***

Такой ответ поначалу обескуражил журналиста. Но затем он задал другой каверзный вопрос:

– Зачем вообще вводить понятие Бога? Как сказали бы в советские времена, проще быть воинствующим атеистом!

Шацкий с негодованием рубанул ладонью воздух:

– Я?! Атеист?! Именно я – истинно верующий и самый преданный слуга Господа. Была бы моя власть, я первым отправлял бы на костёр всех неверных! Но, в отличие от мусульман, считаю, что неверными можно называть всех неверящих в Бога. Самовлюблённые атеисты не достойны жизни! Они уверены, что добиваются всего сами без вмешательства свыше. Но это – к великому сожалению! – проблема именно сегодняшнего поколения. Это поколение не в состоянии понять, что не имеет смысла, во что веришь – в солнце, цветок или икону. Суть в другом: феномен веры позволяет жить счастливо.

– Неужели? – правый уголок рта Павшука скривилась в скептической улыбке. – В турпоездке по Кавказу я посетил скит одного давно умершего святого. Впечатление от посещения не самое благое: полная антисанитария, повсюду сочится влага, стенки увешены кучей иконок, которые черны от копоти… И я поражался: «Как можно быть счастливым в таких условиях?!» Скорее заработаешь туберкулёз и ревматизм костей, чем будешь радоваться прелестям жизни.

– К сожалению, ты узрил форму, но не суть, – отмахнулся Шацкий. – Прежние религии не зря учили сдержанности и смирению, ибо в том есть глубочайший смысл. Не только этический и философский, но и чисто биологический: вера помогала выжить и сохранить традиции в любых условиях. Оглянись вокруг: всё святое подвергается осмеянию. Дошло до того, что уже возникают антицеркви, добивающие остатки веры. Нынешние конфессии заигрывают с обывателем, дабы остаться на плаву. Не отрицаю, что есть и простые священники, которые истинно верят, и они – великие личности. Однако их мало! Символом новой веры, объединяющей всех, должна стать гармония. Господь – в ней. Добиваясь личной гармонии, ты достигаешь счастья в соответствии с проявлением Его воли.

– Вы намерены открыть людям глаза идеей о новой религии? – в вопросе репортёра послышалась мало скрываемая ирония.

Однако Шацкий вновь выражал полное спокойствие. И невозмутимо промолвил:

– Будда предлагал не будить спящих, и лишь тех, кто проснулся, можно накормить. Поэтому предпочитаю не распространяться о своих идеях среди непосвящённых, хотя уверен, что для многих они уже и так очевидны.

– Совершенно согласен! – поддержал Шацкого Фирудин и с ехидцей обратился к Павшуку. – Из-за вас, журналюг, которые издеваются над святыми вещами в газетах и телеящиках, никто уже действительно не верит ни в чёрта, ни в Бога! Именно с помощью СМИшников и всяких блогеров разрушены любые запреты. А после все лицемерно стенают, дескать, как жить дальше и куда двигаться!

– Других виноватых, кроме журналистов, нет? – шутливо поднял руки Владимир. – Откуда бы тогда народ узнавал новости! Кстати, к нам обращаются, когда приспичит, не меньше за помощью, чем к политикам и судам.

– Не больше, чем к священникам, – парировал гуру. – Не спорю, не только журналисты виноваты в бедах мира, вы – лишь троянский конь, который прячет ядовитую проповедь вседозволенности, – закончил беседу, похожую на проповедь, Александр Николаевич.

Через полгода после того, как Владислав стал посещать «форумы» Шацкого, он столкнулся с совершенно неведомым ему ранее явлением. Оно заставило его переосмыслить многие взгляды на жизнь. Он, как многие молодые люди, со скепсисом относился к тому, что называют эзотерикой и парапсихологией. Интернет-действительность приучает к мысли, что чудес не бывает. Но одна встреча в Обществе изменила некоторые взгляды парня. И, возможно, она повлияла на всю его судьбу.

***

Промозглым ноябрьским вечером Влад сидел в доме Шацкого и обсуждал с тренером вопросы гунфу. Тут раздался дверной звонок.

