе кривила рот. Сушеная рыба, как есть.

— Ну, знаете! — она уставилась на меня, наплевав на то, что летающие вокруг нас ирвиры оказались совсем близко. — Вы ведете себя возмутительно!

Я удивленно вскинула брови. Это заявление секретаря было на границе дозволенного контрактом поведения. Но пока еще не пересекало ее. Но ничто так не бесит наглецов, чем показательное снисхождение! И я сменила тон голоса на почти ласковый.

— Вы в любой момент можете пожаловаться на меня моему непосредственному начальству — главе КР, — от этих слов что-то дернулось в груди. Вспоминать о нем было больно. — А теперь, позвольте, я буду собираться на бал.

«Рыба» разозлилась не на шутку. Ирвиры подлетели еще ближе, зависнув так, чтобы я попала в фокус со всех возможных ракурсов. Странно, никогда раньше не видела, чтобы эти птицы демонстрировали такую разумность. Или кто-то сейчас управлял ими издалека, или кто-то заранее дал все нужные команды, точно зная, что тут может быть скандал. Любопытно.

— Позволяю, — прошипела секретарь, протягивая мне мешок и шкатулку. — И вот то, что вам просили передать распорядители. Чтобы через полчаса были готовы!

С этими словами она удалилась, гордо вскинув голову, а птицы остались, продолжая снимать меня. Слишком настойчиво. Избавиться от их внимания удалось, лишь захлопнув дверь. Хорошо, что внутри домика съемка была разрешена только в особенных случаях.

В мешке, оказавшемся чехлом для одежды, было вечернее платье: ярко-алое, обтягивающее фигуру, с расклешенной от колен юбкой, оголенными плечами и очень плотным лифом, до неприличия приподнимающим грудь. А в шкатулке оказался комплект крупных золотых украшений с горным хрусталем, подобранный под стать платью: широкое колье-ошейник, грубые серьги, массивные браслет и кольцо. Все это выглядело одновременно слишком роскошным, взрослым, вызывающим и дешевым.

И зачем распорядителям одевать меня, как продажную женщину?

Я помнила, как невесты возмущались нарядами, но ни один из них не был и вполовину таким двусмысленным. Смелыми и экстравагантными были, да. Но продажными — нет.

И я должна в этом идти на бал? Обязана? А как же то, что мне подарил принц?

Заглянула в контракт невесты. Выдохнула. Подарки от женихов всегда в приоритете.

Наконец-то открыла врученные Эйтаном коробочки с украшениями — выдохнула второй раз: нежный комплект из белого золота, мелких бриллиантов и розового жемчуга. И никаких шейных колье — к пудровому платью оно бы не подошло.

Понять, что делать из меня девочку на ночь бывший однокурсник не собирается, было очень приятно. Но кто-то же собирался, раз прислал такое!

Нарядившись в рекордные сроки в подарки принца и уложив волосы крупными локонами, к назначенному времени я вышла на улицу, чтобы смешаться с толпой разодетых невест. Злой взгляд, которым меня хлестнула секретарь, подтвердил худшие догадки — она наверняка знала про красное платье.

— Эсса Суак! — она буквально подлетела, как и ирвиры. Боковым зрением я заметила, что журналисты тоже очень резво отреагировали на мое появление. Они точно были предупреждены о том, что «хитрая стерва», как меня окрестила пресса с подачи выбывшей баронессы, должна будет появиться в провокационном образе. Только невесты выглядели растерянными. — Почему вы так одеты!

— Как?

— Вы нарушаете контракт невесты, не нося то, что вам передали распорядители!

Я закусила губу, чтобы случайно не проговориться, что в магическом контракте с Камнем такого условия нет, а классический договор я так и не заключила. Так как вокруг уже начались странные интриги, это могло стать моим преимуществом. Жаль только, что совсем без сенсаций сегодня не обойтись. Я кротко улыбнулась «рыбе», опуская взгляд в пол.

— Вы ошибаетесь, эсса Иган. Ведь на мне сейчас подарки принца.

Ощутила кожей, как взгляды всех присутствующих вперились в меня.

— К… Какого принца?

— По правилам контракта я не обязана называть его имя, — я почти демонстративно стрельнула глазами, понимая, как это выглядит со стороны, и раньше, чем на это у секретаря нашелся хоть один ответ, заняла свое место в последнем ряду. Чего бы ни пытались добиться распорядители своим подарком, теперь они знают, что у меня есть защита. Значит, ради шоу найдут другую «жертву». Растерявшаяся эсса Иган пробормотала что-то, но, протянув траурную перевязь, оставила меня в покое.

***

Аттор

Из-за траура увеселительную программу вечера сильно сократили, оставив только обязательный бал участниц, наступивший сразу после речи правителя и ритуального отречения принцев от невест, не прошедших конкурс.