Ей было холодно… Одиноко. Страшно…
" Херов идиот… " — обругал он сам себя — " Не надо было орать на неё. Она же маленькая! Маленькая, инфантильная дурочка. "
Схватив со стола перчатки, вышел.
— Аталина… Иди в дом. Холодно сегодня.
Девушка подняла на него взгляд.
— Я хочу подышать, — буркнула она в свитер — меня мутит.
Корделл сел рядом, протянул перчатки:
— Надень. У тебя руки замёрзли. Аталина! Пожалуйста, надень!
Она посмотрела исподлобья. Потом встала.
— Я хочу прогуляться, Рэндар.
Он осторожно обнял Аталину. Девушка вздрогнула. Притянув к себе покрепче, уткнулся в живот, прямо в плотную ткань пальто. Сквозь мириады переплетенных между собой нитей, ощутил тепло родного тела, ванильно — малиновый запах… Дрожь её желания и присутствие маленькой жизни внутри.
— Прости меня, я тебя напугал…
— Это ты меня прости, Рэндар.
Удивлённо поднял на неё глаза:
— За что?! Рычать не ты начала…
— Я хочу пройтись. — сказала Аталина, натягивая перчатки — Пойдёшь со мной?
Пройдя через аккуратный парк, спустились вниз по узкой, заросшей жёсткой травой тропинке к озеру.
Место было запущенным, каким то диким и безумно красивым. Неровный берег, сдавивший, взявший в плен тёмную воду. Низкие деревья с острыми листьями, опустившие ветви к самой траве… Трава мешалась с мелкими сапфировыми цветами, напоминая собой то ли ковёр, то ли вышитое полотно, то ли картину, написанную либо ребёнком, либо художником — безумцем.
Вдалеке, очень вдалеке, сквозь дымку виднелись Белые Горы.
Аталина шла чуть впереди. Пару раз она споткнулась, Рэндару пришлось схватить девушку за рукав пальто.
— Смотри под ноги, Аталь. Зря пошли… У воды ещё холоднее! Может, вернёмся?
Аталина остановилась возле самой кромки озера:
— Ты замёрз, что ли? Тоже мне, Хорсетт…
— Я не замёрз, у меня такой проблемы нет.
Девушка вдруг резко повернулась к нему:
— Рэндар… Мне надо тебя спросить. Ответишь честно?
Он сжал её плечи:
— Я когда нибудь врал тебе?
— Когда… он родится… — Аталина выдохнула — Ты заберёшь ребёнка, а меня выставишь за дверь? Так?
Вот если бы сейчас забурлила вода в озере, деревья высвободили корни и принялись разгуливать по берегу, ожили Белые Горы или воскресли Наблюдатели, Корделл удивился бы меньше…
— Что? Я выставлю тебя за дверь, Аталина? С какой стати? Мою пару, мать моего ребёнка — прогнать прочь?
Он растерялся.
— Аталь… — он развёл руками. Жест этот, ломкий и незрелый, был полон безысходности — Судьба сделала мне подарок… Не знаю, за какие уж заслуги, но она так решила. Я лишился Семьи, давно… Ну это ладно… А теперь все вернулось. Семья, я хочу сказать! Ты не понимаешь? Ты не понимаешь… Но это ничего, Аталина…
Рэндар перевёл дыхание. Аталина шагнула к нему.
— Мой отец убил твоих родителей? Корделл! Это так?
Он обнял её:
— Твой отец был Смотрителем Региона, Аталь. Он выполнял свой долг, защищал свою Семью и жителей. Нер Баррет никого не убивал. А то, что я назвал его убийцей… Я идиот, девочка. Прости. Больше такого не повторится.
Рэндар наклонился к ней, раскрыл её губы своими. Вторгся в прохладный рот, рвано выдохнул, тронул языком маленький свернутый язычок. Она ответила, запустив руки ему под свитер. Перчатки мешали, Аталь сдёрнула одну, ей хотелось коснуться горячей кожи рукой.
— Я хочу тебя, Рэндар…
— Это опасно.
— Это всегда опасно. Жить вообще опасно, от этого умирают, знаешь ли…
Она встала на колени и, освободив член, погладила рукой. Тронула языком влажную головку. Обхватив губами, легко двинулась вперёд.
Корделл рыкнул:
— С ума сводишь… Мучаешь, маленький… Нравится издеваться… Ещё! Ещё… Дааа, вот так…
Она быстро скользила языком по горячей плоти, чувствуя, как горит сама. Снизу, сверху и изнутри. Отняв губы от члена, поцеловала его…
— Иди сюда, Аталина, моя девочка…
Рэндар сдёрнул с себя свитер, лёг на траву. Стоя над желанным телом, девушка стянула с себя пальто, брюки и трусики.
— Ты замерзнешь, Аталь…
— Так ты согрей, — шепнула она, прижимаясь к раскаленному телу — Огненный… Мой.
— Твой, Аталина.
Подмяв девушку под себя, развёл её бёдра и постарался войти мягче, чем обычно. Двигаясь в ней, не подчинял теперь, а ласкал. Любил… Подсунув раскрытые ладони под ягодички, сжал их. Аталина застонала…
— Ещё, Рэндар…
Она потянула свитер вверх, обнажая груди и Корделл тут же припал к одной из них. Втянув в себя твердый камушек соска, стал двигаться сильнее, но все ещё стараясь сдерживаться, отчего то решив, что может навредить, убить, сломать…
— Ещё, — шептала она — давай еще… Не жалей меня, заставь жить… Я хочу жить, я не умею… Научи меня…
Двинулась ему навстречу сама, царапнув ногтями плечи, зажав его бёдра своими. И двигалась сильнее, сильнее, следуя за его движениями. Ощущая его в себе, горела. Горела… И вдруг начала жечь сама. Запустив пальцы в жёсткие мазутные пряди, впилась губами в его губы, требуя ответа и получая его тут же.
Одной рукой прижав её тело к себе, потеряв власть над собой, вошёл до конца в нежную, влажную суть своей пары. Просунув горячую руку меж их слившихся искрящихся тел, нашёл каменный горячий бугорок клитора. Прижал, погладил пальцем.
— Ещё! — взвыла Аталина — ЕЩЁ!!! Сильнее… СОЖГИ МЕНЯ!!!
Его горло исторгло звериный рык. По плечам, предплечьям, рукам, звонко щёлкая, пробежали бордовые жёсткие пластины. Секунда…
И тугие громадные крылья накрыли их обоих. Высвободив руки, разорвал смятый свитер когтями, освобождая желанное тело, выгнувшееся ему навстречу.
Её волосы разметались по траве, а синие глаза тонули в расплавленных, огненных, лишенных зрачков, кусках лавы…
Берег горел… Трава сохла, нагреваясь и лишаясь цвета, пропадала, давая место новой жизни.
— РЭНДАР!!! МОЙ! МОЯ ПАРА…
Выгнулась ему навстречу, желая забрать совсем.
Подсунув руку, не задев все — таки когтями нежную кожу, прижал к себе. Провёл языком по шее… Прикусил плечо.