– О, вот и мой друг появился! – с радостью воскликнул Александр Николаевич. Речь шла об архитекторе, который являлся ближайшим другом главы их общества. Шацкий посмотрел с загадочной улыбкой на Влада:

– Сейчас познакомлю тебя с ним. Заодно посмотрим…

Он почему-то не договорил фразу, устремившись ко входу. В дверях уже замаячил высокий, аскетичного вида мужчина в широкополой шляпе. Его смоляные волоса ниспадали на не менее длиннополый чёрный плащ.

– Демид, – представился он, протянул широкую ладонь. Вошедший не выглядел силачом, однако рукопожатие у него было весьма крепким. Также от ладони шло необычайное тепло, несмотря на то, что он только что явился с улицы.

Гость снял плащ и прошёл в зал, сел рядом с Владом. И парень вдруг почувствовал нечто непонятное… Пространство сгустилось от незримого облака энергетики, исходившей от Демида. Неведомая сила будто сковывала волю не только к движению, но даже к размышлению! Поражённый Владислав не находил объяснения своим ощущениям: «Что со мной происходит?»

Пока Шацкий, заваривал зелёный чай, архитектор завёл с ним беседу о последних новостях по городу. Демид представлял заметную фигуру в городской администрации, и был хорошо осведомлён о всех интрижках местных властей. Затем разговор перекинулся к теме, которая постепенно всё больше завладевала умами людей. Архитектор произнёс:

– В Китае мрут, как мухи. Уже ввели полный карантин, хотят закрыть границы.

– Наслышан-наслышан, – отозвался Щацкий. – Был птичий грипп, свинной, теперь человечий. Кажется, эта шумиха всерьёз и надолго.

Они посидели втроём, попили чаю, продолжая рассуждать о перспективах распространения болезни. Правда, Влад практически не принимал участия в беседе. Его мысли путались, и он отделывался односложными фразами. Чуть позже архитектор откланялся, и наружная дверь за ним, наконец, закрылась.

– Что это?! – устремил изумлённый взгляд на Учителя Влад. – Я ничего не могу понять!

Александр Николаевич громко расхохотался:

– Кто бы это до конца понимал! Заметил, дружище, как он мимолётом ухмылялся, глядя на тебя? Он ведь хорошо осведомлён о собственных способностях. И я тоже раньше о них расспрашивал Демида. Он говорил, что это – прирождённое. Вот тебе конкретный примерчик экстрасенсорики, которую столь критично воспринимают дюже умные академики. Разумеется, таких экземпляров, как мой товарищ, весьма мало. Между прочим, уже древние даосы по чувствительности делили людей на четыре категории. На самом верху как раз находятся именно такие уникумы с врождённой внутренней энергетикой. Из них получаются пророки, государственные деятели, маги и врачеватели. Про них в китайских свитках сказано: «Им ничего не надо знать, они и так знают смысл всех вещей». К ним же относятся великие мессии, чьи имена известны всему свету. Им почти ничему не надо учиться. Они всё и так умеют! Откуда? Кто бы ответил! Но не путай их с многознающими, на первый взгляд, выскочками и шарлатанами. Когда беседуешь с кем-либо, обрати мысленный взор сюда. – Учитель показал в область грудины. – Китайцы называют это «син», что переводится и как «сердце», и как «душа». Благодаря ему ты отличишь истину от лжи.

– Я тоже хочу овладеть внутренней энергетикой, – загорелся Влад. – Это же невероятная штука! Можно этому научиться?

– Вполне. Особенно, если ты относишься ко второй группе – к тем, кто чрезвычайно чувствителен к окружающей действительности, но не знает, как развить экстрасенсорные способности. И это развивается с помошью внутреннего ци-гуна.

– Вы этим занимаетесь? – стал допытываться парень.

Шацкий без слов поднял вверх, словно антенну, левую руку, правую вытянул в сторону Влада, и тот ощутил незримую тёплую волну, прокатившуюся по телу. Парня пригвоздило к креслу, он отказывался верить в происходящее. От подобных ощущений просто не отмахнёшься! Они – налицо.

Тренер гипнотически медленным голосом спросил:

– Убедился, что внутренняя энергия существует?

– Конечно, – кивнул Влад. – Почему же раньше ничего не говорили об этом?